Так сложилось исторически: фарерских мужчин просто бо́льшую часть времени не было дома. Еще 20–30 лет назад отцы уходили в рейс на полгода, потом возвращались домой на пару дней и снова надолго отправлялись в море. Это было обычным делом. Но сейчас, к счастью, график изменился. Например, рыбу в Баренцевом море уходят ловить на восемь недель, а следующие восемь мужчина проводит с семьей. И теперь у отцов больше возможностей активно принимать участие в воспитании детей.

Существует неписаный, но принятый обществом закон: все положенное время декретного отпуска берет женщина. Наш Комитет по вопросам равноправия пытается это изменить, что не так просто. Во-первых, дело в традиции: ожидается, что именно мать будет заниматься детьми и проводить с ними больше времени. И сами матери поддерживают такое положение вещей. Во-вторых, есть и экономические причины: обычно мужчины зарабатывают больше женщин, а любой семье нужны деньги.

На родину возвращается много фарерцев, которые пожили в Дании и других Северных странах, более прогрессивных в вопросах гендерного равноправия. И если ты привык гулять с коляской по Копенгагену, почему бы не продолжать гулять и в Торсхавне?

Мы выступаем за законодательное увеличение отцовской квоты. Самым разумным решением было бы ввести равные по длительности отпуска для обоих родителей, и ты либо их берешь, либо теряешь. Если отцы не хотят быть дома с детьми, не надо их к этому принуждать. Но те, кто хочет, должны иметь такую возможность и при этом не отбирать недели у матери. Исследования на примере разных стран показывают экономическую выгоду гендерного равенства.

Мне кажется, что родительский отпуск должен длиться столько, сколько может себе позволить экономика страны, но делить его родители должны поровну. Деньги не так существенны, когда понимаешь, что это инвестиции в здоровое развитие нашего общества.

Многоквартирный дом в Измайлове: огороженная территория, своя парковка, стоянка для велосипедов, приветливый консьерж, незнакомые люди здороваются, выходя из лифта. Здесь живет 38-летний Алексей Печенин со своей женой Еленой и тремя детьми: Полине девять лет, Вике семь, а их брату Артемию пока только два. В квартире (ее Печенины снимают, сдавая две своих, поменьше) три комнаты, вернее, три с половиной — кухню они переделали в столовую. Но мы устраиваемся в спальне: гостиная с большим экраном на время нашего разговора отдана детям, и (спасибо волшебной силе мультфильмов!) за два с лишним часа нас не прервали ни разу. Правда, Лена несколько раз выходила посмотреть, все ли у детей в порядке.

Алексей родился и вырос здесь же, в Измайлове, рядом с парком. Когда ему было пятнадцать, родители развелись. «Поскольку их отношения довольно долго были напряженными, развод я воспринял даже с облегчением. Мама потом говорила, что они не расходились раньше, чтобы не сделать мне больно». Через несколько лет мама Алексея вышла замуж во второй раз, и он остался жить с бабушкой. Учился в Московском институте железнодорожного транспорта на факультете кибернетической энергетики, а из аспирантуры ушел, «потому что это было болото». Стал думать, как совместить техническое образование и интерес к бизнесу. «Получился IT-консалтинг».

С Леной они встретились в самолете. «Это случилось в 2007 году, я летел в командировку в Новосибирск, — вспоминает Печенин, — и увидел ее в очереди на посадку. Сразу решил, что надо обязательно познакомиться. А как познакомишься в самолете? Лена сидела рядов на пять впереди меня, и я стал ждать, пока она пойдет в туалет. Но там, как назло, была очередь, так что Лена несколько раз вставала и садилась снова. Но через полчаса она все же выбралась со своего места, и я пошел знакомиться». В Москву Лена приезжала на студенческий фестиваль, а в Новосибирск летела в гости к подруге. «Я как раз накануне купила удлиняющую объемную тушь, и когда Леша подошел ко мне и спросил: „Какому городу сказать спасибо за такие глаза?“ — я подумала: „О, работает!“» Благодарить за такие глаза следовало Омск, где Лена родилась и жила, поэтому поначалу молодые люди общались в Сети. Вскоре она переехала в Москву, но не к Леше, а сама по себе. Они сначала дружили, потом стали встречаться и в 2009-м поженились. «Я тогда много думал о том, ради чего живу, в чем смысл жизни, — рассказывает Алексей. — Сейчас уже реже задаюсь этим вопросом, а тогда размышлял часто и пришел к выводу, что самое главное для меня — построить семью, сделать ее крепкой и пронести через всю жизнь». В 2010-м родилась Полина, но Алексей при этом не присутствовал. «С первым ребенком у нас по неопытности все достаточно сумбурно получилось, — говорит Лена. — Мы попали в больницу, где отцов на роды не пускали, к тому же у меня было экстренное кесарево. Да и Леша был еще не готов. Помню, мы ходили с ним на курсы подготовки для молодых родителей, и там показывали фильм про роды, причем ничего особенно страшного не было: ну крикнула женщина пару раз… Смотрю, Леша побелел. „Пойду, — говорит, — прогуляюсь…“» Но когда через пару лет родилась Вика, Алексей провел вместе с женой в палате 14 часов, подкармливая и подбадривая ее (Лена пыталась родить сама, но в результате дело опять кончилось кесаревым), и во время появления на свет сына Артемия тоже был рядом.

Спрашиваю Алексея, что изменилось в его жизни с рождением первой дочки.

— Я уже говорил, что всегда хотел семью и детей, так что моя мечта исполнилась. Но тогда мне казалось, что есть определенные роли: я работаю, а жена сидит с ребенком, и это нормально. То есть ты вкалываешь с утра до вечера, а дочь растет, приходишь, целуешь ее, ложишься спать, а с утра снова на работу.