сроку вплоть до пожизненного (найти для этого повод проблемы не представляло), либо не выдерживали условий лагеря и помирали, кто сам, а кто и в результате «несчастного случая».

Жирдяю помирать не хотелось, «зарабатывать» на пожизненное — тоже. Поэтому первые полчаса нашего хлюпания по болоту он только и делал, что ныл от свалившихся на его голову бед и пробовал поучать меня, как искать нужные камешки и «правильно» вести себя в коллективе.

Про последнее я слушал вполуха, но мотал на ус предпоследнее, а затем, когда наконец понял, что требуется, словно бы ненароком выудил из рыхлого мха облепленный ряской шарик:

— Не он?

— Етить! — уронил челюсть Жирдяй. — Слеза! Настоящая! Как это ты?! Вот так вот… сразу?

— А пёс его знает, — пожал я плечами.

— Ну, ты везунчик! — восхитился напарник.

Конечно, я не стал ему говорить, что везением тут и не пахнет. Поскольку понял из его объяснений, что все эти «слёзы и зубы» — штуки магические и, значит, должны как-то влиять на людей. Плюс влияние на поисковиков должны оказывать и магические ловушки. Поэтому единственное, что мне требовалось — это найти способ, как отличить одно от другого.

Способ нашёлся быстро. Как только перед глазами возникало очередное облако маг-энергии, а оно возникало лишь возле какой-нибудь кочки, я сразу же отправлял её в другую такую же кочку, соседнюю. Если в начальной кочке таилась ловушка, соседняя кочка булькала и погружалась под воду, а если ничего не происходило, значит, это был выплеск энергии от «волшебного камня».

— А знаешь, зачем нужна эта хрень? — спросил меня после третьей «удачной» находки повеселевший напарник.

— Понятия не имею.

— Камни Баа́т, — поднял палец Жирдяй. — Они получают силу от этой дряни.

Я усмехнулся:

— Свистишь.

— Век воли не видать, — «побожи́лся» сорок четвёртый. — Сам слышал, как кум и лепила об этом базарили…

В тот день мы на пару набрали шестнадцать камней, и все отыскал я. Мог бы и больше, но какой смысл? Зачем привлекать внимание к чрезмерной удаче? Лучше уж так: везёт, но в разумных пределах. По-человечески, без колдунства.

Жирдяю, чтобы не путался под ногами, предложил самому ничего не искать, никуда не лезть, а лишь страховать меня, чтобы помог если что. Ну, типа, если в трясину меня внезапно затянет, жердь бы какую-нибудь бросил и вытянул.

Надо ли говорить, что сорок четвёртый согласился на это с плохо скрываемой радостью. Он даже специально вернулся на берег и вправду нашёл там какую-то длинную палку, а после начал ходить за мной метрах в пяти позади и принимать в корзину найденные «сокровища». Работа, мало того что непыльная и безопасная, так ещё и довольно выгодная. Ведь даже если с напарником что-то случится, камни-то вот они, в корзине лежат и хлеба не просят…

Словом, когда с берега протрубил рог, возвещая об окончании рабочего дня, мы спокойно, без суеты выбрались на твёрдую почву, неся по корзине с восемью «драконьими слезами» внутри.

К лагерю вместе с другими «болотниками» мы подошли аккурат тогда, когда туда привели и «шахтёров», занимавшихся сбором «драконьих зубов» под Чёрным курганом. Всех добытчиков выстроили по-бригадно, в очередь к своему приёмщику-нормировщику. Но перед тем, как приступить к сдаче трофеев, вдоль очереди, не особо скрываясь, прошли двое блатных из окружения бригадира — уже известный мне Гривс и рыжий детина по кличке Шип.

Они останавливались возле каждого зэка и принимали в свою корзину «процент в общак» — кто давал камень, кто два, а кто и все три.

Жирдяй сунул им две «слезы». Получив от напарника мзду, они переместились ко мне.

Я смерил их снисходительным взглядом и без затей посоветовал:

— Проходите, господа, не задерживайтесь. Здесь вам не подадут.

Рыжий злобно ощерился, но устраивать кипиш прямо сейчас не решился. Гривс что-то шепнул ему на ухо, и оба двинулись дальше.

— Если что, я не при делах, — пробурчал секунд через десять Жирдяй. — Сам из своих разборок выламывайся.

Отвечать я не стал. В этих делах я действительно рассчитывал лишь на себя. Но что нарывался — факт. Зачем? Да просто чтоб сразу поставить себя в положение «авторитетного беспредельщика». Ибо ходить под кем-то на этой зоне не собирался. Как, впрочем, и чалиться здесь больше трёх месяцев… максимум, полугода…

Восемь «драконьих слёз» нормировщик принял от меня, приподняв бровь. Логично, учитывая, что это мой первый рабочий день в местном «гулаге». Тем не менее, награду ударнику не зажал — выдал две тонкие окрашенные пластинки, белую и оранжевую.

«Белая — норма, оранжевая — доппаёк», — объяснил мне Жирдяй, когда сдача камней завершилась и бригаду опять выстроили в колонну по одному, для следования к бараку.

Жратву выдавали перед входом в строение. Зэки сдавали полученные от нормировщика крашеные жетоны и получали взамен хлеб и баланду. Не особо аппетитного варева я, как передовик производства, получил полную миску, а хлеба — аж три краюхи. В принципе, всё это можно было растянуть не только на ужин, но и на завтрак, но, как сказал сорок четвёртый, съедать лучше сразу, не то уведут, как ни прячь.

Нормальное одноразовое диетическое питание. И фитнес в течение дня. Для желающих поправить фигуру самое то.

Не скажу, чтобы я прямо «давился, но ел», однако немного хлеба после приёма пищи таки осталось несъеденным. Поначалу решил было спрятать его за пазуху, но затем вдруг услышал негромкий писк. Он доносился откуда-то из-за чурбака, заменяющего на нарах подушку.

Крысы что ли?..

А нет, не крысы.

За чурбаком обнаружилась мышь. Точнее, мышонок. Совсем махонький.

Удивительно, но сбежать или спрятаться он не пытался. Просто тыкался своей мордочкой туда-сюда и еле слышно попискивал.

Пользуясь полученными ещё в Шептунах способностями, попробовал «поговорить» с ним.

Ну, а чего? С собаками и лошадьми получалось, так почему бы с мышами не попытаться?

Желания и мысли мышонка изысками не отличались. Он жутко хотел есть. Так сильно, что даже людей перестал бояться. А за смелость, пусть даже безрассудную, всегда полагалась награда.

Положив перед носом мышонка кусочек хлебного мякиша, я мысленно пожелал ему «Приятного аппетита!»

Уговаривать хвостатого малыша не потребовалось. Он буквально вгрызся зубами в «упавшую с неба» пищу, и меньше, чем через минуту, от угощения ничего не осталось. После чего этот мелкий «зверь» вновь начал шарить носом по сторонам, явно желая добавки.

«Хорошего понемножку», — сказал я ему, и, как ни странно, он меня понял. Сел на задние лапки, поднял мордочку и уставился на меня глазками-бусинками.

«Хочешь ещё?»

Грызун скосил голову набок.

«Завтра утром. Если посторожишь… Спрашиваешь,