Впервые я увидел в ее глазах проблеск чего-то похожего на раскаяние, легко смягчающее жесткость яростного взгляда.

— Ты пришла сюда, а вполне могла наплюнуть и послать меня ко всем чертам. Потому что в глубине души, по какой-то причине, ты доверяла мне и сделала, как я просил. Ты и сейчас знаешь, я никогда не пытался намерено причинить тебе боль. Поверь мне в последний раз, — я прыгал выше головы, прося Лолиту об этом. — Дай мне еще один шанс. Больше никаких тайн. Никаких игр. Только мы.

— Если я откажусь?

— Я уйду. Выбор за тобой. Я приму любое решение.

Поклонская взирала на меня с вызовом. Ветер трепал мелкие темно-каштановые пряди вокруг задумчивого лица.

Я отметил, что шарф Лолиты был того же оттенка красного, что и дорогой комплект белья, который я впервые ей купил; что и платье, которое почти свело меня с ума от желания в баре. Такой же насыщенно-красный шарф, что и помада, размазанная по моим губам, кода я целовал Лолиту у двери своего кабинета.

На какое-то мгновение все, о чем я мог думать, — о поцелуях с ней.

Жизнь без Лолиты проносилась перед глазами бесконечным чистилищем.

Если бы мы не знали друг друга, когда начинали безумную игру…

Если бы мы встретились, как обычные незнакомцы, в том же баре, или на выходе из кофейни, у магазина, столкнулись на улице…

Я бы все равно нарушил правила и умолял Лолиту о встрече. Свидание в парке могло бы стать нашим первым. Я рассказал бы ей обо всем, о чем неуклюжесть и упрямая гордость не позволяли молвиться раньше. Я мог бы сказать ей, что она изменила мою жизнь.

Я пригласил бы ее в свой дом, и мы занимались бы любовью снова и снова, пока оба не стерли из памяти воспоминания о существовании внешнего мира. Я заснул бы с ней в своих объятиях, крепко прижимая к груди. Я был бы счастливым мужчиной. И я едва мог дышать, фантазируя о вещах, которым не суждено сбыться.

Я пристально смотрел в глаза Лолиты. Затем мой взгляд медленно переместился к ее чуть раскрытым губам.

Она сделала тихий, дрожащий вдох…

— Иди к черту, Гребцов, — изрекла без особых эмоций и, повернувшись, пошла прочь.

ЛОЛИТА

После стычки с Гребцовым в парке я провела несколько дней в ожидании извещения из офиса об отставке, поэтому не удивилась звонку, раздавшемуся утром в среду. В конце концов, Саша избавился от моего заявления, рассчитывая на то, что нам удастся заключить мирное соглашение и все разрешить по-хорошему за чашечкой кофе и плюшками. Я совершенно не рассчитывала на его благородные намерения, так что с готовностью ответила на звонок.

— Доброе утро, Лолита, — на другом конце провода я услышала голос Тани Алексеевой, отвечающей за управление персоналом. — Как самочувствие?

— Я… — мгновение колебалась, прежде чем ответить. — Уже лучше, спасибо, — ну точно. Гребцов самонадеянно заменил мое заявление об увольнении байкой о внезапной болезни. Разве после огорчительного разговора со мной он не должен был передумать и сообщить в компанию, что я приняла решение уйти?

— Мне не хочется беспокоить тебя во время больничного, и будь другие варианты, я бы непременно воспользовалась ими, — торопливо забормотала Таня. — Но я все же спрошу. Когда ты сможешь вернуться на работу? С тех пор как Александр Павлович ушел, у нас творится полный кавардак.

На несколько секунд у меня закоротило мозг.

— Что ты имеешь в виду? — внезапно ослабевшим голосом уточнила я. — В смысле — Гребцов ушел?

— Ты не знаешь? — донеслось до моего слуха искреннее удивление сотрудницы из отдела кадров. — Я была уверена, что ты в курсе сумасшествия, которое здесь происходит. Александр Павлович уволился. Никто не ожидал его отставки, поэтому некоторые до сих пор не в состоянии закрыть свои разинутые рты. Марья Григорьевна из бухгалтерии второй день сидит на корвалоле, — Таня громоздко вздохнула. — Так что, когда будешь в состоянии вернуться?

— Он... не мог этого сделать, — я пропустила ее последний вопрос, старательно переваривая полученную информацию.

Она невесело рассмеялась в трубку.

— Взрыв мозга, не так ли? Тем не менее, Александр Павлович нас покинул. Нам необходимо удержаться на плаву, но прямо сейчас мы как чертов «Титаник» — полным ходом идем ко дну. И хрен нас кто оттуда вытащит, если что-нибудь срочно не предпринять. Вся надежда на тебя, Лолита. Возможно, ты поработаешь хотя бы пару дней на этой неделе? Мы ужасно отстаем от плана. Сложно поверить, как много геморроя Гребцов фактически нес на своих плечах в одиночку.

— Я… да, я постараюсь, — на автомате вымолвила я, ошеломленно уставившись в окно спальни.

— Спасибо! — с облегчением выдохнула Таня. — Слушай, я знаю, что вы с Александром Павловичем не особо ладили, но, может, тебе известно, почему ни с того ни с сего он оставил должность? Это совсем на него не похоже.

— Нет, мне ничего об этом неизвестно, — муки совести вонзились в мое бессердечное естество. Я прикусила нижнюю губу. — Очень жаль, что так случилось.

— Да. Полный отстой, честно говоря. Ладно, мне пора идти. Надеюсь увидеть тебя здесь в ближайшее время.

— Эмм, Тань, погоди.

— Да? — коллега отозвалась с нетерпением в тоне. Видимо, у них там полно работы.

— Можешь дать мне номер Воронцова из техподдержки?

— Да, конечно, — пробубнила она, параллельно отвечая на чей-то вопрос категоричным несогласием. — Минутку, извини, у меня крыша просто едет… брр! Номер Воронцова, говоришь? Скину по смс, хорошо?

— Большое спасибо.

— Мы рассчитываешь на твою помощь, Лолита. Выздоравливай.

Последующее рявканье Тани на косвенно причастного к нашей беседе человека сменилось короткими гудками.

* * *

Если бы когда-нибудь я задумывалась о том, как выглядит убежище Гребцова, то жилая многоэтажка, к которой меня подвезло такси, совпадала по всем пунктам. Это серое, суровое и кажущееся безликим сооружение возвышалось среди дюжины почти одинаковых кварталов в респектабельной части города.

Благодаря небольшой помощи Воронцова мне удалось раздобыть адрес Саши и приехать сюда, чтобы проторчать без малого десять с лишним минут, пялясь вверх и гадая, в какие же окна смотрит по утрам Гребцов, попивая чашечку крепкого кофе перед тем, как отправиться на работу.

Во всяком случае, отступать нельзя. Мне не терпелось потребовать объяснений и выяснить причину вздорного поступка Гребцова!

Я зашла так далеко, повинуясь какому-то безрассудному инстинкту. Мой разум безнадежно пытался найти выход из замкнутого круга. Вопросы, вопросы, вопросы… а между ними проносились невнятные наброски гневной тирады, которую я конструировала во время поездки в такси. Однако в тот момент, когда дверь в квартиру Саши открылась, а на пороге появился сам Гребцов в черном однотонном фартуке поверх кашемирового белого пуловера, я в тысячный раз убедилась, что мое появление здесь далеко не самая выдающаяся идея.