- Что тебе нужно? – развернувшись к нему, интересуюсь сухо.

- Мне было поручено сказать, что с этого момента вам запрещено выезжать за пределы участка, а также выходить из дома на прогулку без сопровождения. Все счета заблокированы, если вам нужно что-либо, составьте список и передайте управляющей. И сдайте, пожалуйста, все средства связи.

- Пошел ты! – выпаливаю я, - Не буду я ничего тебе отдавать!

Мужчина шагает в сторону, пропуская внутрь двух рослых парней.

- Обыщите ее и комнату. Интернет больше не будет работать у вас, спрашивать телефоны, планшеты и что-либо еще у прислуги запрещено, - снова обращается ко мне он.

- Не смейте трогать меня! – отступаю на шаг.

- Пожалуйста, Алиса Дмитриевна, мы не хотим вам навредить. В ваших же интересах нам помочь. Просто отдайте телефон и все будет в порядке, - мягко уговаривает охранник. Он теперь что ли вместо Тимура?

Но даже то, что я добровольно отдаю телефон, не помогает. Амбалы устраивают настоящий обыск в комнате и хорошо, что они всего лишь ищут второй смартфон, который я могла прятать. Тот самый лист с перечнем фамилий взяточников я хранила, прилепив его скотчем в сложенном виде к верхней крышке одного из ящиков туалетного столика. Просто сфотографировать и выбросить не было хорошим решением, вдруг телефон бы проверили… теперь же вот отняли.

Охрана уходит, а я, оставшись одна, оседаю на край постели, словно надломившись.

- Бабушка теперь будет переживать… - бормочу под нос и стараюсь дышать медленно-медленно, чтобы не дать зарождающейся истерике схватить себя за горло.

Я в клетке с сумасшедшим диким зверем и эта самая клетка только что захлопнулась. Выхода больше нет. А может быть он перестал существовать в тот момент, как я переступила порог кабинета Шахова и согласилась на его условия? Какая же я была дура, считала, что отчим моя самая большая беда и хуже него нет. Есть, еще как есть.

Я зажмуриваюсь и, сгорбившись на кровати, прячу лицо в ладонях, не обращая внимания на слезы. Неужели все будет именно так, как сказал Рустам? Неужели я никогда не увижу своего ребенка?

Неужели я никогда не смогу его защитить?

Плакать, умолять и валяться в ногах – это могло бы быть мое расписание на весь оставшийся день, вот только дальше комнаты меня не выпускают и Шахова я увидеть никак не могу. Я готова была унижаться любыми способами, которые только существуют, хотя и знаю в глубине души, что ничего не поможет. У Рустама камень, а не сердце, такой, как он, не жалеет никого и никогда. Так что утром следующего дня ко мне в комнату стучит мужчина, что вчера со мной разговаривал, и просит, чтобы я была готова через полчаса.

Ну конечно… тест ДНК. Даже сейчас, после всех проверок, держа меня, фактически, все это время за горло, под постоянным присмотром, Шахов все равно сомневается. Но черт с ним. Сейчас не это главное.

Я лихорадочно соображаю, как одеться так, чтобы это не казалось подозрительным. Плакала я много и долго, охрана за дверью это точно слышала. Решив обернуть горе в свою пользу, я делаю из себя забитую серую мышку, кроткую и печальную: собираю волосы в небрежный пучок, замазываю губы тональным кремом, делая их совсем бледными. Светлая пудра, темные тени под глаза, чтобы усугубить синяки, и простая удобная одежда: ботинки на плоской подошве, джинсы, свитшот. Выгляжу ужасно жалкой.

Так много внимания внешности я уделяю по одной простой причине – этот выход из дома мой единственный, будут ли поездки к врачу после, мне вообще неизвестно. А значит я должна это использовать по полной. Убегать в платье и на каблуках слишком сложно и рискованно, особенно по гололеду, а этот мой вид лишних вопросов не вызовет. Я слишком сильно переживаю, мне не до нарядов и мыслей о том, как я со стороны выгляжу.

Прячу под одеждой паспорт, надеваю несколько неброских украшений, щедро подаренных Шаховым, еще несколько прячу в карманы. Пусть наличных денег и телефона у меня нет, но вот драгоценности никто не забирал, и я использую этот факт по максимуму.

- Алиса Дмитриевна, пожалуйста, ведите себя благоразумно и не навредите ребенку, - наставляет уже в машине меня мужчина, что, по-видимому, заменил Жукова. Намекает, чтобы послушно дала малыша у себя забрать и не рыпалась?

- Как тебя зовут? – спрашиваю вместо ответа.

- Демьян.

- Ты заменил Тимура?

- Нет, он… - замявшись, охранник все-таки заканчивает, - вынужден был уехать в срочную командировку.

Тихо хмыкаю. В командировку, как же. Которая нарисовалась внезапно после того, как Шахов узнал, что Тимур его, якобы, обманул? Для меня до сих пор секрет, почему Жуков так поступил, решил вдруг прикрыть меня, но я ему очень благодарна. Хоть в целом это меня не спасло, но… надеюсь, у него все в порядке.

В медицинский центр я захожу в компании крепких ребят в количестве шести штук. Наверное английская королева прогуливается по своему саду с куда меньшей охраной…

- Добрый день, - вежливо приветствует нас девушка-администратор с именем «Анна» на бейдже.

Демьян называет мою фамилию и имя и Анна без лишних вопросов сразу же провожает нас к нужному кабинету. Я иду следом, рядом со мной и за мной по пятам следует куча амбалов, а я думаю лишь о том, что это первый этаж. Это первый этаж, а значит…

- Алиса Дмитриевна, - окликает меня Демьян и, вздрогнув, я поднимаю голову. Мы уже одни, администратор ушла.

Хотя как одни… я да шесть бравых молодцов.

- М?

- Заходите в кабинет.

- А, верно… - бормочу рассеянно и отдаю ему свою сумочку.

Просто усыпляю бдительность. Мол, на, возьми мои вещи, у меня ничего с собой нет, я вся такая потерянная и печальная, беззащитная и безобидная, послушно иду туда, куда сказали.

- Здравствуйте. Вы Алиса Дмитриевна Веденеева, верно? – улыбается мне приветливо ассистентка, поднимаясь мне навстречу, когда я все-таки захожу в кабинет, - Присаживайтесь, пожалуйста, подождите немного, сейчас придет специалист и возьмет вашу кровь для анализа. Не переживайте, это будет не больно и ребенку не навредит.

Улыбаюсь в ответ, усаживаясь на стул, и робко прошу:

- Скажите, а можно мне воды?

- Конечно. Может быть хотите чай или кофе? Я могу попросить секретаря, чтобы она сделала для вас, но кофе не рекомендую, конечно. Лучше не вредить малышу.

- Да, можно чай, но… воды тоже хочется. Пока чай готовят, я ее выпью, а то меня жажда и тошнота в последнее время мучают, - отшучиваюсь я.

- О, это нормально, бывает на ваших сроках. Подождите секундочку, я сейчас вам принесу, - девушка поднимается с готовностью и выходит из кабинета.

Едва дверь за ней захлопывается, как я бросаюсь к окну. От прилива адреналина мне кажется, что я открываю его и перелезаю через подоконник и карниз, оказываясь снаружи, буквально за доли секунд. Не зря я сегодня выбрала самую удобную обувь вместо привычных сапог на высоком каблуке – под окном сугроб и я проваливаюсь в него. Выбравшись, бросаюсь опрометью в другую сторону от клиники, опасно скользя по заледенелым дорожкам на поворотах. Вклиниваюсь в поток людей, прячась так, и вместе с ним же спускаюсь вниз, в метро. Потеряться здесь, в толпе, проще простого. Я тут же сажусь в первый попавшийся вагон, но постоянно озираюсь, боясь, что вот-вот зайдет кто-то, кто узнает меня и буквально за волосы выволочет назад.