Мадам Жеан сполна использовала это обстоятельство, наладив оживленную торговлю приворотными зельями и снадобьями, повышающими мужскую потенцию, пользующимися спросом у доверчивых матросов. Аделаида Жеан и в действительности была колдуньей, довольно искусной в этом древнем ремесле. У нее наверняка имелись порошки, которые были бы полезны для разгадывания тайны перчаток и приготовления лекарств капитану Реми.

Кроме того, что мадам Жеан была опытной травницей, она также славилась, как мастерица рассказывать занимательные истории. В ее лавке всегда было полно местных ребятишек, требовавших ее сказок. Арианн с сестрами, когда были маленькими, не являлись исключением. Девушка помнила, с каким нетерпением они предвкушали эти походы в аптеку. Пока мама делала покупки, они зачарованно слушали истории мадам Жеан.

Габриэль особенно нравились рассказы о леденящих кровь похождениях легендарной Мелюзины. Когда мадам Жеан заводила речь о злодеяниях ведьмы, ее голос всегда опускался до зловещего шепота.

«На вид Мелюзина была просто красавица, но сердце ее было холоднее, чем вода на дне самого темного колодца. Видите ли, она задумала, чтобы Францией правили Дочери Земли. Не мужчины или короли.

– А что в этом плохого? – раздавался тоненький голосок Габриэль. – Мне кажется, это здорово.

– А-а, моя милая, Мелюзина-то намеревалась осуществить задуманное самым жестоким, самым дурным образом. Она стремилась поставить на колени знатных господ, напав на их земли, погубив их урожай, наведя порчу на скот.

– Даже… на маленьких ягняток? – дрожащим голосом спрашивала Мири, сердито тараща глаза.

– О-о, особенно на бедненьких ягнят, лапочка. Страшно подумать, что делала с ними эта отвратительная Мелюзина».

И мадам Жеан принималась дергаться, жалобно блеять, высовывать язык, изображая овечку, мучающуюся в предсмертной агонии.

С глазами, полными слез, Мири, дрожа, прятала личико в юбках Арианн. В этот момент вмешивалась Евангелина Шене, мягко, но, решительно предлагая мадам Жеан остановиться, чтобы ее девочек потом не мучили кошмары.

Хотя страшные истории мадам Жеан сводили их с ума, вспоминала Арианн, и она и сестры снова и снова умоляли старуху рассказать еще. Ничто не удерживало местных детишек от такого захватывающего времяпрепровождения и позднее.

Но когда Арианн зашла в лавку, в тот день там никого не было, кроме самой старухи. Она сделала заказ, мадам Жеан кивнула и достала с далеко не пустующих полок несколько склянок. Она никогда не задавала лишних вопросов. Именно это многие ценили в старой женщине, когда приходилось иметь с ней дело – она умела держать язык за зубами.

Укладывая в корзинку Арианн склянки, старуха вежливо поинтересовалась:

– Голубушка, как ваши милые сестренки?

– Э-э… неплохо, – ответила Арианн, хотя сама боялась, что ни у Габриэль, ни у Мири не все так, как надо. Мири после ночного кошмара утром была бледной, замкнутой, не притронулась к завтраку. Сразу исчезла в скотном дворе искать утешения у своих животных. Что до Габриэль, та держалась холодно и отчужденно, обрывая все упоминания о разговоре предыдущей ночью. Но, несмотря на холодную манеру сестры, Арианн видела, что глаза ее затуманены печалью.

Расплачиваясь за покупки, вкладывая в морщинистую руку мадам Жеан несколько монет, Арианн почувствовала на себе ее проницательный взгляд.

– Что всем вам троим нужно, так это немножко любви, дюжего молодого любовника.

Арианн сердито сверкнула глазами – она уже слышала все это раньше. Мадам Жеан изрекала сию истину всякий раз, когда Арианн бывала в лавке.

– Вот что, мадам, – проворчала Арианн. – Надеюсь, вы не пытаетесь продать мне одно из ваших приворотных зелий.

– Сказала бы, что нет. Только представьте, что я навязываю такую ерунду Хозяйке острова Фэр. Я лишь хочу сказать, что по ночам постель женщины бывает унылым местом, если ее не согревает мужчина. Уж мне-то не знать. Я пережила четырех мужей, упокой Господь их души.

– Четырех?! – удивленно воскликнула Арианн.

Она знала, что аптекарша была вдовой, но никогда не догадывалась, что у нее было столько мужей.

– Ага, и все были мужчины что надо. Думаю, это я их всех довела. Но обожала всех до одного.

– Так… так много любовей, – не удержалась Арианн.

Мадам с чувством вздохнула:

– Ага, не отказалась бы и от пятого, если бы, скажем, в лавку забрел подходящий мужчина, какой-нибудь напористый малый, легкий на шутку, с проворными руками и шустрыми глазами.

Старуха, приподняв пальцем подбородок Арианн, с нежностью поглядела в ее глаза.

– Боюсь, никогда не видать тебе легкой любви, но когда влюбишься, то крепко, глубоко и навсегда. И отдашь свое сердце только раз, как твоя славная мама.

«И, как у мамы, все, вполне возможно, закончится разбитым сердцем». Арианн несогласно затрясла головой.

– Не намерена никому отдавать сердце. У меня слишком много дел как у Хозяйки острова Фэр, чтобы искать себе любовника.

– Может быть, он сам тебя найдет, – лукаво подсказала старуха. – Я слыхала, что на остров вернулся граф Ренар.

– Вернулся, – как можно равнодушнее подтвердила Арианн.

– Вот тебе и мужчина. Просто богатырь, да и не дурак. Может, не красавец, но лично я всегда предпочитала, чтобы у мужчины наряду со сносной физиономией было немножко и от беса-искусителя.

– У того, пожалуй, слишком много, – отметила Арианн. – Мадам, у вас такой богатый опыт в отношении мужчин. Не встречался ли вам такой, кто владел бы старинными средствами? Колдовским искусством?

Старуха озорно подморгнула.

– Ну, скажем, мой третий под одеялом был просто кудесником.

Арианн криво усмехнулась, но продолжала настаивать:

– Серьезно, мадам, о нынешнем графе ходят разные нехорошие слухи. Вроде бы он отъявленный злодей, чего только не замышляющий.

Мадам Жеан пожала плечами:

– Так выходи за него и удержи от напасти.

– Сомневаюсь, что мне это по силам. Я даже не могу читать в его глазах. Никогда не знаешь, что у него на уме.

– О, наверное, то же, что и у большинства мужчин: когда сможет затащить тебя в постель и что будет на обед.

Арианн неожиданно представила Ренара у себя под одеялом, подтянутого, крепкого и… голого. Чувствуя, что краснеет, она глубоко вздохнула.

– Есть и другие способы узнать, что у человека на уме, – заметила мадам Жеан.

Порывшись под прилавком, она достала маленькую склянку с жидкостью цвета ржавчины. Арианн удивленно подняла брови. Мадам наклонилась и заговорщически произнесла: