Стоп! Флопсон застыла на месте. Старая клетка? Почему он раньше об этом молчал?

– Что за старая клетка? – взволнованно спросила она.

– Мои хозяева переехали, переехали они! И я вместе с ними, переехал с ними! Всё до невозможности просто.

– Как давно? – Флопсон изо всех сил старалась говорить спокойно.

– О-о-о-о! Целая вечность. Бесконечная вечность…

– Сколько? Месяц? Год? Два года? – Она нетерпеливо посмотрела на жако.

– Примерно два месяца назад, – подумав, ответил тот.

Ага! Флопсон бросилась к двери.

– И где сейчас твоя старая клетка?

– Я скажу тебе. Но только после того, как ты со мной поиграешь, только тогда, – упрямо произнёс попугай.

На это у Флопсон не было времени. Просунув лапу через прутья, она повернула торчащий снаружи ключ и открыла дверь. Повернувшись к Августо, она махнула лапой в сторону улицы.

– Вот! – воскликнула она. – Я выпускаю тебя на волю. Лети, куда хочешь. Только покажи мне, где находится твоя старая клетка. Пожалуйста! Мне необходимо это знать! Срочно!

Внезапно Августо задрожал и бешено захлопал крыльями. Но, к удивлению Флопсон, он даже не попытался вылететь из вольера. Наоборот! Забившись в дальний угол, жако испуганно уставился на открытую дверцу.

– Нет! – закричал он. – Немедленно закрой дверь! Ты что, рехнулась?

Флопсон подбежала и протянула бедному попугаю лапу.

– Пойдём! – Она с мольбой посмотрела на него. – Там же свобода! Я помогу тебе! А потом ты поможешь мне, ладно?

– Но я не хочу! – возмутился Августо. – Совсем не хочу! Я птица, которая должна жить в клетке. В клетке я должен жить! И не нужна мне никакая свобода. Что мне в ней делать? Я её не знаю и не хочу знать. Убери её, немедленно.

При всём желании Флопсон не могла понять, почему Августо отказывается выйти наружу. Сама она буквально горела желанием как можно скорее выбраться из этого тесного вольера. Но жако был непреклонен. Нет, нет и ещё раз нет! И никакие доводы, никакие просьбы не могли убедить его даже подойти к двери.

Делать нечего. Флопсон выпрыгнула из вольера одна. Но Августо не успокоился до тех пор, пока она не захлопнула за собой дверцу и не повернула ключ.

– Так лучше? – спросила маленькая панда.

– Да, намного. – Жако с облегчением вздохнул и, всё ещё дрожа всем телом, неуверенно выбрался из своего угла. Отряхнувшись и расправив крылья, он подлетел к решётке и, грустно посмотрев на Флопсон через прутья, едва слышно прошептал: – Понимаешь, я боюсь выходить наружу. Но пусть это останется между нами, ладно? Наш маленький общий секрет. Договорились?

– Договорились, – кивнула Флопсон. Она с сочувствием разглядывала попугая. Внезапно ей стало его жалко. Видимо, он так долго жил взаперти, что теперь боялся свободы. Интересно, с ней самой рано или поздно произойдёт то же самое? Флопсон поёжилась.

Внезапно ей в голову пришла блестящая идея. Теперь она знала, как разговорить Августо и заставить его признаться, где находится его старая клетка.

– Знаешь, – она печально посмотрела на него, – а ведь мой друг Тьялле тоже любит свою клетку. Очень любит. У него есть маленький уютный домик-грибок, и он всё время сидит там. А ещё он обожает всякие романтические истории и фильмы о любви. И знаешь, он, как и ты, никогда не хотел на волю. Он ужасно боится этого огромного дикого мира снаружи. И вот кто-то его похитил… И теперь он один! Совсем, совсем один! Где-то там, в этом необъятном, неизвестном, жестоком мире. – Она сделала широкий жест лапой, словно показывая, какой этот мир необъятный. – Может, это Урчун и Храпун его…

– Урчун и Храпун? – вскрикнул Августо.

– Да, – кивнула Флопсон. – Ты их знаешь?

Попугай захихикал.

– Да как не знать! – Он весело посмотрел на панду. – Ведь они тоже жили тут. Там, в доме. Но Храпун постоянно писал на ковёр, постоянно! А Урчун постоянно грыз провода, все-все-все провода! Поэтому их выставили за дверь. Да, выставили. За дверь.

Наконец-то у неё в голове всё сложилось!

– Постой, а они знают, где сейчас находится твоя старая клетка? – уточнила она.

Августо кивнул. Флопсон рассказала ему, что хорьки похитили Тьялле, чтобы самим поселиться у фрау Плюмпух. Видимо, они давно засматривались на её уютную квартиру.

Жако с сочувствием взглянул на Флопсон. И ей вдруг показалось, что он впервые по-настоящему на неё посмотрел.

– Эти мошенники похитили твоего друга? – гневно воскликнул он. – Подожди, я тебе сейчас всё расскажу.

Он объяснил ей, как пройти к месту, где он жил раньше и где до сих пор находилась его старая клетка.

Хоть бы Тьялле был там!

Не теряя ни секунды, Флопсон бросилась туда. Она легко перемахнула через два высоченных забора и понеслась по лужайке, усыпанной ярко-жёлтыми цветами. Нежные бутоны сладко пахли и приятно щекотали её влажный нос.

«Как же хорошо на свободе!» – подумала маленькая панда.

Через некоторое время она подбежала к речушке. Снова вода! Флопсон поёжилась.

Недолго думая, она выбрала дерево возле воды и ловко вскарабкалась на него. Выбрав относительно прочный сук, она сделала несколько неуверенных шагов. Но чем дальше панда продвигалась вперёд, тем тоньше становился сук. И, в конце концов, он начал прогибаться под её весом. Флопсон потеряла равновесие и чуть не свалилась в холодную воду. Лишь чудом ей удалось удержаться. Оттолкнувшись изо всех сил задними лапами, она прыгнула и, описав красивую дугу, приземлилась прямо на берег, лишь чуточку замочив пушистый хвост. «Ух, пронесло!» – с облегчением подумала она.

Не медля ни секунды, Флопсон продолжила путь. Она пробежала несколько кварталов, пересекла широкую улицу и свернула на песчаную дорожку. «Как же замечательно на воле!» – снова мелькнуло у неё в голове. Через некоторое время она оказалась в небольшом посёлке. Всего несколько одноэтажных коттеджей. Так… Третий дом. Именно там жили хозяева Августо. Третий дом с голубой крышей.

Флопсон ловко перелезла через забор и огляделась. Тут явно никто не жил. И, по-видимому, очень давно. Всё вокруг поросло бурьяном. Трава была такой высокой, что маленькая панда буквально тонула в ней.

В самом дальнем углу она обнаружила нечто похожее на птичью клетку. Это сооружение было просторнее, чем её собственная клетка, но гораздо меньше вольера. Неужели бедный Августо жил тут? Да ещё так долго… Неудивительно, что он стал таким странным. Тут же тесно!

Внезапно Флопсон стало не по себе. Этот пустой, заброшенный участок вызывал у неё чувство необъяснимой тревоги.