блюде оказалось несколько поджаренных колбасок, шмат сливочного масла, тарелка с яичницей, блюдце со сметаной и нарезанная белая булка. Вилок было две, Сирсонур это оценил. Он наворачивал еду, не забывая кивать в такт словам начальника.

– Я прочитал протокол допроса, – сказал Риордан, намазывая маслом хлеб. – Понятная история: не знаю, не слышал, никуда не выходил со двора. Впрочем, кое-что там есть. Этот парень приехал в столицу чуть больше месяца назад. Из Зомердага, родового поместья Унбога. Бывший пастух и объездчик. Нам известно, что в это время к Кармарлоку прибыла из тех же самых мест семерка головорезов. Значит, он входит состав этой команды.

– Дом Унбога нанял новых людей? – Переспросил Сирсонур.

Риордан на мгновение прикусил губу, вспомнив, как он получил эти сведения.

– Да. Не спрашивай, откуда мне это известно. Просто известно и все. Наверняка Кармарлок подверг новобранцев своей обычной муштре, а потом выпустил на улицы, – Риордан запнулся, обдумывая дальнейшие действия, а затем выдал приказ. – Слушай меня, Сирсонур. Сегодня тебе придется, как следует побегать. Сначала отправляйся к Магату. Визир сказал ему – оказывать нам любую поддержку, вот теперь она понадобилась. Пусть организует наблюдение за домом Унбога и всеми его людьми. Особенно за Кармарлоком. Предупреди, чтобы отбирал на это дело проверенных агентов. Неизвестно, на что им придется нарваться.

– Как бы мы ни старались, они скоро догадаются, что за ними установлена слежка, – вставил Сирсонур. – Всегда догадываются.

– Нет выбора. Они под подозрением, а значит придется за ними понаблюдать. После того, как закончишь с Магатом, заглянешь в наш архив. Скажешь архивариусу, что тебе нужны данные на всех отставных поединщиков. Возраст, боевая специальность, где проживают на момент последней переписи.

– Только по столице?

– Нет, по всему Овергору.

– Так это же уйма народу.

– Придется покопаться в бумагах. Постарайтесь никого не пропустить. Из-за вчерашнего ухаря мы не опросили возможных свидетелей на месте преступления. Это даже к лучшему. С полицейскими они вряд ли станут откровенничать. Зато легко выболтают новости и слухи первому встречному. Вот такой первый встречный мне и нужен. Пусть потрется там, посудачит с торговцами и особенно – с грузчиками, которые таскают со складов тележки с товаром.

Сирсонур аж подпрыгнул в нетерпении.

– Я могу! Мне всегда легко удавались такие штуки. Ну, там разговорить человека, войти в доверие. Не зря Магат отправлял меня на беседу с шайкой Седла.

– А архив?

– Архивариусу в декабре стукнуло семьдесят. У него очки с палец толщиной. Зато в помощниках есть шустрый малец. Посулю ему десяток рейсов – он весь архив перероет.

– Хорошо. На рынке тоже придется смазать монетой собеседников для душевного разговора. Всего расходы запоминай, я тебе их возмещу. В пять часов вечера явишься ко мне за рапортом для визира. Перед этим загляни в канцелярию к Франу, захвати письма, пришедшие на мое имя. Все запомнил?

– Угу. Магат, архив, рынок, Фран и ваш дом, господин, – отбарабанил агент.

– Тогда доедай, а я начну одеваться.

– Я могу выйти, – торопливо давясь последним куском колбасы, промычал Сирсонур.

– Ты меня не стесняешь.

Риордан поднялся и стянул с головы домашнюю рубаху. Не то, чтобы Сирсонур ожидал увидеть под ней могучую стать атлета, но он все равно был немного разочарован, когда его взгляду предстала щуплая юношеская фигура. «Он же еще мальчишка, даже младше меня» – невольно мелькнула у агента снисходительная мысль. Но присмотревшись, он отметил, что Риордан будто весь состоит из жил. В целом, несмотря на худосочность, от его фигуры исходило ощущение даже не силы, а безграничной уверенности в собственной силе. На фоне бледной кожи торса на левой щеке Риордана еще явственнее проступила синяя спираль татуировки. В ее витках утонул звездчатый шрам, который оставила на его лице бесноватая молния.

Секретарь визира оделся стремительно, как человек, который мало придает значения своему внешнему виду и, обернувшись, к Сирсонуру, спросил:

– Ты закончил? Тогда выходим. Оставь поднос, его заберут.

– На случай, если вы вдруг понадобитесь его светлости, где вас искать?

– В Школе. Собираюсь навестить друзей и потолковать с начальником учебной части.

Над Центральной площадью по-прежнему горел синий факел. Пламя хлестало по воздуху, как полотнище флага. Воинскую Школу по кругу была опоясывали зрительские трибуны, на которых всегда было людно. Некоторые зеваки проводили здесь все свободное время. Они заявлялись с самого утра, волокли мешки снеди и бутылки вина, чтобы с комфортом расположиться на деревянных скамьях и торчать тут до глубокого вечера. Зрители жадно ловили любой жест поединщиков и беспрестанно спорили по каждому поводу. Тут же заключались ставки абсолютно на любые события, связанные с жизнью Школы или очередной военной кампанией. Война пронизывала быт Овергора, как жилки пронизывают стебелек травы. Парадокс, но гибель лучших сынов королевства проворачивала в нем жернова общественной жизни.

Сегодня поверх своего серого камзола Риордан надел длинный плащ с остроконечным капюшоном. Подобную одежду обычно носили поединщики. Натянутый на голову капюшон предупреждал горожан о том, что человек не расположен к ответам на расспросы и вообще докучать ему не следует. Люди обычно воспринимали такие плащи, как знак пренебрежения и воинов, ими злоупотребляющих, называли «колпачниками». Но для Риордана злословие теперь было лучше узнавания. На фоне приближающейся бойни на Парапете Доблести он превратился в дезертира Школы. А еще, того гляди, до горожан докатится слух, что его, признанного фехтовальщика, в три счета обезоружил какой-то вельможа с сабелькой.

Стража сомкнула пики при его приближении к воротам. Пришлось слегка приподнять капюшон. Начальник караула узнал его, но отрицательно покачал головой.

– С сегодняшнего дня Мастер Войны объявил карантин на посещения. Вход только по пропускам, подписанными лично Биккартом.

– Даже для меня?

– Даже для короля Вертрона. Началось слаживание боевой десятки. Сам понимаешь – никто не должен знать, что происходит внутри.

Риордан невольно оглянулся на трибуны. Интересно, сколько среди этих праздных зевак соглядатаев или даже шпионов? Наверняка каждый день в Овергор въезжают подозрительные люди со строгими лицами, но тугими кошельками. Они готовы оплатить каждый гран сведений о расстановке состава или подготовке бойцов. Поскольку война с Фоллсом пройдет, как проходят все войны. А следом будет битва с Крайоной, Меркией или еще кем-то, чей народ жаждет денег, зрелищ, а особенно – крови поединщиков Овергора.

– А если я скажу «отворить именем визира» это тоже не