Мне хотелось сорвать с Саши одежду.

Мне хотелось придушить его за то, что он заставил меня пройти через ад.

— Пожалуйста, — всхлипнула я, извиваясь в объятиях брюнета.

Саша целомудренно поцеловал меня в уголок рта. Его ладони двигались вниз, проводя по изгибам талии и бедер, большие пальцы дразнящее касались ягодиц и скользили по краю пояса широких брюк.

— Что — пожалуйста, милая? — шепнул на ухо и шаловливо оттянул зубами мочку.

Трахни меня.

— Чего ты хочешь, моя сладкая, неотразимая Лолита? — искушая провоцирующими движениями руки, проникнувшей в трусики, спросил Гребцов.

Моя.

Боже, как сексуально это прозвучало.

Глядя в одурманенные похотью глаза Саши, я вдруг увидела перед собой картинку. Он сидит в своем кабинете, за большим столом и стучит по сенсорному экрану телефона, посылая мне все те сообщения, благодаря которым я оживала. День за днем он посвящал себя моему удовольствию, снова и снова повторяя, как сильно хочет меня, терзаясь от каждой яркой фантазии о близости со мной…

«…Хочешь узнать, что действительно бесит его в тебе? Он становится твердым с того момента, как ты входишь в дверь. Каждую секунду дня он хочет тебя, и ни черта не может с этим поделать. Любое твое движение, ядовитые и полные ненависти улыбки, саркастичные замечания, слетающие с твоих губ… Ты воспламеняешь его кровь. Он жаждет тебя так сильно, что становится трудно дышать. И он более не способен держать себя под контролем. Этот мужчина запирается в своем кабинете, или уезжает из города, чтобы просто держаться подальше от тебя. Ему известно, что прикосновения к тебе под запретом. Ему известно, что заполучить тебя невозможно»…

Саша смотрел на меня так, будто точно знал, о чем я думала.

Возможно, он действительно каким-то невероятным образом сумел прочесть мои мысли. Возможно, он всегда это делал.

Я с трудом сглотнула.

Гребцов улыбнулся темной, опасной улыбкой.

— Позволь мне позаботиться о тебе, — промурлыкал брюнет, и от одного звука его низкого, эротичного голоса я задрожала. — Я сделаю все, что ты попросишь. Тебе не нужно сдерживаться со мной. Скажи, — он накрыл ладонью мою щеку и устремил на меня томный, сокровенный взгляд, — что тебе нужно?

— Ты.

ЛОЛИТА

Не прошло и доли секунды после моего ответа. Саша наклонился, чтобы завладеть моими губами.

Я издала сладкий стон, мгновенно углубляя поцелуй.

Я ненормальная.

Не существовало никакого другого объяснения этому лихорадочному, похожему на галлюцинацию ходу событий. Я едва стояла на ногах, тяжело дыша, раскрасневшись с головы до пят в кольце сильных рук бывшего босса. Он не прекращал целовать мои губы, пока те не стали гореть под каждым новым прикосновением его дьявольского, неугомонного рта.

— Ты здесь, потому что всегда хотела меня, — безапелляционность, с которой Гребцов выдавил из себя это заключение в перерывах между борьбой наших языком, позабавила меня.

— Я здесь, — провела пальцем по его часто вздымающейся груди, — чтобы вправить своему начальнику мозги.

— Твое желание я чувствую в каждом слове, в каждом горящем взгляде, ощущаю в твоих прикосновениях.

— Умм, правда? — игриво выгнув бровь, я забралась под его пуловер и коснулась напряженных сосков. — Саша… — выдохнула надрывисто, когда он прижался губами к впадинке на моей шее.

— Да, продолжай произносить мое имя, — умолял он, уткнувшись носом в мои волосы. — Проклятье! — проворчал, заняв пальцы расстегиванием пугающе длинного ряда пуговиц на моей рубашке. Судя по нетерпеливому выражению лица, Саша был близок к тому, чтобы не разорвать вещь на лоскутки.

Мои стоны превратились во всхлипывания, стоило ему с животной, грудой силой начать массировать мою грудь. Пульс гудел со скоростью взмаха крыльев колибри под сочными, жадными устами брюнета.

— Повтори, — прорычал он. — Повтори мое имя.

— Саша, Саша, Саша… — звучала сладкая мелодия моего голоса, в то время как Гребцов усаживал меня на обеденный стол. Наконец, он разобрался с пуговицами и рывком сдернул с моих плеч рубашку, отбросив ее на пол.

На мне был красный кружевной лифчик, один из первых подаренным «Мистером А». Сашей.

Я тяжело дышала под его пристальным взглядом, ощутив, как порозовели мои щеки.

— Надела первое, что попалось под руку, — запинаясь, пробормотала я, когда длинные пальцы брюнета с благодарностью прошлись по кружевному краю бюстгальтера, заставляя мою кожу покрыться мурашками.

— Ты моя дьяволица, — произнес Саша, проникновенно посмотрев в мои глаза.

АЛЕКСАНДР

Мне смертельно хотелось сорвать с нее бюстгальтер, так что я порвал застежку, когда избавлял полные, высокие груди Лолиты от ткани.

Я куплю ей новый комплект белья. Сотню подобных.

Я куплю ей автомобиль.

Моих сбережений хватит, чтобы приобрести для нее небольшой необитаемый остров.

Она дрожала в моих руках, и я словно очутился в сказочном сне. Руками потянул ее брюки вниз и увидел крошечные трусики-танга в цвет бюстгальтеру.

Во мне закипала кровь.

Лолита намеренно изводила меня. Лисица пробралась сюда лишь затем, чтобы окончательно добить.

О, но какой же сладкой будет эта смерть.

Легонько дотронувшись до клитора сквозь просвечивающее кружево трусиков, я стиснул зубы от болезненно прилива возбуждения к паху. Лолита промокла насквозь. Эрегированный член натянул ткань джинсов, и это далеко не самое приятное ощущение на свете. Я потянулся рукой к ширинке, чтобы высвободить из удушающей тесноты каменный стояк, а после прямо здесь и сейчас, грубо и быстро, одержимый звериной похотью, овладеть этой роскошной женщиной, с мольбой взирающей на мою ладонь, накрывшую пряжку ремня.

Но запах гари с кухни вернул меня в реальный мир одним броском.

— Черт! — прохрипел я и оторвался от Лолиты, несмотря на яростные протесты собственного тела.

Всю дорогу до кухни я перебирал в голове отборные ругательства. Соус для спагетти сгорел на дне кастрюльки до черноты. Дыма было не так уж и много, но достаточно, чтобы спровоцировать несколько приступов кашля. Схватив полотенце со спинки стула, я взялся за ручки кастрюли и вылил ее содержимое в виде темной жижи в раковину. Со слабым шипением неудавшийся соус смыло мощным напором воды из-под крана.

Проклятая техника!

Прислонившись к стене, я сделал несколько глубоких, размеренных вдохов.

Огонь по-прежнему струился по венам, а твердый член пронизывала болезненная пульсация. Чего наверняка нельзя сказать о Лолите. Те драгоценные мгновения, что мы пребывали в опьяняющем тумане желания и сексуального притяжения, готовые заняться сексом прямо на дизайнерском стеклянном столе, — лучшее, что когда-либо со мной происходило.