Наставив на него ствол пистолета, усатый азиат вдруг ударил парня рукоятью в лоб. На какой-то миг Семену показалось, что глаза у него поменялись местами – столь сильным было сотрясение. Но как ни странно, на ногах он устоял. Правда, длилось это недолго. Менты навалились на него, уложили на пол, и тут же на руках защелкнулись холодные стальные браслеты...

Голова раскалывалась от боли, правая почка болела так, что ногу сводило судорогой. Досталось ему во время задержания. Но здесь, в кабинете начальника уголовного розыска, его никто не бил.

– Где пулемет? – спросил тот самый усатый азиат, который ударил его пистолетом.

Но при этом Семен не имел к нему особых претензий. Майор Каримов не стал устраивать в квартире беспредел. И оперов своих не пустил в комнату, пока Наташа не оделась. Обыск потом, правда, в квартире устроили, но Наташу не трогали. Зато Семен получил «кружку пива» по почкам, когда его запихивали в «воронок».

– Какой пулемет?

– Не знаю. Может, «максим», может, «дегтярев»... Что там у вас было?

– У кого это «у вас»?

– Много вас там в цеху находилось.

– В каком цеху?

– Там, где вы водку поддельную производили.

– Что-то ты, начальник, путаешь. Какая водка? О чем ты?

– Ты, Купчинов, можешь дурака включать. Только из нас дураков не делай. Мы знаем, кто ты такой. Знаем, чем ты занимался... Не все ты вывез из цеха, Купчинов, кое-что осталось. Да и оперативная информация имеется. Но водкой пусть ОБХСС занимается – нас это, по большому счету, не волнует. Но если ты будешь упираться, мы еще и ОБХСС подключим. И в шестое управление МВД сообщим, пусть вашей бандой занимаются...

– Какой бандой?

– Сам знаешь какой. У вас организованная преступная группировка, Купчинов. И хотя официально организованной преступности у нас еще нет, но шестое управление уже создано. И работает с этой самой организованной преступностью. Если ты попадешь в лапы к этим ребятам, они душу из тебя вытрясут. И всех твоих подельников на скамью подсудимых посадят... Короче, предлагаю тебе такой вариант: ты чистосердечно во всем сознаешься, показываешь, где спрятал пулемет, мы отправляем дело в прокуратуру, ты получаешь свои три года, и на этом все.

– Три года? Всего-то...

– А ты хочешь, чтобы тебя обвинили в создании незаконного вооруженного формирования? Ты хочешь, чтобы тебя объявили государственным преступником?.. Двадцать лет хочешь получить?

– Нет, – растерянно мотнул головой Семен.

– Мы ведь раскрутим твою банду, Купчинов. Если упрешься рогом, обязательно раскрутим. Всех посадим. И в этом будешь виноват ты. Тебе это нужно?

– Нет.

– Поэтому я предлагаю тебе сделку. Ты берешь все на себя, а мы оставляем твою банду в покое. И про водку, которую ты делал, тоже забываем... Пойдешь по двести шестой статье: хулиганство с применением огнестрельного оружия. От трех до восьми лет.

– Ничего себе!

– Чистосердечное признание и чистосердечное раскаяние смягчат наказание. К тому же ты был один, а это также смягчающий фактор. Или ты не один был?

Семен пропустил вопрос мимо ушей.

– А незаконное хранение оружия? – спросил он. – Это сколько?

– В твоем случае также от трех до восьми.

– А в целом от шести до шестнадцати?

– Да нет, так наказания не назначаются. За что-то одно дают срок.

– Не верю.

– Твое право. Знаешь, стишок такой есть. Мальчик в овраге нашел пулемет, больше в деревне никто не живет...

– Так я правда пулемет нашел, – принял подсказку Семен. – Гулял по металлобазе, смотрю, здание какое-то; захожу, а там пулемет на чердаке. Ну, я нажал на спуск, а он давай стрелять... Смотрю, машина взорвалась...

– Пусть будет так, – кивнул Каримов. – Я не против.

– А если скажу, что вообще ничего не было?

– Говорю же, копать начнем. Людей твоих искать, отпечатки пальцев с них снимать... Там, в цеху, много «пальчиков» было. И твои нашлись. Но у тебя приводы были, тебя мы вычислили сразу...

– А квартиру как нашли?

– А так и нашли, что ты плохо прятался, – усмехнулся майор. – В магазин за продуктами ходил?

– Ходил.

– А продавщица тебя запомнила. А потом ребята мои зашли...

– Точно?

Каримов говорил вроде бы убедительно, но Семен ему не верил. Может, это Кит его сдал? Он же знал адрес квартиры, а Семен для него как кость в горле...

– Какая тебе разница, как тебя нашли? Тебе сейчас надо думать, как из этой ситуации выпутаться. С минимальными потерями для себя и с выгодой для нас. Нам галочка в отчетности срочно нужна, потому я и предлагаю тебе сделку. А не будет галочки, тобой шестое управление займется... На пятнадцать лет сядешь. И твоя братва тебя проклянет...

Семен с горечью усмехнулся. Братва, похоже, предала его. В лице Кита. Но ведь остальные пацаны здесь ни при чем. А они пострадать могут. Тогда ни водки левой, ни шмоток для Рижского рынка. Сломают менты бригадный подряд, кто тогда передачи ему на зону будет присылать? А если Семен возьмет всю вину на себя, общее дело будет процветать. И братва его к лику героев причислит. А через три года он выйдет и спросит с Кита за предательство. И тогда сам встанет во главе движения...

Жаль, что Наташа его может не дождаться. Но ведь если менты возьмутся за него всерьез, он действительно может загреметь на все пятнадцать или даже двадцать лет. Тогда у него вообще не останется шансов на достойную жизнь. Выйдет из тюрьмы стариком, которого никто не знает и который никому не нужен. Если вообще выйдет.

– Давай соглашайся. Скажешь, что нашел пулемет на чердаке, быстро все оформим... Учишься где-нибудь?

– Да, в институте физической культуры.

– Ну вот, студент, не какой-то там деклассированный элемент. Это еще один смягчающий фактор. По своему опыту скажу, что хорошая характеристика из института – это минус один год... В общем, перспективы у тебя хорошие.

– Я не знаю...

– Давай, Купчинов, давай, время не ждет. Сегодня вечером мне уже перед начальством отчитываться. А пока я тебе даже явку с повинной могу оформить...

– Как это?

– А это большая поблажка для тебя. Как будто сам к нам явился и во всем признался. А это минус три года... Давай, давай, Купчинов, думай. Через час уже будет поздно...

Семен махнул рукой. А-а, была не была!

В тот же день он показал место, где был спрятан пулемет. Теперь пути назад у него не было. Зато появилась надежда на то, что черная полоса впереди окажется короткой.

* * *