Статейный список посла С. Бастанова, вернувшегося в Москву в январе 1576 года, содержал свидетельства, что «паны рад хотят бить челом тебе, государю, а опричь тебя, государя, не хотят искать никого», «и многие мещане опричь тебя, великого государя, никого не хотят». Казалось, возникала надежда на благоприятный исход кампании. Но для этого надо было действовать.

К 12 мая 1575 года Генрих так и не вернулся. К этому времени свои условия выдвинули другие два главных претендента — император Максимилиан и Стефан Баторий. Сравним эти «условия», перечисленные в польской хронике современника событий М. Стрыйковского.

Максимилиан пообещал:

1. Все старые права, привилегии и вольности подтверждаются и сохраняются неизменными и будут приумножаться для обустройства Речи Посполитой.

2. Духовные и светские должности не может занимать иностранец, а только уроженец Речи Посполитой.

3. Спор о Пруссии и Ливонии между Речью Посполитой и Священной Римской империей прекращается навечно, а претензии на Мазовию могут быть выдвинуты, только если вопрос о своем подданстве поднимет сама Мазовецкая земля.

4. Решить нарвский вопрос с датским королем и установить союзные отношения ливонских владений Речи Посполитой с семьюдесятью немецкими «местами вольными».

5. В отношении требований испанского короля о Барском княжестве и доходах неаполитанских Речь Посполитая и империя должны друг другу старательно помогать.

6. Речь Посполитая устанавливает союзнические отношения с королями испанским, венгерским и чешским.

7. Устанавливается «приязнь и вечный союз» Речи Посполитой и Священной Римской империи, их взаимная помощь против всех неприятелей, а также сотрудничество и товарищество с датским и шведским королями и всеми немецкими княжествами.

8. Свобода торговли и «хода купцам» между государствами.

9. Империя и Речь Посполитая готовы совместно выступить против Турции.

10. На войну, которую император ведет в Венгрии, он не может привлекать польских и литовских жолнеров, только добровольцев.

11. Для обороны границ Короны император обязуется возвести четыре замка.

12. Император должен выделить средства для развития Краковской академии.

13. Будет решен вопрос о военных и дворских службах высшей аристократией империи и Речи Посполитой.

14. В первый год внести в польскую казну 300 тысяч злотых для обороны границ и выплаты жалованья жолнерам.

15. Погасить за счет императора долги Короны перед жолнерами и дворянами.

По сравнению с этим «условия» Стефана Батория выглядели очень лаконично:

1. Все права Посполитства сохраняются.

2. Все долги Короны будут уплачены.

3. Стефан обязуется «добывать» великого князя московского.

4. Будет заключен вечный мир с татарами и турками.

5. Охранять все границы Речи Посполитой.

6. Прислать 100 тысяч злотых на нужды Речи Пос­политой.

7. Освободить из татарского плена всех полоня­ников.

12 октября 1575 года группа польских аристократов, в основном из Великой Польши и Мазовии, провозгласила королем Речи Посполитой императора Священной Римской империи Максимилиана II Габсбурга. 12 декабря 1575 года паны Малой Польши во главе с Яном Замойским провозгласили королевой принцессу Анну Ягеллонку, а в супруги ей предложили тран­сильванского князя Стефана Батория.

Таким образом возник политический раскол. Великое княжество Литовское заняло уклончивую позицию: оно вело переговоры с Иваном Грозным, но в то же время не имело принципиальных возражений ни против Батория, ни против Габсбургов. В этой ситуации паны хотели поторговаться, добиться как можно больших выгод для Литвы.

3 марта 1576 года в Москве начались переговоры с прибывшими литовскими посланниками Мартыном Страдомским и Матушем Нарбутом. Они вручили царю грамоту, в которой фактически обвиняли его в нерешительности и недостаточной активности во время элекции. Упомянув об участии Генриха и Стефана Батория, посланники подчеркнули, что без короля как гаранта прав аристократии долго оставаться нельзя. Иван Грозный, по их словам, «чинил шкоды», никак не мог обозначить своей позиции и лишь «являл свою государскую милость через послов». Паны пишут о провале переговоров России со Священной Римской империей, из‐за чего сорвался альянс «государей на пользу христианству», и предупреждают, чтобы царь не удивлялся, что, несмотря на поддержку его кандидатуры, шляхта предпочла видеть королем Стефана Батория.

С литовскими дипломатами, отбывшими домой 4 марта 1576 года, Грозный направил послание к панам рад. В нем опять говорилось, что необходимо обсудить вопрос об элекции, выработать единую позицию со Священной Римской Империей, достичь взаимовыгодного соглашения по Ливонии. Никаких конкретных шагов предпринято не было.

После избрания Стефана Батория Кремль никак не мог поверить, что поезд ушел. 20 апреля 1576 года из Литвы возвратился Лука Новосильцев. Он рассказал, что реакция литовских панов на избрание Батория была неприязненной. Они считали его выскочкой, презрительно называя «семиградским воеводой». Он не устраивал шляхту и тем, что был поставлен «турком и ляхом», что плохо соответствовало идеалу «христианского государя» и оскорбляло амбиции Великого княжества Литовского.

С 16 по 21 февраля 1576 года в Вильно Новосильцев провел важные переговоры с М. Радзивиллом. Последний сожалел, что русская сторона слишком поздно заговорила о возможности замены кандидатуры Ивана Грозного на его сына Федора (это предложение внес Новосильцев). Паны выдали опасную грамоту для «больших послов» Москвы и ряд других посланий — от имени отдельных аристократов, представителей духовенства. В них говорилось о том, что Иван IV должен официально заявить своим «жалованным словом» о восшествии на престол. Шляхта высказала готовность ему послужить и «на том встать заодин».

Лояльность литовской стороны дошла до того, что в грамоты был включен титул «государя всея Руси», что демонстрировало приверженность доктрине объединения всех русских земель, в том числе входящих в Речь Посполитую, под короной московского государя. От Грозного просили гарантий соблюдения всех шляхетских свобод. Авторы грамот прибегали и к броским демагогическим приемам: так, одно из посланий называлось «челобитьем», которое следовало символично «положить под ногу» Ивану IV. В нем московский царь изображался спасителем Литвы и Польши от их захвата цесарем, «а ты, государь, пожалуй нас, а кроме тебя, мы никого видеть не хотим».

Дальнейшее развитие событий было не столь радужным для Москвы. 27 февраля 1576 года Новосильцев, удовлетворенный итогами переговоров с литовскими панами, «пошел в Корону Польскую», но в Краков его не пустили. Литовцы категорически заявили: в Краков ему нельзя, потому что туда пришел «Обатура». Они воспротивились попыткам гонца связаться с «панами коронными», сообщив, что «они с нами ныне во брани» из‐за избрания Батория «не делом государским», и с ними ссылаться «невместно».