– Ты даже не представляешь, что у меня за машина!

– Все равно.

– «Мерседес» у меня. В Москве ни у кого такого нет!.. Ну, почти ни у кого...

– И что?

– Ты же любишь прокатиться с ветерком!

– Я уже прокатилась с ветерком. На твоем Артюхове. И не однажды.

– Нашла о чем вспомнить...

– На тебя смотрю – и вспоминаю. И так мерзко на душе...

– Но ты же сама соглашалась.

– Ты меня заставлял, потому и соглашалась.

– Но тебе же нравилось.

– С чего ты взял, что нравилось? – возмутилась Наташа.

– У меня запись есть. Где ты с Артюховым зажигаешь. Как в кайф входишь.

– Я догадывалась, что ты извращенец, – язвительно скривила губы девушка.

– Не больше, чем ты...

– Зачем ты приехал?

– Хочу посмотреть, как ты живешь...

– Узнал, что Сэма посадили, и приехал? А раньше не мог приехать? Или по морде боялся получить?

– Заткнись!

– Я женщина слабая, меня заткнуть нетрудно, – усмехнулась Наташа. – Со мной ты герой!

– Хватит! – словно отсекая разговор, Алекс ладонью разрубил воздух.

– Что – хватит?

– Кофе, говорю, принеси.

Она кивнула и ушла на кухню. И Усыгин тут же последовал за ней. Скучно ему в одиночестве. И на нее хочется смотреть. Красивая она, желанная. И никогда раньше Алекс не хотел обладать ею так страстно, как сейчас.

Наташа поставила турку на плиту, а он опустился на табурет. Халат на девушке короткий, тапочки на каблуке, а ноги у нее – это нечто. «Московская красавица-88» и рядом с ней не стоит...

– Артюхов ко мне приезжал. Со мной моя новая девчонка была... – Усыгин скромно умолчал, что этой девочкой была дорогая путана из «Интуриста». – Так он на нее даже не взглянул.

– Себя бы предложил, – саркастически хмыкнула Наташа.

– Я бы попробовал, но ему ты нужна была.

– Поэтому ты и приехал? Снова меня под него сватать будешь?

– А ты согласна?

– Вода уже закипела. Хочешь кипятком в морду?

– Ничего себе! – вытянулся в лице Усыгин. – Раньше ты себе такого не позволяла. У Сэма научилась?

– У Сэма?! Ты забыл, где я раньше жила? Мы с ним из одной грязи, если ты не знаешь...

– Ну да, из грязи. А так хочется в князи, да?

– Хотелось. Думала, там князи – а оказалось, дерьмо... Хотела этому дерьму соответствовать, да как-то не вышло... Может, Сэм из грязи, но он гораздо чище тебя... И скажи спасибо, что я ему про Артюхова ничего не сказала. А то бы он тебя по стенке размазал!

– Ух ты, как страшно!

Алекс попытался изобразить саркастическую ухмылку, но сам почувствовал, что вышла какая-то жалкая гримаса. Ему действительно было страшно в тот момент, когда Сэм схватил его за грудки, требуя правды. Он действительно мог размазать его по стенке...

– Да нет, не страшно. Потому что Сэм сидит. Но ничего, он скоро выйдет... Хотя можешь не переживать. Я ему ничего не скажу. Я не кровожадная, мне твоей крови не надо.

– А может, ты боишься, что он выставит тебя за дверь? Если узнает, что ты проститутка. Вернее, вела себя как проститутка. С Артюховым... Хочешь, я передам ему запись, где ты с ним зажигаешь? И даже видеомагнитофон для такого случая пожертвую.

Наташа глянула на него с пульсирующей злостью во взгляде, но усилием воли заглушила в себе гнев.

– Передавай. Если жить надоело... Он меня за дверь не выставит. А тебя уроет. А я попрошу, чтобы он принес мне твои бесстыжие глаза на блюдечке. Чтобы я плюнула в них!

– А говоришь, не кровожадная, – принужденно засмеялся Усыгин.

– Я передумала.

– Сэм выйдет не скоро. Лет через десять.

– Кто тебе такое сказал? – всполошилась Наташа.

– Сказали... Он вину на себя взял, его надолго посадят... Что, десять лет ждать будешь?

В глубоком раздумье Наташа разлила кофе по чашечкам, нервным движением руки смахнула с подоконника пачку «Моrе», едва заметно трясущимися пальцами вставила сигарету в рот.

– Через десять лет тебе за тридцать будет. Считай, жизнь пройдет...

– Ничего, еще останется.

– А если он не вернется? С таким характером, как у него, долго не протянешь. На одного крутого всегда найдутся двое покруче. Знаешь, как это в тюрьме бывает – нож под ребро сунут, и все, нет больше Сэма.

– Не каркай.

– А жить на что будешь? Ни образования у тебя, ни работы...

– Ничего, что-нибудь придумаю.

– Что ты придумаешь? Ты привыкла хорошо жить. Со мной у тебя все было. Да и Сэм при деньгах был. Ты на зарплату какой-нибудь уборщицы не проживешь. Поверь, рано или поздно доходы проститутки манить будут. С твоими данными они будут высокими. И опыт у тебя есть...

– Козел ты, – сказала, будто плюнула, девушка.

– Я здесь при чем? Я всего лишь говорю, что будет.

– Игорь обещал, что меня содержать будут.

– Кто, ваша волынская братва?.. Ну да, Сэм у них герой. Только я Кита хорошо знаю. Если Сэма не будет, он водкой заниматься не станет. Потому что за это срок можно получить. А кооператив Джема держит. Знаешь такую?

– Знаю. В одном дворе росли.

– Сэм для нее герой. А тебя она терпеть не может. А знаешь почему? Потому что Сэм до тебя с ней был.

Казалось бы, это должно было возмутить Наташу, но ничуть не бывало.

– Ну и что? Я до Сэма с тобой была. Он же меня за это не осуждал. И я его не осуждаю. Да и не могло у них ничего с Джемой быть.

– Почему?

– Да потому что видела я ее.

– Джема не красавица. Но это не мешает ей любить Семена. Она сейчас мечется, адвоката ищет. Думает, что Сэм к ней вернется. А почему? Потому что она тебя со света сживать будет... Она мне прямо об этом не говорила, но я все понял. Потому и приехал за тобой.

– Чтобы к Артюхову отвезти? – презрительно скривила губы Наташа.

– Нет. Плевать мне на него. Я с ним проблему решил, он к тебе близко теперь не подойдет.

– А кто подойдет? Кому ты еще меня пообещал?

– Себе. Себе тебя пообещал.

– Зря.

– Но я должен сдержать свое обещание.

Казалось бы, Алекс приехал к Наташе, чтобы покрасоваться перед ней, показать, как низко она пала. Но сейчас он чувствовал падшим самого себя. И подняться в своих собственных глазах он мог только с ней. Да и не может он без нее. Раньше, казалось, мог, а сейчас точно знал, что нет.