– Что ты имеешь в виду под словом «происходит»? – задала встречный вопрос я.

– Эмма, ты думаешь, что я не вижу, как вы подаете друг другу знаки и шепчетесь друг с другом?

– Глупости. Тебе все это показалось.

– Не держи меня за идиота. Я знаю, что все это сложно для тебя. Понимаю, что жизнь в моем мире совсем не такая, как в твоем. Но ты знала, на что идешь. И я не хочу, чтобы все это оказалось зря. Я тебя люблю.

О чем он вообще говорит?

– Мне жизнь здесь не кажется такой уж другой, – ответила я.

– Правда?

Я покачала головой.

– Но было бы хорошо, если бы ты больше доверял мне и дал мне немного свободы.

– Свободы? – из его уст это слово звучало как название какого-то ядовитого растения.

Я кивнула.

– Здесь нам приходится постоянно быть друг рядом с другом. Мне иногда нужна возможность вдохнуть полной грудью, – заявила я, после чего мне захотелось забрать каждое слово обратно.

Его взгляд был красноречивее всяких слов. Коллам встал с кровати и посмотрел на меня.

– На здоровье, – дверь с грохотом за ним закрылась.

Я села на край кровати. В общем, я все-таки добилась того, чего хотела.

Спустя минуту в дверь постучались.

– Эмма, это я, Питер. Можно войти?

– Да, конечно, – ответила я, утирая слезу с уголка глаза.

– Коллам очень зол, не так ли?

– У него есть на то причины. Я сказала ему, что мне нужно больше свободы.

– Это ведь правда.

Мой сердитый взгляд заставил Питера замолчать.

– Теперь, когда он ушел, ты можешь пойти к доктору Эриксону вместе со мной.

– Куда он ушел? – испуганно спросила я.

– Он пошел гулять с Джоэлем и Амели. Он наверняка успокоится, когда вернется.

Что-то мне так не кажется. И все же я взяла куртку из шкафа и спустилась по лестнице с Питером.

– Мы ждали тебя сегодня вечером, – сказал он, когда мы шли по улице.

– Я плавала с Амией, а когда собиралась направиться к вам, к нам пришел Коллам.

– Примерно так и подумал. Я рассказал доктору Эриксону о книге и сообщил ему о том, что мы узнали. Он потерял дар речи, хочу тебе сказать, а такое бывает редко.

– Он нам поможет?

– Он взял книгу, чтобы лучше ее изучить.

Меня охватил ужас: я чувствовала свою ответственность за эту книгу.

– Надеюсь, он ее не повредит.

– Он будет осторожен, – успокоил меня Питер.

Софи открыла дверь, когда мы постучались. Она огляделась по сторонам, прежде чем закрыть ее. Очевидно, доктор Эриксон уже обо всем ей рассказал. Это нервировало меня еще больше. Надеюсь, никто их не подслушал. Чем больше людей знали о тайне, тем выше была опасность того, что кто-то может ее выдать.

Доктор Эриксон сидел за кухонным столом, склонившись над книгой. Мы с Питером подошли к нему. Он рассматривал часть книги, находившуюся по соседству с форзацем.

– Ах, вот вы где, – он протянул мне руку в знак приветствия.

– Я постою внизу, прослежу, чтобы никто не пришел, – сказала Софи, спускаясь по лестнице.

– Ты нашла нечто очень интересное, – сказал доктор Эриксон, обращаясь ко мне.

– Это книга из вашей коллекции, – пояснила я.

Он кивнул.

– Я хотел дождаться вас, прежде чем начать эксперимент.

– Какой эксперимент? – недоверчиво спросила я.

– Если Питер прав, а я склонен с ним согласиться, то эти знаки – очередная зацепка.

Он поднес лупу к каракулям.

– Думаю, тут что-то написано невидимыми чернилами: молоком или лимоном.

Я растерянно посмотрела на него.

– Однажды в детстве я получила приглашение на день рождения. Когда открыла конверт, письмо было пустым. Я подумала, что это какая-то шутка. И только моя мать догадалась, что приглашение было написано невидимыми чернилами.

– И что она сделала?

– Она поднесла свечу к листку. На нем, конечно, позже появилось несколько дырок, но зато так я узнала, что меня пригласили на детективную вечеринку.

Я улыбнулась, вспомнив об этом.

– Все верно, мы должны нагреть листок. Я полагаю: книга уже однажды находилась в каком-то теплом месте, и поэтому часть сообщения стала видна. И это к лучшему, ведь в таком случае мы никогда бы не нашли эту запись, – ответил доктор Эриксон.

– И как мы нагреем эти листы? – спросила я. – Я бы не стала экспериментировать со свечой.

Мы выжидающе посмотрели на доктора Эриксона.

– Если бы я был дома, я бы взял утюг. Поскольку эльфам этот агрегат незнаком, надо попробовать с печкой. Это рискованный шаг, потому что она нагревается при помощи дров. Но я надеюсь, что нам хватит пары горячих углей, чтобы проявить сообщение.

Он повернулся к глиняной печи, которая стояла в углу кухни и в которой уже виднелись красные угли. Над ними находилась решетка.

Я скептически посмотрела на нее.

– Надо сначала попробовать на чем-то другом, – предложила я.

– Хорошая идея, – поддержал меня Питер, который, очевидно, разделял мои сомнения.

– Без проблем. Лишним не будет, – согласился доктор Эриксон.

Он подошел к лестнице и позвал Софи.

– Ты можешь дать нам немного молока и лимонного сока? – попросил он, после чего принес белый лист бумаги и старомодную перьевую ручку из соседней комнаты.

Он осторожно помыл перо, а Софи выжала лимон. Я налила немного молока в маленькую емкость.

Когда все было готово, доктор Эриксон нарисовал пару линий на одной стороне с помощью молока, а на другой с помощью лимонного сока. Когда лист высох, на нем действительно ничего не было видно.

Он осторожно положил лист на решетку. Прошло всего несколько секунд, и на обеих сторонах листа проступили полосы.

– Надеюсь, это сработает и с книгой. Понятия не имею, сколько лет этим надписям, – пробормотал стоящий рядом со мной доктор Эриксон.

Он вернул лист бумаги обратно на решетку, а затем положил на него книгу.

– Думаю, так будет лучше, – пояснил он. – Так книга точно не повредится.

Софи погладила его по спине. Наверняка она невероятно гордилась благоразумием мужа. Я тоже не могла им не восхищаться.

Книгу он оставил в печке чуть дольше. Когда он наконец вытащил ее, я затаила дыхание. Он перевернул книгу и представил ее нашим любопытным взорам.