дети, музыка, игры, все хорошо слышно, быстро бы по звуку обнаружили, — ответил белобрысый парень, кажется, его Святославом звали, Светик коротко.

Все же Оксанка насовала к себе в рюкзак орешков с сухариками. Два раза просила убрать их и все равно так и оставила, ну хоть пригодилось все.

Консерва три раза менял воду, пока все не вымыл. Два раза его тошнило, ну кто же виноват, не зная броду, не лезь в воду. К этому времени вернулся его друг с лопатой, закопал товарища и завалил это место камнями. Граждан загрузили в лодки по трое, вернее в одной было трое, в другой двое. Двое наших парней сели их охранять, взяли автоматы. Покидали пакеты с провиантом. После того, как лодки отчалили, оставшиеся парни пошли за своими женами и детьми. Слава, я и Владик остались в лагере.

— Ты как? — спросил меня Слава.

— Бывало и лучше, — усмехнулась я.

— Давай с тобой чайку выпьем с коньячком. У меня есть термос с чаем. Влад, ты чай будешь? — спросил он.

— Угу, — ответил мальчишка, нанося толстый слой какой-то мази от синяков на лицо.

Слава ушел в домик.

— Влад, ты никому не рассказывай, что тут произошло. Скажи, что упал, если про синяки спрашивать будут, — попросила я пацана.

— Хорошо, мне все равно никто не поверит, — он криво усмехнулся.

Рыжик притащил термос, пакет с бутербродами. Налил нам чаю, плеснул мне и себе коньяку в стаканы. Отпил немного, закусил бутербродом и отправился разжигать мангал и печь.

— Сейчас наши придут, хоть мяса пожарим, а там может и рыбка в сеть попалась, ушицы сварим, — пояснил он, — Мужики по-любому есть хотят, да и все остальные не откажутся от шашлыка, весь день на перекусах. Гады столько еды попортили, да и вообще весь день испортили. Надеюсь, завтра день будет без происшествий. Вот только придется потесниться с другими семьями, тот домик мы закрыли.

— А тебя не смущает, что один из бандитов коньки отбросил? — поинтересовалась я.

— Мы служили в горячих точках, потом это было нашей работой, да и сейчас ничего не изменилось. Мы такого повидали на своем жизненном пути, что не в сказке сказать, ни пером описать. Если бы он тебя тронул, то мы бы их в живых не оставили. Так что, считай, ты им жизнь спасла, — ответил Рыжик и внимательно на меня посмотрел.

А я что, а я ничего, совесть меня и так не мучила, я себя спасала.

Через сорок минут вернулись наши, притащили больше половины ведра рыбы. Мясо к этому времени уже дожаривалось.

— А где еда? — спросил кто-то из детей.

— Медведь приходил, все слопал, — ответила Катя, внимательно меня, разглядывая, — Ты как? — спросила она тихо.

— Отлично, Владику хуже, ему больше всех досталось. Мужикам, правда, тоже наваляли, но они сильные, и им не впервой, — ответила я и улыбнулась.

Ко мне кинулась Оксанка и заплакала, видно от всех переживаний. Я обняла ее и гладила по голове, пока она не успокоилась.

— Мам, а где Владик, — шмыгнула она носом, вытирая ладонью слезы.

— Вон твой красавец, мясо с шампуров снимает, — кивнула я в сторону мальчишки.

Она ахнула и кинулась в его сторону.

— Катя, а что детям сказали, когда из лагеря уводили? — спросила я женщину.

— Сказали, что медведь-шатун в лагерь идет. Все быстро собрались и пошли за взрослыми. У нас было пару раз такое с медведем, так, что без проблем и паники. Благо, твоя дочка рюкзак захватила, там этих сухариков, и семечек с орешками полно было. Правда, через часов пять начали вопросы задавать, как и что. Ты молодец, не испугалась, и сейчас не истеришь. Детям не говори только, что на самом деле произошло, пусть будет медведь, не стоит их пугать, — ответила Катя, вытаскивая из пакета овощи.

— Ну, да, а медведь вообще не страшно, — усмехнулась я.

А дальше все закрутилось и завертелось, в течение пяти минут накрыли стол, нарезали салаты, мясо с колбасой и сыром. Выложили фрукты и сладости, поставили тарелки, стаканы и приборы. Быстренько уселись за стол и принялись трапезничать, пока опять какая-нибудь свора оголодавших медведей не пришла. Жалко, что двое парней отправились сопровождать наших обидчиков, и назад прибудут только ночью.

Потом варили уху, жарили рыбу и пекли картошку в углях. Любовались на закат, развели костер, пели песни под гитару, которую с собой взял Владик. К ночи вернулись ребята, сказали, что за гражданами сам Степа приезжал, посмотреть на красавцев. Что с ними дальше будет, не знаю и знать не хочу, все зависит от порядочности дяди Степы и самих арестантов. Может он им поможет восстановить документы, а может…

Своих ребят накормили. Разместились по домикам без проблем, в тесноте, да не в обиде. В палатках спать запретили, хотя Владик предлагал, объяснили это тем, что могут бродить дикие звери. Хорошую мазь мальчишке дали, к ночи спал отек с лица.

Долго не могла уснуть, вышла на улицу подышать воздухом. Вокруг звенели комары, но они меня не трогали, не по вкусу им моя кровь. В реке плескалась рыба, а может быть русалки, в лесу ухала сова, и стрекотали сверчки. Решила искупаться, разделась и нырнула в воду. Красота, плавать я еще не разучилась со своими способностями. Два раза переплыла речку, а потом вернулась на берег. Напряжение сняла, теперь можно и баиньки.

Глава 32

Ловись рыбка большая и маленькая

Возвращаться в домик не хотелось, там было душно, и кто-то храпел, а Оксанка пиналась. Притащила себе матрас из пустующего домика, расстелила его на земле и улеглась любоваться звездами. Мне не было холодно, хотя ночью было довольно свежо. Закрыла глаза и сразу же провалилась в сон.

Разбудили меня мужички, которые встали с рассветом, чтобы отправиться на лодках, рыбачить. Они старались не шуметь, чтобы не будить своих жен и ребятишек. Однако разбудили меня, ибо нечего спать на свежем воздухе. Легли все поздно, проспали три часа и вскочили на рыбалку. Охота, пуще не воли.

Ребята собирались быстро. Перекус вчерашним шашлыком и ухой, быстрые бутерброды с оставшейся после вчерашнего нарезкой. Больше всего удивил кофе, сваренный на уличной печке в старом закопченном кофейнике. Такой напиток я не пила ни разу, капелька сливок, половина ложки меда (куда-то делся сахар), дым и аромат раннего утра.

Предложили отправиться с ними, раз уж я проснулась. Подумала, а почему бы и да. Побрызгали меня средством от комаров на всякий случай, хотя они ко мне и так не липли, видно я их