– Вот, – Джулиан прижал палец к странице, но Ядриэль уже перелистнул ее – страница прошла сквозь руку Джулиана. Ядриэль отлистал обратно, чтобы посмотреть, на кого он указывает.

– Это Рокки, – сказал Джулиан.

Рокки – а точнее, Ракель Рамос, – была хорошенькой девушкой с высоким холеным хвостом и яркими чертами скучающего лица. В перегородке носа у нее был пирсинг. Кажется, он где-то ее видел, но не мог сказать наверняка – что неудивительно, когда ходишь в школу с тысячами учеников.

Губы Джулиана искривились в ухмылке.

Ядриэль перевел взгляд с него на фотографию.

– Красивая, – сказал он, сам не понимая почему. Он поерзал. – Она, типа, твоя девушка? – спросил он как можно небрежнее.

Джулиан фыркнул:

– Не. – Он откинулся назад, опершись на локти. – Я не встречаюсь с девушками.

Ядриэль закатил глаза и усмехнулся.

– Что? Ты у нас, значит, mujeriego[78], да? Так много дам, что глаза разбегаются? – спросил он с раздражением.

– Нет, олух, – сердито сказал Джулиан, не отрывая глаз от страницы. – Я гей.

Ядриэль моргнул. Вот это… новости. Он уставился на Джулиана.

– О. – В голове он пытался совместить новую информацию с образом мальчика, сидящего рядом.

Джулиан поднял глаза.

– Проблемы? – спросил он, сверля Ядриэля взглядом и приподнимая бровь.

– Э-э… нет-нет. – Щеки Ядриэля вспыхнули жаром.

– Рокки лесбиянка, – как ни в чем не бывало продолжил Джулиан. – Так что мы друг друга сто́им.

– Правда?

Он кивнул:

– Квиры как волки, – сказал ему Джулиан. – Мы путешествуем стаями.

– Я… я тоже. В смысле… – Ядриэль прочистил горло. – Мне нравятся парни. – Его грудь сжалась, пока он ждал ответа Джулиана.

Но Джулиан только медленно моргнул, словно ожидая от Ядриэля чего-то более интересного.

– Круто, – сказал он после того, как Ядриэль больше не предложил никаких фактов о себе.

Джулиан кивнул на ежегодник.

– Лука Гарсия.

Ядриэль не понимал, что чувствует – облегчение или раздражение невозмутимостью Джулиана.

Он снова откашлялся и пролистал страницы, пытаясь не обращать внимания на трепет в груди. Он украдкой взглянул на Джулиана. Он произнес эти слова так… нет, не небрежно – легко. Для Ядриэля каминг-аут перед кем-либо был целым испытанием, которое он оттягивал и о котором слишком много думал. Он всегда сходил с ума от волнения, ожидая реакции и гадая, примут ли его и поймут ли, что это вообще значит, когда транс-юноша признается в том, что он гей.

Но Джулиан и глазом не моргнул. В его словах был намек на вызов – его совсем не волновало, что о нем подумают.

Такая манера поведения была одновременно устрашающей и впечатляющей.

Ядриэль нашел Луку Гарсиа, но вместо фотографии в альбоме был черный квадрат с надписью «ФОТОГРАФИЯ НЕ ПРЕДОСТАВЛЕНА».

– Ой. – Джулиан сердито смотрел на пустой квадрат. – Я и забыл, что в тот день его не было в школе. Он, э, болел, – быстро сказал он, избегая зрительного контакта.

Ядриэль приподнял бровь, заметив, как покраснели щеки Джулиана. Он явно лгал, но Ядриэль не понимал почему. Зачем врать по мелочам?

– Найди Омара, – сказал Джулиан, махнув рукой Ядриэлю, чтобы тот перевернул страницу. – Он был здесь. Омар Дейе.

Ядриэль хотел услышать от него ответы, но вместо этого покачал головой и вернулся к первым фамилиям на «Д».

– Он похож… – осекся Ядриэль.

– …на мудилу? – усмехнулся Джулиан. – Да, знаю, – сказал он с нежностью и улыбкой на лице.

Омар Дейе сидел неподвижно, выпрямив спину и выпятив подбородок, глядя в камеру с презрением. У него была темная кожа, стрижка-ежик и задумчивое выражение лица. Челюсть были напряжена, словно он стиснул зубы.

– Кусает, но не лает, – добавил Джулиан, качая головой.

– Ты имеешь в виду, «лает, но не кусает», – поправил Ядриэль. Его внимание привлекло знакомое лицо. – А вот и ты, – сказал он, прижимая палец к словам «Джулиан Диас».

На Джулиане была та же старая кожаная куртка-бомбер с капюшоном. Широкая улыбка выпячивала ямочки на щеках и образовывала морщинки на носу и в уголках глаз. Он смотрел мимо камеры и, судя по размытым контурам, смеялся.

При виде такого лица нельзя было не улыбнуться в ответ.

– Эй, ты че, смеешься надо мной? – оскорбился Джулиан, но тоже усмехнулся.

– Нет! – Из груди Ядриэля вырвался смех. – Просто ты выглядишь…

– Да, да, да! А сам-то? Давай посмотрим, как ты выглядишь! – потребовал Джулиан, жестом прося его перевернуть страницу.

Смех тут же стих в горле Ядриэля. Он резко захлопнул ежегодник:

– Давай не будем. – Он пересек комнату и сунул книгу обратно на полку.

Джулиан сидел на месте, нахмурившись и неловко посмеиваясь. Недомолвка Ядриэля сбила его с толку.

Правда же была в том, что Ядриэль не хотел показывать Джулиану свою фотографию из ежегодника, потому что под ней значилось не «Ядриэль Велес Флорес». Без юридической смены имени, требовавшей времени и денег, школа отказалась использовать его настоящее имя. Под болезненно неловкой фотографией тиснением было указано его мертвое имя.

В кармане зажужжал телефон – как раз вовремя.

Мы снаружи

Джулиан оживился.

– Идем?

– Ага, – усмехнулся Ядриэль. – Давай, пойдем… – Когда он открыл дверь, снизу донеслись голоса и запах готовящейся еды. – Черт, – прошипел он. – Лита вернулась. – Как всегда, ее голос звучал громче остальных.

Джулиан недовольно застонал.

– Подожди секунду, – сказал ему Ядриэль, выскальзывая за дверь. Он осторожно спустился по первым нескольким ступенькам, чтобы подсмотреть, что происходит внизу. Лита командовала тремя брухами, заносящими на кухню коробки с едой.

Ядриэль с раздражением вытащил телефон и попросил Марицу отвлечь Литу.

Не могу. Мальчикам нельзя внутрь, забыл?

– Черт. – Тогда ему придется разбираться со всем самому. Нужно создать отвлекающий маневр, чтобы Джулиан мог незаметно выскользнуть через входную дверь. Ядриэль проскользнул обратно в свою комнату. – Ладно, вот как мы поступим…

Джулиан подскочил и с треском захлопнул ежегодник, лежавший у него на коленях.

– Что ты делаешь? – потребовал ответа Ядриэль.

Джулиан сморгнул:

– В смысле?