И сегодня он его услышал. Хозяин говорил с ним и задавал совершенно конкретные вопросы.

– Что они знают о нас? – спросил его глухой потусторонний голос.

Это было нечто среднее между рыком зверя и низким баритоном мужчины. От одного его звучания жреца охватывал трепет и ужас, смешанный с гордостью, что Повелитель удостоил его подобной чести и позволил доложить обстановку.

– Ничего конкретного, – уверенно отрапортовал он. – Только то, что мы позволяем им знать.

– Ты уверен? – прорычал голос, доносившийся из глубин каменного изваяния.

– Более чем, Господин, – ответил жрец. – Судя по тому, что они предпринимают недостаточные меры, чтобы помешать нам, федералы и впрямь недооценили серьезность ситуации и наших намерений. Все в точности, как он говорил.

Ответом ему было неторопливое удовлетворенное хмыканье.

Сам жрец ни разу не контактировал с человеком, который сейчас активно действовал в рядах оперативно-следственной группы. Он представления не имел, как выглядит их таинственный информатор, о чем неоднократно пытался выспросить Хозяина. Но тот каждый раз говорил одно и то же:

– Будет лучше для дела, если вы не будете знать друг друга до самого последнего момента.

Жрец никак не мог понять отсутствие доверия к нему со стороны Повелителя. Они так много сделали, чтобы реализовать этот план мести. Проливали кровь, жертвовали своими людьми, скрывались, вступали в открытую конфронтацию с официальными властями вопреки запретам. Неужели они не заслужили право знать ответ?

– Все идет в точном соответствии с вашим планом, Хозяин, – продолжал свой отчет жрец. – Мы в точности следуем вашим указаниям. Ваша прозорливость, как всегда, вызывает восхищение.

– Избавь меня от своей никчемной лести, – пренебрежительно ответил бог.

Повисла неловкая пауза, жрец испуганно замолчал, не силясь возразить своему Господину. Он знал его гневный и непредсказуемый нрав. В любой момент настроение Повелителя могло измениться, и тогда неминуемо полетят головы. Но надо было отдать ему должное: он наказывал только тех, кто по-настоящему провинился и заслуживает этого.

Жестокий, но справедливый.

– А что с наследницей? – прервал молчание его потусторонний собеседник. – Я слышал, она едва не погибла по собственной неосмотрительности.

– Она была включена в состав следственной группы. Наследница все еще с ними и рвется в бой. Жива и здорова.

– Это ненадолго… – многозначительно прорычало неподвижное изваяние. – Не отходите от плана ни на шаг, и придете к успеху, дети мои. Не забывайте, что сейчас стоит на кону. Вы не имеете права на ошибку.

Жрец снова взглянул на статую, но на подсознательном уровне почувствовал, что говорившая с ним сущность покинула святилище. Он выждал еще минуту и поднялся на ноги, переведя дыхание. Окинув взглядом зал, культист увидел, что дурман полностью развеялся.

Развернувшись на пятках, он вышел из святилища и направился вверх по лестнице. Стороживший дверь сеттит зашагал вслед за ним.

– Что сказал Хозяин?

– Он нами доволен, все идет по плану. Пускай так впредь и будет.

– Но они схватили одного из наших! А второго застрелили! Разве это называется «идет по плану»?

Жрец обернулся и гневно посмотрел на культиста.

– Ты, вероятно, забыл, что ради нашего Повелителя надо быть готовым пойти на любую жертву? Жизнь любого из нас ничто, если, отдав её, мы приблизим триумф Хозяина.

Воин оторопело уставился в искрившиеся гневом глаза своего собеседника. Затем тут же сник и покорно закивал. Вопрос был исчерпан. Однако от жреца не укрылось, что перспектива вероятной гибели не радовала новобранца. Пускай телом он был крепок, как бык, в душе был все еще ребенком.

Жрец решил больше не тратить на него времени и двинулся дальше. Пора приводить в исполнение следующую стадию плана Хозяина. Если все сработает, как задумано, они будут близки к своей цели, как никогда раньше. Наследница ничего не подозревает, но над её головой уже сгущаются тучи.

Нужно всего лишь дождаться сигнала. И тогда жрец отправится в самое пекло. Откуда уже нет шансов вернуться живым.

Посреди спального Останкинского района Москвы здание телебашни напоминало горящий факел. Сам силуэт здания издали напоминал готовую к старту ракету, что роднило её с монументом «Покорителям космоса», который оперативно-следственная бригада покинула меньше четверти часа назад. Конусовидное основание, переходившее в длинный цилиндрический участок, имевший несколько небольших утолщений, увешанных спутниковыми тарелками на разных уровнях, завершалось широким цилиндром из толстого стекла, крышу которого венчал шпиль высотой в полторы сотни метров, отчего суммарная высота сооружения составляла пятьсот сорок метров. За счет неё телебашня обеспечила не только гордость советских людей за возведение самого высокого здания Евразии, но и полноценный охват теле– и радиовещания в масштабах всей страны.

Марго давно знала от Даши, с которой её встреча так и не состоялась, что Останкинская башня должна была прийти на смену менее мощной Шуховской башне на Шаболовке, которая была первой в своем роде на территории СССР и мощности которой хватало только для вещания на территории Москвы и Подмосковья. Изначальный план аналогичной ажурной стальной башни, напоминавшей Эйфелеву в Париже, был отвергнут в пользу бетонной конструкции. Чтобы здание не рассыпалось на ветру, его прочность должны были обеспечивать сотни натянутых, как струны, стальных тросов, по которым пустили электрический ток. Несмотря на высказывания архитектора башни Никитина, что такие идеи якобы привиделись ему во сне, в котором он узрел водяную лилию с мощными лепестками, постепенно переходившими в прочный толстый стебель, эти задумки были не новы. Даша не сомневалась, что идею бетонной башни подсмотрели в немецком Штутгарте: между завершением строительства сооружения в Германии и решением о начале строительства в Москве прошло всего лишь два года. А идею конусовидного основания Никитин одолжил у советского инженера итальянского происхождения Пьера Луиджи Нерви, лишь увеличив масштабы строительства.

А у нас вообще есть хоть что-то свое?

Окончательный внешний вид башне придал, однако, вовсе не Никитин, а остальные члены архитектурной команды, которых ныне обозвали бы дизайнерами. В основании прорезались круглые окна, между десятью опорами башни появились арки, за которыми скрывался стеклянный цилиндр, вмещавший студии для прямого эфира и технические помещения, а ныне играющий роль фойе, которое члены опергруппы наспех пробежали и устремились к лифтам.

Теперь реактивный лифт поднимал Маргариту Романову вместе с остальными вверх. Кабина стремительно и почти бесшумно неслась в длинном бетонном цилиндре, который представляла собой срединная часть Останкинской телебашни. Марго казалось, что она попала в пневматическую трубу, по которым в некоторых офисах доставляют почту, чтобы не тратить время на беготню между этажами.