— Это не слабость, — возразила Эша. — И это не право и не обязанность, как считают многие, это возможность. Ты напрасно стыдишься. Но устойчивые связи, естественно, запрещены, — продолжала она, то ли не замечая его разгорающейся страсти, то ли намеренно игнорируя ее. — Они вызвали бы осложнения. Однако мы уверены, что для равновесия машин должны быть задействованы все аспекты человеческой природы. — Она снова заглянула в его лицо. — Ваш Легио прославился своей жестокостью. А наш — нет. Возможно, ваши методы слишком сильно отдаляют вас от человечества.

— А у вас репутация трусов, — заявил он.

К его разочарованию, она не восприняла его слова как оскорбление.

— Может показаться и так, но наша тактика оправдывает себя. Соотношение побед и потерянных машин у нас уступает только трем Легио. — Она с вызовом посмотрела на Харртека и повторила свое утверждение: — Только три ордена во всей Коллегии Титаника могут похвастаться тем, что теряют в битвах меньше машин, чем мы. Мы нападаем, мы отступаем, мы изматываем противника. А в подходящий момент наносим смертельный удар. Твой орден идет вперед, сметая все на своем пути. Это слишком просто. Кое-кто может сказать, что вы слишком сильно подчинены машинному духу своего титана.

— Кое-кто может умереть, если так скажет.

— А, так тебя злит то, что я говорю. Видишь?! — воскликнула она. Эша отпила немного вина. — Как раз об этом я и толкую. Мы — синтез человечества и машин. — Она сплела пальцы вокруг бокала, покрутила его. — Человек необходим для благоденствия машины. И нельзя отрицать, что человек как часть Машины-Косма сам по себе священен. Форма титанов повторяет этот священный облик. Это... — она провела рукой по своему телу сверху вниз, — корпус, голова, конечности, все это форма, определенная Машинным богом. Если бы форма не имела значения, построенные нами титаны выглядели бы иначе. Создавая их по своему подобию, мы делаем это по его воле. Отрицать человечность значило бы отрицать замысел высшего существа. Отрицать его самого.

— Я мог бы познакомить тебя с сотней техножрецов, которые придерживаются иного мнения.

— А я могла бы найти сотню тех, кто согласился бы со мной, — ответила она. — Культ допускает любые формы поклонения, но некоторые из них ближе к идеям Бога-Машины, чем другие.

Харртек сердито заворчал. Любой его соратник по Легио после этого мгновенно бы умолк, но Эша продолжила.

— Тебе это не нравится? — спросила она.

Он мысленно рассмеялся, и смех частично развеял раздражение.

— Иногда мне хочется большей ясности в речах наших жрецов и магов, — признался он. — Война — дело простое. Теология меня раздражает. Если это тебя оскорбляет, нам не о чем больше говорить.

— Меня оскорбляют очень немногие вещи, — заверила его Эша.

— Это хорошо. — Несмотря на ее вызывающее поведение, настроение Харртека улучшалось. Откровенность Эши как будто освежала его. — Хорошо, что можно свысока смотреть на вещи, не имеющие значения. Вся эта болтовня ничего не значит. — Он немного помолчал. — Могу я показать тебе кое-что?

Ее глаза сверкнули. Она догадалась, о чем он говорит. Возможно, разгадала обе части его предложения.

— Ты позволишь мне увидеть машины Легио Вульпа?

— Завтра все равно состоится официальный показ, а сейчас, если хочешь, можешь увидеть их, не отвлекаясь на толпу.

— Но здесь еще планируется какая-то церемония.

— Окропление Кровью? — уточнил Харртек. — Над клятвенной чашей нашего Легио прольется немного жизненной влаги. Ничего такого, о чем бы ты пожалела. А к праздничному ужину и обмену легендами мы вернемся.

— В таком случае я бы очень хотела посмотреть машины, — сказала она.

Эша допила вино и поставила бокал на стол.

Харртек огляделся. Затем кивнул ей и, протянув руку, обнял за спину, чтобы провести сквозь толпу. К его удивлению, она взяла его за руку. Ее ладонь в его руке казалась крошечной и прохладной, как будто она только что вошла после долгого пребывания снаружи.

— Сюда, — сказал он.

Он завел ее за портьеры, скрывающие промежутки между столбами колоннады, опоясывающей зал. В этом закрытом переходе было темнее и завязавшиеся между двумя Легио разговоры звучали приглушенно. Электрические факелы горели пляшущим светом, но не давали тепла, и после многолюдной толпы коридор казался прохладным. Дулуз-официант прошаркал мимо с огромным кувшином вина, не поднимая взгляда на своих повелителей. Харртек уделил ему не больше внимания, чем попавшемуся на дороге камню.

Они миновали окна из закаленного жаром кристалла, выходящие в покоренный мир. Стены, лишь недавно высеченные в камне, поблескивали в неверном пламени факелов вкраплениями минералов. Легио Вульпа занял для своего логова самую высокую гору, построив, по бывшим понятиям мира, обитель богов. Смелое заявление, способствующее тому, чтобы раз и навсегда подчинить мир Имперской Истине. Боги металла, изгоняющие ложную веру.

Проход завершился широкой круглой стальной дверью в середине узкой стены зала. Харртек обернулся к Эше, нехотя отпустив ее руку.

— Отвернись, пожалуйста.

Он почти ожидал услышать отказ, но она повиновалась. За портьерами усиливался гул голосов, хвастающихся и спорящих не всегда благожелательно. Харртек подошел вплотную к двери. Прежде чем подышать на скрытый геносенсор, он обернулся, чтобы убедиться, что охотница все еще смотрит в другую сторону.

По периметру двери щелкнули замки, и круглая пластина отошла в сторону.

— Ты осторожен, — заметила Эша, поворачиваясь к нему лицом.

— А ты нет? Я привел тебя в преисподнюю. Проходы в такие места всегда нелегко открыть.

Они попали в длинный цилиндрический коридор, ведущий вглубь горы. Все его поверхности, кроме пола, были увиты гибкими трубами из пластека и связками кабелей. Двери в конце коридора не имелось, он просто выходил в просторное помещение. Отдавшиеся эхом шаги и движение воздуха указывали на его огромные размеры.

Вход охраняли двое часовых, скрывающихся в сторожевых нишах. Они отреагировали на включение детекторных лучей и моментально вышли, словно фигурки на искусно сделанных часах. Харртек поднял руку. Часовые прочли его идентификатор, встроенный в запястье, и, не говоря ни слова, опять скрылись в альковах. После процедуры опознавания Эша и Харртек вступили в Оружейный зал Легио Вульпа.

Семьдесят титанов стояли в нишах, вырубленных в скале, подобно забытым божествам, поднявшимся из подземных гробниц. Они располагались лицом к лицу по обе стороны от широкого прохода и были распределены не по манипулам, а по размерам. Бо́льшую часть машин после приведения мира к Согласию уже отремонтировали и укомплектовали, хотя еще с полдюжины титанов окружали подсобные леса. Конечности, выступающие из-под холщовых чехлов, создавали впечатление, что гиганты готовы к медицинской операции.

Остальные машины гордо стояли в полной готовности. На отмытых и отреставрированных знаменах сияли новые почетные знаки. Темно-красные с кремовым доспехи сверкали свежей полировкой. Металлическая окантовка была начищена до ослепительного блеска. В самом конце зала в открытую арку заглядывал солнечный свет, такой далекий и яркий, что снаружи невозможно было рассмотреть никаких деталей. Титаны казались стражами небесного портала.