он молодец! Не ссыт, когда страшно. Как в переносном смысле, так и в прямом.

Сам-то я едва удержался, чтобы не обосса… тьфу ты!.. не развернуться.

Хотя всё чесалось, аж жуть!

А развернулся только тогда, когда тушка Жирдяя шлёпнулась в жидкую грязь в двух шагах позади.

«Отбой», — пискнул Мыш и с чувством выполненного долга нырнул обратно под робу.

— Прищучить тебя собирался, — сообщил Гривс, вытирая от крови заточку. — Да ещё и меня, гадёныш, хотел на этот блудняк подписать.

— Точно прищучить? — усомнился в сказанном.

— Ну… сказал мне: сдадим его — срок скостят, — поправился зэк. — А я, типа, согласился.

— Понятненько, — перевёл я взгляд на убитого.

Жирдяй валялся в грязи, сжимая в руке сучковатую палку. Этой палкой он собирался треснуть меня по башке. Но не успел. Вмешался несостоявшийся сообщник.

Сдать шкурки, то бишь, продать своих вертухаям — за это на любой зоне кара одна: заточка в бочину. Что, собственно, Гривс и проделал. А то, что Жирдяй стукачок… вообще говоря, я это и раньше подозревал. Но после моего «бенефиса» с чудесным спасением Гривса, выяснить, насколько оправданы подозрения, стало необходимостью. Вот и выяснил. А теперь, блин, стою здесь, словно оплёванный… Ну, да и ладно. Пёс с ним, с уродом. Буду опять играть теми картами, которые на руках…

Новые действующие лица появились на болоте спустя где-то час. Корень и четверо его подручных осторожно вышагивали вдоль вешек, установленных на относительно безопасной тропе. У всех четверых за плечами висели мешки, Дэл и Бут держали в руках по тесаку (спёрли, наверное, с кухни), Шип нёс копьё (видимо, от охранника с перешейка), сам Корень был опоясан мечом (тоже, небось, охранника).

— А где арбалет? — спросил я, когда они подошли.

— Сломался, — поморщился Корень и зло посмотрел на Ши́па.

Тот, несмотря на приличные габариты, тут же вжал голову в плечи и будто уменьшился в росте.

Выяснять подробности я не стал. Суть понятна и так. Стражника, охраняющего дорогу из топей, они прикончить сумели (наверняка Шип постарался). Но арбалет в целости и сохранности получить не смогли.

Расстраивался ли я по этому поводу?

Нет, ничуть. Скорее, наоборот. Чем меньше оружия будет у моих предстоящих попутчиков, особенно дальнобойного, тем лучше. Потому что разборки в конце пути неизбежны… Ну, почти неизбежны…

Но пока путь не пройден, мы будем нужны друг другу. Я — потому что умею преодолевать магические ловушки. Корень и его банда — потому что знают, куда идти. То есть, уверяют, что знают, но мне выбирать не приходится. Других желающих прогуляться через Мёртвые топи, а затем через Гиблый лес на каторге не нашлось. Даже Жирдяй предпочёл настучать и попробовал кинуть, лишь бы не ввязываться в авантюру, хотя уж кому-кому, а ему-то лучше любого другого было известно о моей стопроцентной удачливости. Но тут уж, как водится, вольному воля, спасённому — рай. Не захотел стать своим, не стал вообще никаким…

— Нож лишний есть? — упёрся я взглядом в бугра.

Зэки переглянулись.

— Зачем тебе? — нахмурился Корень.

— На всякий случай, — пожал я плечами. — Голым себя ощущаю, когда без пера.

Бывший смотрящий хмыкнул и кивнул Дэлу.

Тот сунул руку в болотный «сапог», вынул оттуда нож (полный аналог финки) и протянул его мне рукоятью вперёд.

— Благодарствуем, — спрятал я холодняк под робу и указал на татуху, синеющую на запястье у зэка. — С портака́ми уже решили, что делать?

— А сам — не? — усмехнулся бугор.

— Со своей-то я порешаю, мне насчёт остальных любопытственно.

— Со своими мы тоже решим, — в тон мне ответил Корень.

— Ну, вот и ладненько. Тогда, значит, двинулись?

— Поскакали…

Насчёт «поскакали» Корень, конечно, погорячился. Брести по трясине — удовольствие ниже среднего.

Я в группе шёл первым. Корень двигался следом, подсказывал примерное направление. Дальше шли Шип, Бут и Дэл. Гривс замыкал «колонну».

Преследования никто не боялся. Переться в Мёртвые топи, чтобы узнать, что случилось — навряд ли подобные дураки отыскались бы среди лагерных вертухаев. Из шахты, если я правильно понял, зэки слиняли по-тихому. Убитого на перешейке стражника, как и Жирдяя, притопили в одной из бочаг. Найти их обоих — задача почти непосильная. Так что, скорее всего, спустя неделю-другую всех внезапно пропавших спишут в погибшие. На каторге, как известно, с этим элементарно, как высморкаться.

И своему непосредственному начальству местные маги-откупщики вряд ли что-то доложат. Корень, по крайней мере, говорил об этом с полной уверенностью. По его словам, он был знаком с одним старым зэком, единственным, кто умудрился слинять с этой каторги. Именно от него бывший смотрящий узнал о примерном местоположении лагеря и наиболее выгодных путях для побега.

Вообще, эта местность в Империи называлась Драконьим урочищем. Почему, пёс его знает, но площадь на карте она занимала изрядную — от пятидесяти до ста лиг в поперечнике — и изображалась всегда эдаким белым пятном. Что там находится, обычные имперские жители, ясное дело, не знали, а имеющие ранг маги объясняли всем остальным, что это для их же блага. Недаром ведь лес, окружающий эту территорию, испокон веков звался не иначе как Гиблым.

И где-то внутри него находилась та самая каторга, с которой мы навострили лыжи.

Как рассказывал старый каторжник (я, к слову, не стал уточнять, добровольно он это делал или же «не совсем»), дорога до обжитых мест заняла у него две недели, но выжил он абсолютно случайно, потеряв в пути левую руку, половину правой ноги, левое ухо, глаз, и это не считая мелких ссадин и ран, которые на фоне всего предыдущего выглядели простыми царапинами.

Поплутал этот зэк знатно. И ужасов натерпелся столько, что — мама не горюй. Но общее направление, куда идти стоит, а куда нет, всё-таки уловил. И даже примерную карту сумел потом накалякать, что где в этой зане находится. Ну, в смысле, все те места, где он побывал, а о других, понятное дело, дедуля не ведал. В отличие от всех остальных, кто пытался бежать из зоны, ему повезло в том, что двигался он по самому короткому маршруту и, если бы не петлял, словно заяц, спасаясь от всякой гадости, то прошёл бы этот маршрут, максимум, дня за четыре, не больше. Но — что получилось, то получилось. А самое главное, после побега его не искали. Вообще. Все двадцать лет, что он после этого прожил…

До конца дня, по моим скромным прикидкам, мы прошли километров пятнадцать. Для путешествия по болоту темп весьма неплохой. Я пёр как танк, «отстреливая» все попадающиеся на пути