– Ну и какая же тут связь? – спросил судья.

– Это будет ясно из показаний свидетеля.

– Ну что же, – после некоторого колебания решил судья, – яразрешу задать этот вопрос, если вы его ограничите только этим пунктом.

– Хорошо, ваша честь! – Бюргер вновь обратился к свидетелю:– Мистер Лэссинг, общались ли вы с обвиняемым или с его офисом и сообщили лиему ваше местонахождение?

– Я звонил ему в офис.

– С кем вы разговаривали?

– С мистером Джадсоном Белтином.

– Кто такой мистер Белтин?

– Секретарь Роджера Бербенка, своего рода менеджер.

– Вы с ним знакомы, не так ли?

– Да.

– Вы осуществляли деловые контакты с мистером Бербенкомчерез мистера Белтина?

– Да.

– Что вы сказали мистеру Белтину?

– Я спросил у мистера Белтина, могу ли получить контракт набурение на скиннер-хиллзских землях. Я сказал ему, что остановился в мотеле«Санрайз» и пробуду там до полудня, попросил его связаться со мной, если онсможет сообщить мне что-либо определенное… Он мне ответил, что…

– Я не усматриваю смысла в том, чтобы протоколироватьразговор с мистером Белтином, – заявил судья. – Мистер окружной прокурор, высчитаете, что мистер Белтин позднее связался с кем-то из обвиняемых или с нимиобоими и передал им данную информацию? И что это имеет некоторое отношение кданному делу?

– Да, ваша честь.

– Я разрешу задать данный вопрос, но не думаю, что любойразговор Белтина с этим свидетелем имеет существенное значение.

– Хорошо, ваша честь. Теперь я спрошу вас, мистер Лэссинг: вкотором часу вы уехали из мотеля «Санрайз»?

– Около десяти часов утра.

– Когда состоялся ваш разговор с мистером Белтином?

– В пятницу во второй половине дня, приблизительно вполовине пятого, а также в субботу.

– Этот спаренный коттедж вместе с вами занимали ещенесколько человек?

– Да.

– Кто именно?

– Люди, с которыми я связан по работе, геолог и еще одинчеловек, заинтересованный в моем бизнесе.

– Вы обследовали нефтяные месторождения в Скиннер-Хиллз?

– Да.

– Как вы узнали, что там есть нефть?

– Ну, – Лэссинг почесал затылок, – я знал об этом и не знал.Я бы сказал, что я просто наткнулся на это. Выяснил, что Милфилд и Бербенкобъединились и скупают земельные участки. Мы, нефтяники, всегда наблюдаем заподобными компаниями. Сами понимаете, никто не станет вкладывать деньгинапрасно… Правда, они якобы организовали какую-то каракулевую компанию, но этоменя не обмануло.

– И тогда вы приехали сюда и лично проделали изыскательскиеработы по добыче нефти?

– Да.

– А теперь я собираюсь задать вам еще один вопрос, мистерЛэссинг. Состоялся ли у вас разговор с кем-то из обвиняемых в отношениизанимаемых вами коттеджей в мотеле «Санрайз» вскоре после того, как вы оттудауехали?

Лэссинг чуть слышно произнес «да».

– С кем?

– С Кэрол Бербенк.

– О чем был этот разговор?

– Полагаю, – вмешался судья, – окружной прокурор понимает,что этот вопрос имеет лишь косвенное отношение к разбираемому сейчас делу?

– Да, ваша честь.

– Отвечайте на вопрос, свидетель.

– Ну, мисс Бербенк спросила меня, не смогу ли я сказать,точнее, не соглашусь ли я не называть имена людей, которые занимали вместе сомной коттеджи, то есть не давать никакой информации о том, кто они такие.

– И что вы сделали?

– Я сказал ей, что так и поступлю.

– Разве это, – насмешливо спросил Мейсон, – дает основаниядля того, чтобы обвинить мисс Бербенк в попытке склонить свидетеля к дачеложных показаний?

– Да! – гаркнул Бюргер.

Мейсон улыбнулся:

– Она не просила его лжесвидетельствовать.

– А я считаю – просила.

– К счастью, мы руководствуемся не вашими личными мнениями,а законом.

– Прекратите пререкательство! – одернул их судья. –Продолжайте допрос, мистер Бюргер.

– Это все…

– Есть ли у вас вопросы, мистер Мейсон?

Вновь улыбнувшись, Мейсон сказал:

– Да, ваша честь. Мистер Лэссинг, скажите нам, просила ливас мисс Кэрол Бербенк дать какие-то фальшивые показания?

– Нет.

– Просила ли она вас сделать заявления, неправдивые по своейсути?

– Нет, она просто просила меня помалкивать.

– Совершенно верно. Она просила вас говорить неправду вслучае, если вас вызовут свидетелем?

– Нет-нет, что вы!

– Всего лишь «помалкивать», как вы выразились?

– Да.

– Не называть имена тех людей, которые занимали вместе свами коттедж?

– Да, сэр.

– Она просила вас не называть никого из тех, кто тамнаходился?

– Да.

– И, по вашему мнению, это как бы включало в их число имя ееотца?

– Ага, теперь я понимаю, что вас интересует… Мисс Бербенкпросила меня не называть ни одного имени из находившихся там, вообще хранить втайне, зачем мы все собрались в мотеле.

– Просила ли она вас о чем-либо, касающемся ее отца?

– Нет.

– У меня все, мистер Лэссинг. Благодарю вас.

Снова улыбнувшись, Мейсон взглянул на стол обвинения исказал:

– Если это называется «попытка склонить к лжесвидетельству»,то я вообще перестаю что-либо понимать!

Лэссинг покинул свидетельское место.

– Но это показывает намерение обвиняемой Кэрол Бербенкорганизовать для ее отца фиктивное алиби! – заорал окружной прокурор.

– Свидетель не заявил, что она просила его показать, будтоее отец там присутствовал тоже. Вы не можете подтвердить алиби, если неприсягнете, что кто-то находился в каком-то определенном месте. Она же просилаего отказаться сообщить, был там ее отец или нет.

– Она хотела ввести нас в заблуждение! Чтобы мы решили, чтоее отец там присутствовал!