И он развернулся на пятках, чтобы прошествовать на кухню нарочито расслабленной походкой. Он не собирался смотреть, как я ухожу из его квартиры… из его жизни.

ЛОЛИТА

Гнев поднимался во мне, пронзенный внезапной, горькой обидой.

Как он посмел?!

Черта с два Гребцов так легко от меня отделается!

— Да что б тебя, хоть раз прояви свои гребаные эмоции! — прорычала я, замерев в шаге от желания топнуть ногой.

Саша застыл на месте под аркой, а после развернулся и зашагал в моем направлении. Брюнет остановился в полушаге, возвышаясь над моей головой и сверкая недовольными глазами.

— Прекращай уже обращаться ко мне по фамилии, — рассерженно поправил он. — Я больше не твой босс, Лолита. С этих пор я не имею над тобой власти. К тому же ты четко обозначила между нами границы. А это значит, что у тебя нет права требовать от меня каких-либо действий. По правде говоря, я не знаю, зачем ты явилась сюда. Надеялась переубедить меня? Сама-то в это веришь? Я думаю, ты пришла, чтобы помучить меня напоследок.

Моей фантазии хватило лишь на то, чтобы выдавить сдавленный слог.

Смерив меня разочарованным взглядом, Саша отвернулся и прорычал неразличимое ругательство. К моему удивлению он принялся ходить по гостиной из угла в угол, будто мечущийся в клетке лев. Я наблюдала за ним с широко распахнутыми глазами, умоляя себя собраться с мыслями.

— Думаешь, я в восторге от того, как складываются события? — брякнул Гребцов. — Но я с ума сойду торчать каждый день в офисе по десять часов и не видеть тебя, не слышать твоего голоса, не иметь возможности смотреть на то, как ты закатываешь глаза, или лезешь ко мне из-за каждой нелепой мелочи.

На этот раз Гребцов провел обеими руками по волосам, запутавшись пальцами в прядях. Словно обезумевший, он какое-то время держался за голову.

— Думаешь, меня не разрывает на части осознание, как сильно я провинился? Думаешь, я не в отчаянии, потому что не могу ничего исправить? Ты не подпускаешь меня к себе, а я не в том положении, чтобы давить на тебя, — он поднял подбородок и впечатался в меня взглядом, полным мучений. — Плевал я на директорское кресло. Оно стоило того. Я бы все отдал, чтобы вернуть тебя.

Гребцов вновь приблизился ко мне, однако резко затормозил в двух шагах, словно в последний момент сдержался.

— Думаешь, прямо сейчас я не испытываю губительную потребность в тебе, отравляющую мою кровь? — вымолвил приглушенным, печальным басом. — Я едва соображаю. Я думаю только о том, чтобы…

— Что? — нетерпеливо выдохнула я, бессознательно шагнув ему навстречу. — О чем ты думаешь сейчас, Саша?

Имя вырвалось неожиданно. Впервые я почувствовала, что действительно видела перед собой его — страстного, властного мужчину из переписок вместо сурового и резкого руководителя, с которым проработала несколько лет.

Гребцов закрыл глаза.

— Тебе, наверное, стоит уйти. Я не контролирую себя, Лолита. Я…

— Хватит указывать мне, что делать, — парировала я и крепко поцеловала его в губы.

Реакция Саши была мгновенной и безудержной. Он застонал мне в рот и грубо притянул к своей широкоплечей фигуре. Впился подушечками пальцев в кожу на пояснице, прижимая к себе, целуя и целуя до тех пор, пока воздух не закончился в легких.

Мы споткнулись, неуклюже переплелись, и тогда Саша с тихим рычанием оттолкнул меня назад, придавив твердыми мышцами к стене. Его руки обвивались вокруг моей талии в железной хватке.

— Твою мать, Ло… — горячо и возбужденно прошептал мне в губы. — Ты уверена?

Я выгнулась дугой, прижавшись к его бугристой и мускулистой груди, двигая бедрами навстречу его бедрам. Саша издал протяжный, вымученный стон и склонил голову, чтобы спрятать лицо в изгибе моего плеча. Он дышал громко и быстро, щекоча теплым дыханием шею. Я впилась зубами в нижнюю губу, ощутив, как Гребцов уткнулся в меня набухшей эрекцией. От взрыва вожделения мои трусики насквозь промокли, и я развела ноги, как бы приглашая Сашу. Я находилась в шаге от того, чтобы сигануть в непроглядную тьму безумия. Я сгорала от желания, отбросив на задний план нескончаемый водоворот мыслей о том, что правильно или неблагоразумно. Я дрожала каждым миллиметром тела от жажды ощутить член Гребцова в себе.

Конечно же, изначально я пришла сюда не за этим, но…

Но…

Я запустила пальцы в его густые, мягкие волосы и сжала клок в кулаке.

— Я не должна хотеть тебя, — промямлила на выдохе. — Мне следовало бы возненавидеть тебя.

— Ну так скажи это, — прорычал мужчина, покрывая поцелуями мою шею. Его влажные и жадные губы обжигающе скользили по коже, и я улетала в космос, наслаждаясь прикосновениями человека, который мариновал меня в обмане на протяжении долгих месяцев. — Скажи, что ненавидишь меня, Лолита.

Но возбуждение вскружило мне голову, так что я забыла, что такое ясность ума.

—  Я до сих пор не уверена, кого именно вижу перед собой прямо сейчас, — прошептала я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Саша отстранился и обхватил мое лицо руками, лаская с какой-то неистовой нежностью.

— Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо, дорогая, — сказал он, затем поцеловал меня дико, глубоко, не сдерживаясь. Он разжег пожар в моем теле, довел сексуальный голод до неконтролируемого состояния.

Похожее чувство я испытала, когда наши тела, будто магниты, притянуло друг другу невидимой силой в кабинете Гребцова. Сейчас брюнет покрывал мое лицо, шею, ключицы и грудь поцелуями: страстными и хлюпающими, порхающими и невесомыми. Он припадал к моим губам с невыразимой горечью, опьяняющей нежностью, неутолимой жаждой.

Зажатая между стеной и мощным телом Саши, я будто оказалась внутри клетки, но мне нравилось быть плененной.

Требовательный и настойчивый рот мужчины приникал к моим губам. Его рука обхватывала мою грудь через рубашку, твердый выступ члена прижимался к низу живота, когда мы бесконечно долго терлись друг о друга. По моим венам бежал расплавленный огонь, отчего соски сжались до размера тугих и чувствительных горошин. Между ног страшно пульсировало. Возбуждение пропитало влагой мои тонкие кружевные трусики.