Вдалеке — в его центре — возвышались довольно современные постройки: многоэтажные жилые дома, офисы из стекла и бетона, шпили католических церквей и телевизионная вышка. Ближе к периферии высотность домов заметно уменьшалась, здесь преобладали скромные одно— и двухэтажные строения.

— Фурги, нас отделяет от окраины еще одна река? — заметил он блеснувшее между «зеленкой» зеркало воды.

— Да, с севера протекает неширокая речка, город расположен в изгибе ее русла, — пояснил Сумато.

— Кажется, правый берег повыше левого?

— Верно, майор. Левый — ровный, как стол, а правый — холмистый.

— Надо бы до захода солнца подобраться поближе и как следует рассмотреть окраину, — предложил Литвинов.

— Так и сделаем, — кивнул Савин. — А заодно продумаем маршрут подхода…

Целый час группа наблюдала из прибрежных кустов за рекой, противоположным берегом и вялой жизнью на окраине города. Водная преграда была неширокой, зато течение оказалось куда более быстрым, чем в предыдущей речушке.

По просьбе Савина Сумато показал, где расположен квартал, в котором, по агентурным сведениям, содержались пленники.

— Но это ни черта не окраина! — удивленно отреагировал Геннадий.

Указанная проводником группа жилых домов действительно находилась далековато от так называемой «набережной». Ее ближняя граница, очерченная узкой улочкой, пролегала как минимум в пятистах метрах от водной преграды.

— Город большой, — пожал плечами капитан местной армии, — и этот район всегда считался окраиной.

Он был прав, но легче от этого не становилось. Получалось, что, перед тем как осмотреть объект штурма, проанализировать, выбрать направление главного удара и оценить шансы, группе предстояло проделать немалый путь по городу. А ведь Демар и впрямь не был похож на деревню, где сельчане ложатся спать с заходом солнца и всякая жизнь прекращается до первых лучей восходящего солнца. Здесь в надвигавшихся сумерках уже загорались электрические фонари уличного освещения, зажигался свет в домах, а на одном из видимых перекрестков даже менял цвета светофор. Машин, правда, проезжало немного, но пешеходов было в достатке.

— Твою мать… — прошептал Геннадий, ковыряя в зубах упругой травинкой.

Да, сейчас он понял, что нежданно-негаданно нарисовалась еще одна проблема, о которой никто из разработчиков операции не подозревал.

— Командир, гляньте вон туда, — кивнул вправо Шаталов.

Он производил съемку на небольшую цифровую камеру, и что-то привлекло его внимание.

Майор повернул голову, осмотрел линию над противоположным берегом…

— Ну и?… — не понял он, что именно узрел там новичок.

— Вы пониже смотрите — прям над водой. Заводь видите?

Да, заводь Савин заметил. Она довольно глубоко вдавалась в противоположный берег, и из-за этого течение теряло свою силу — вода в ней едва двигалась.

— Вижу я твою заводь. И что?

— Обратите внимание на расходящиеся круги. Мне кажется, это водосброс из городской канализации.

Геннадий на секунду замер, развивая родившуюся идею, затем недвусмысленно переглянулся с заместителем. Новичок в который раз поражал наблюдательностью и сообразительностью.

— Фурги! — позвал майор.

— Я здесь, — подобрался тот ближе.

— В твоем родном городе есть канализация?

— Конечно, есть. Она начинается на дальней окраине, проходит через центр и доставляет использованную воду сюда, к реке.

— У реки ее выход, случайно, не там? — указал командир на заводь.

— Точно, там.

— А как она выглядит, ваша канализация?

— Вот этого я не знаю, — пожал плечами проводник. — Никогда не интересовался.

— Зря не интересовался. Как думаешь, это пара металлических труб небольшого диаметра или каменный тоннель?

— Если и трубы, то должны быть немаленькими. Все-таки канализацию строили в расчете на миллион жителей.

— Молоток, старлей! — хлопнул Савин по плечу Шаталова. И объявил: — Сразу после наступления темноты готовимся к переправе. Первоначальная цель — осмотр городской канализационной системы…

Выбрав еще засветло место, где русло расширялось, а течение теряло силу, группа дождалась темноты и без проблем переправилась на другой берег. Там, не теряя времени, подобралась к заводи, где шумел поток сливавшейся в реку грязной воды.

— Ну и запашок здесь, — сплюнув, выругался снайпер.

— Терпи, Вася, — подбодрил его Мазенко. — Лучше нюхать дерьмо под землей, чем слушать «музыку» свистящих пуль.

— Это точно — под землей завсегда спокойней. Особенно если дышать перестал…

Слушая беззлобные шуточки закадычных приятелей, группа вплотную подошла к сливным коллекторам. Те предстали перед ними во всей красе.

Это были две металлические трубы довольно большого диаметра. Из первой хлестал зловонный поток, из второй едва вытекала такая же вонючая мутная вода.

— Интересно, в чем между ними разница? — поскреб пятерней подбородок Литвинов. — Может, идут с разных районов города?

— А хрен их знает, — ответил Савин. — Я, знаешь ли, тоже мало смыслю в сантехнике.

— Если не возражаешь, майор, я проверю, — вмешался в разговор проводник.

— Не возражаю. Один справишься?

— Справлюсь.

— Давай. Только далеко не ходи — нас интересует метров триста-четыреста в сторону нужного квартала.

— Понял, — кивнул капитан и, включив фонарь, вошел в нутро второй трубы.

— Вот и пусть сам нюхает дерьмо своих соотечественников, — тихо проворчал снайпер. — А мы еще успеем…

Сумато вернулся минут через двадцать — живой и вполне довольный.

— Майор, я нашел проход, — выпалил он, едва появился у среза трубы.

— Фонарь выключи, — напомнил Савин. — И расскажи подробнее.

Погасив фонарь, тот спрыгнул с трубы на мелководье.

— Сама труба короткая — метров через десять-двенадцать она соединяется с каменным тоннелем. Вначале он идет прямо, потом немного подворачивает влево.

— Просто тоннель, без поперечных притоков?

— С притоками. Первый — с левой стороны — мне попался шагов через сто, а дальше они встречаются часто — и слева, и справа. И почти на каждом перекрестке видно звездное небо.

— Небо? Почему небо? Что это значит?

— Решетки на дорогах, — пояснил Сумато. — Для стока воды во время тропических ливней на перекрестках лежат металлические решетки.

— А, понял. Ну и куда же тебя привел главный тоннель?

— Там в одном месте под решеткой лежит куча из грунта и мусора — видать, давно не чистили. Я залез по ней, поднял решетку, осторожно выглянул наружу.