Он завернул за угол и пересек улицу по направлению к кладбищу. Он проверил, свободен ли путь, а затем они проскользнули через ворота. Между входными воротами и его домом никого не было, хотя он и видел вдалеке пару фигур, работающих на могилах.

– Пойдем, – сказал Ядриэль Джулиану, не сводя с брух глаз. Он махнул ему рукой и ускорил шаг. – Пока кто-нибудь не…

– Стой, Ядз! – Джулиан выбросил руку, пытаясь схватить его, но та, конечно же, прошла сквозь плечо, пустив по телу мурашки.

Ядриэль тут же во что-то врезался. От удара он споткнулся и приземлился на спину, так сильно, что перехватило дух. Мир вокруг встряхнуло. Ядриэль застонал.

Он открыл глаза. Над ним, зажав рот рукой, стоял смеявшийся Джулиан.

– Чувак, ты в порядке?

Ядриэль сощурился на него.

– Я бы предложил тебе руку помощи, но… – Джулиан снова усмехнулся.

– Приятно знать, что моя боль так поднимает тебе настроение, – заворчал Ядриэль, поднимаясь на ноги.

– Всё цело?

– Всё, кроме моего достоинства. – Он отряхнул штаны и обернулся, чтобы посмотреть, обо что он споткнулся. Гора ящиков для молока была опрокинута, а на земле валялись большие связки бархатцев. Крошечные оранжевые лепестки были повсюду.

– Упс, – заметил Джулиан из-за плеча Ядриэля.

– Мои cempasúchitl! – пропыхтел от злости Тито, шагая к ним. Воздух вокруг его полупрозрачного тела колыхался, как при сильной жаре. Он посмотрел на свои любимые цветы и встал на колени, осторожно беря букеты в руки.

– Мне очень жаль, Тито! – извинился Ядриэль. – Давай помогу! – Он наклонился, чтобы поднять один из ящиков, но Тито прогнал его.

– Нет! Не трогай! – Круглое загорелое лицо исказилось, взгляд метался между Ядриэлем и Джулианом. – Возмутители спокойствия! – рявкнул он, погрозив им пальцем.

– Мне правда жаль, – съежился Ядриэль. Он знал, как усердно Тито круглый год ухаживал за своими ноготками, чтобы они были идеальными в День мертвых. – Мы просто, э-э-э…

Внимание Тито переключилось на Джулиана, который отступил на шаг, спрятав уши за плечами с болезненно виноватой улыбкой на лице.

– Э-э-э… – Ядриэль осекся, не зная, что сказать. Точно не правду. Что, если Тито расскажет папе, что тот вместе с духом какого-то мальчика раздавил цветы? Меньше всего ему хотелось вызвать подозрение или вопросы со стороны отца. Он ведь мог просто солгать и сказать, что Джулиан – новый дух на кладбище, да? Это ведь все бы объяснило, верно?

– Это… Он просто… – пробормотал Ядриэль, пытаясь составить связное предложение. Глаза Тито сузились. – Он…

Тито поднял руку, прерывая его.

– Не хочу знать! Иди отсюда со своими проблемами! – отрезал он и вернулся к бархатцам, бормоча им слова утешения по-испански.

Лучше не стоило испытывать удачу, поэтому Ядриэль помчался к дому, а вслед за ним и Джулиан.

– Как думаешь, он настучит на нас? – спросил Джулиан, когда они подбежали к двери.

– Надеюсь, нет, – ответил Ядриэль, подпрыгивая, чтобы заглянуть в окошко в двери. Внутри было тихо. За занавесками не было движения. – Тито обычно не лезет в чужие дела.

– Но ты ведь раздавил его цветы, – заметил Джулиан, неодобрительно покачав головой Ядриэлю.

– Не то чтобы я нарочно это сделал! – прошипел он в ответ. Запаха готовящейся еды он тоже не чувствовал – хороший знак. Ядриэль толкнул входную дверь и просунул голову внутрь.

– Эй? – позвал он. – Кто-нибудь дома? – Он навострил уши, дожидаясь ответа или скрипа половиц, но в доме было тихо.

Ну хоть что-то сегодня шло по плану.

Ядриэль провел Джулиана по лестнице в свою комнату и закрыл за собой дверь. Он сразу же подошел к своей прикроватной тумбочке, распахнул ящик и вытащил футболку, в которую был замотан портахе. Он все еще был там, необнаруженный и нетронутый. Он тяжело сел на край матраса, прижал портахе к груди и вздохнул с облегчением.

Его секрет все еще был в безопасности.

– Сколько нам придется ждать Марицу? – нетерпеливо спросил Джулиан, скрестив руки на груди.

– Столько, сколько ей потребуется, чтобы уговорить родителей, – ответил Ядриэль, вставляя портахе в ножны на бедре. – Не волнуйся, она умеет находить выход из любой ситуации.

Джулиан скептически хмыкнул и плюхнулся на кровать рядом с ним.

Ядриэль изучал лицо Джулиана, пока тот хмуро смотрел в потолок, пытаясь уловить оттенки ежеминутно меняющихся эмоций, но видел лишь, что парень выглядит уставшим. Нежная коричневая кожа под глазами потемнела. Возможно, это была игра света, но Ядриэлю показалось, что Джулиан выглядел бледнее. Нет, «бледнее» – не совсем подходящее слово; менее плотным? И недосягаемым.

– Я просто хочу найти своих друзей, – наконец сказал Джулиан.

Ядриэль почувствовал себя немного виноватым. По большей части Джулиан до сих пор послушно делал все, о чем его просили, а вот Ядриэль все еще не выполнил свою часть сделки. Джулиан был расстроен, и Ядриэль хотел приободрить его, но не знал, как это сделать в данную минуту.

Может, стоило отвлечь его.

– Покажи мне, как они выглядят, – предложил Ядриэль, подбирая с пола ежегодный альбом[76].

Обычно у его семьи не было денег на ежегодник. И только на втором году обучения папа впервые купил ему альбом, хоть им и было туго без дохода мамы-медсестры.

Помимо того, что он был лидером брух, Энрике также работал независимым подрядчиком, чтобы сводить концы с концами. Большинство его сотрудников составляли другие мужчины-брухи, но проекты попадались крайне редко. Кормильцами в семьях брух были женщины – докторицы, доулы[77], медсестры и психологини.

Вопреки всему, его отец каким-то образом раздобыл пятьдесят долларов на ежегодник. Ядриэль провел пальцами по глянцевым страницам.

Он выжидающе посмотрел на Джулиана, который несколько секунд упрямо лежал, а затем сдался и сел рядом.

– Кого ищем? – спросил Ядриэль, листая страницы.

– Флака вылетела в конце прошлого года, – сказал Джулиан. – Ее здесь не будет. А вот Рокки – возможно.

– Фамилия?

– Рамос.

– Наша параллель?

– Ага.

Ядриэль перелистал к букве «Р», изучая страницы на предмет «Рамоса», но мальчика с именем Рокки нигде не было.