– Босс, ну это же херня. Кому они будут трепаться? А даже если будут, им все равно никто не поверит.

– Они могут опознать нас обоих, связать напрямик с «графской трассой», – ответил Пит, прогревая двигатель. – Все шло хорошо, пока шло, но с этим покончено.

Райан сдернул бейсболку, снова натянул; из-под повязки виделась корка крови, окружавшая глаз. – Блин, но мы же их живьем сожжем. Блин…

– Ты получил приказы. Забери все из тайника у Джози, и встречаемся у дома преподобного. Я закрываю трассу. Ты получишь плату, и мы расходимся… – Пит в последний раз взглянул на здание. – Там, внутри, одна мразь, Райан. Мы оказываем им услугу.

* * *

Дейзи-Мэй, когда ее нашел Джо, возбужденно растирала руки, наблюдая за пойманными в ловушку мужчинами и женщинами, которые отчаянно колотили во входную дверь и безнадежно – как понимал Джо – звали на помощь. Из кухни выбирался дым, бросая голодные взгляды на людей.

– Кухня накрылась, – сказала Дейзи-Мэй. – Сплошной огонь.

Короткая пробежка – и Джо увидел, что она права. Пламя уже пожрало горчичного цвета плитку и колонизировало древнюю плиту, стол и кресла. Задняя дверь, однако, была открыта, и внутри Джо вспыхнула надежда, горячая, как пламя вокруг.

«Райан оставил ее открытой. Наверное, какая-то часть его совести оставила душе лазейку».

Затем Джо сообразил, что верно обратное: они оставили дверь открытой, чтобы быстрее раздуть пламя, создав вихрь кислорода и огня, сквозь который невозможно пройти, не обгорев насмерть. Из зала донеслись крики ужаса, когда туда начало пробираться пламя. Джо, отшатнувшись, глядел, как люди сгрудились у входной двери, понимая, что сзади уже не пройти. Они колотили в дверь, скребли ее, царапали, кричали, отчаявшись сбежать от наступающего огня.

Джо закрыл глаза, желая, чтобы он смог умереть еще раз, желая быть умнее, чтобы его послежизнь не была таким кошмаром и чтобы кто-нибудь пришел на помощь.

Выбора нет. Просить ее – смертный приговор, красный флаг, объявляющий о ней Ксилофонному Человеку, но выбора нет. Если они не помогут живым, когда у них есть шанс, какое право у «Отряда мертвых» искать правосудия для мертвецов?

* * *

– Можешь не трудиться с речами, – сказала Дейзи-Мэй, уставившись на лопату, заклинившую ручку входной двери, как на личное оскорбление. – Я сделаю.

Джо кивнул.

– Хочешь, чтобы я попробовал первым?

– Я не прочь посмеяться, но это пустая трата времени.

Дейзи-Мэй встала поустойчивее, ни на секунду не отрывая взгляда от лопаты, и пнула ее пяткой своей потертой кроссовки.

Тихо брякнуло.

Она покачала головой.

– Честно, я сама не знала, сработает или нет. Думала, может оказаться одноразовым.

Холодок пробежал сквозь Джо, и он обернулся.

– Дейзи-Мэй.

– Знаю, – буркнула она, еще раз пнув лопату. – Я тоже его чувствую.

Джо прищурился во тьму. С холма неторопливо спускалась белая клякса.

– Он здесь, – сказал Джо.

– Я знаю, – повторила Дейзи-Мэй, не оглядываясь.

Она нахмурилась на усики дыма, которые уже просачивались сквозь узкие окна, что-то проворчала и снова примерилась к лопате. На третьем ударе металл проскрежетал по металлу, и ручка лопнула, высвободив дверь. Дейзи-Мэй ликующе вскрикнула, когда лопата шлепнулась на землю, затем рискнула оглянуться. Ксилофонный Человек продолжал спускаться с холма, рядовой демон, вышедший за вечерней душой.

– Дверь не открывается.

Дейзи-Мэй обернулась и увидела, что ее напарник прав.

– Наверное, он ее запер.

Еще один взгляд.

Существо приближалось.

– Что нам делать? – спросил Джо; слова его были заражены отчаянием.

Дейзи-Мэй сняла с перевязей и протянула ему оба пистолета.

– Ты будешь сдерживать эту штуку, – сказала она, шагнув к двери. – А я – взламывать замок.

Джо, с трудом сглотнув, кивнул. Он понял, что для Дейзи-Мэй уже остался в прошлом.

* * *

«Долго они не протянут, – думала Дейзи-Мэй, когда ее рука наполовину прошла сквозь дверную ручку, – а их единственная надежда – призрак с амнезией, которому приходится вспоминать, как взламывать гребаный замок».

Если не считать, что у нее нет времени взламывать замок, времени хватит только на грубую силу. Ночное небо прорвал визгливый хруст пистолетов, смешивающийся с воплями изнутри центра.

«Не оглядывайся, – приказала себе Дейзи-Мэй, – сзади нет ничего такого, что тебе захотелось бы увидеть».

Она потянулась, стараясь не дергать рукой, правая ладонь внутри механизма замка; по крайней мере, она на это надеялась.

Услышала, как Джо охнул, потом – сдавленный хрип.

«Не смотри, – подумала Дейзи-Мэй. – Сосредоточься».

Она прикрыла глаза, слыша булькающий вскрик своего напарника, сосредоточилась на своей руке и желая – а потом и чувствуя – ее отвердение, вскрикнула от боли, когда металл перемешался с твердой материей. Затем ухватилась за внутренности замка, нащупала штифты и дернула их с воплем боли и триумфа.

Входная дверь распахнулась, оттуда повалил дым; пламя до потолка обрамляло паникующих мужчин и женщин, которые вываливались наружу, сквозь и вокруг девушки.

Вот теперь она обернулась.

Джо висел в воздухе, прямой, как палка, парализованный, будто муха в паутине, Ксилофонный Человек отстраненно-скучающе изучал его.

– Отвали от него, – сказала Дейзи-Мэй. – Ты же меня хочешь.

– Что ты знаешь о том, чего я хочу? – ответил Ксилофонный Человек.

– Этот мужик – закуска, а я – главное блюдо. Любимая дочь Герцогини, а?

Существо кивнуло и выпустило Джо. Тот, хватая воздух, тяжело рухнул на землю.

Призрачный воздух рванулся из легких Дейзи-Мэй, ее тело встало по стойке «смирно», будто позвоночник залили бетоном. Она поднялась на несколько футов над землей и поплыла к существу, чьи челюсти раскрывались все шире и шире.

– «Ракушечная отмель», – выдохнула Дейзи-Мэй сквозь стиснутые зубы. – Доберись… до «Ракушечной отмели».

Лицо Джо исказил ужас, когда ксилофонные челюсти поглотили его напарницу.

Визг зубов, разминающих плоть.

Потом – ничего.

«Я бегу и не знаю почему.