Но если бы люди всегда поступали логично…

Я отсаживаюсь от Крестовского, жертвуя теплым и уютным пледом. Немного зябко, но Серж тут же протягивает мне большую тарелку с разным мясом и кружку с чаем. Пока я спала, все уже наелись и теперь потягивали вино, неспешно беседуя. Правда, после того, как Игорь показал мне результаты, беседа у гостей как-то не задается.

— Поздно что-то, — зевает Наталья. — Пойдем мы, Игореш, завтра с утра поедем погуляем, по магазинам пройдемся.

— Да, — кивает Игорь, — распоряжусь, чтобы дали водителя, он вас покатает и пофоткает. Я, увы, освобожусь только вечером.

Они уходят, Крестовский идет их провожать, Серж тоже поднимается.

— Криська, пойдем, я тебя спать уложу, — говорит он.

Крис без возражений поднимается и бредет к дому. Я долго смотрю им вслед: как Серж помогает ей подняться по ступенькам, как открывает перед ней дверь. Я ощущаю странную жалость к этой очень богатой и красивой но, судя по всему, очень несчастной девочек. И дело здесь не просто в стервозности или обиде на отца за суровое завещание.

Марина тоже зевает и я предлагаю:

— Давайте, я приберусь? Сережа еще не доел, я тоже чайку попью, а потом все здесь уберу, идите спать, зачем вы будете нас ждать?

Экономка качает головой.

— Анна Артемовна, это ведь моя работа, не переживайте, я все уберу.

— Ну можно мне хоть чем-то заняться? Я до универа с ума сойду, ничего не делая! Пожалуйста!

После долгих уговоров экономка соглашается оставить уборку мне. На самом деле я не только хочу хоть чем-то полезным заняться, но и боюсь возвращаться к себе, особенно после всего произошедшего вечером. Поэтому оттягиваю момент как можно дальше.

Надо бы с Игорем поговорить, сесть и серьезно обсудить все, что происходит. Донести как-то, что его издевки выбивают меня из колеи, а серьезные намеки пугают. Что я сама не просила делать меня наследницей и не хочу все пять лет мучиться. Что будет проще, если мы станем жить соседями. Мне кажется, что Игорь способен быть серьезным. Он любит братьев и сестру, ответственно относится к их воспитанию — в меру возможностей. Значит, должен рано или поздно и меня понять.

Но все это в теории, а на практике я готова ночевать в саду под елкой, лишь бы не заходить в дом.

Когда возвращается Серж, он молча садится и продолжает с аппетитом уплетать мясо. При виде него у меня всегда просыпается аппетит. Он не похож на остальных Крестовских и этим привлекает.

— Ты всегда столько ешь? — улыбаюсь я.

— Слушай, ну у меня по пять тренировок в день, конечно, я жрать хочу.

— Ты сам тренируешь?

— Ага, бывает. В офисе сидеть скучно.

— А что ведешь?

— Так, борьбу всякую.

— А научишь меня приемам?

Он смеется.

— Нет уж, я пас. Ты потом их на братике отработаешь, а отдуваться мне.

Я обиженно фыркаю, но все равно смеюсь, представляя, как Игорь летит через бедро. Эх, мечты-мечты.

— А почему ты не съедешь? Отсюда же неудобно добираться.

— А нахрена? — Серж пожимает плечами. — Кормят, убираются, стирают. Дома надо или самому или нанимать кого-то, мозги трахать, чтобы работали. Да ну нафиг, тут приехал с работы — еды положили, в комнате чисто, ванну набрал, порелаксировал.

— Ну… а личная жизнь?

— Бабу всегда можно в отель привести. Годик по отелям, а дальше ну уж в семью надо, а если не хочется в семью, то и нахер она нужна.

Что ж, не могу не признать, что в этом есть здравый смысл. И, раз уж Серж разоткровенничался, решаюсь задать вопрос:

— А что с Крис? Она… выглядит неважно.

— Так, приболела. Бывает, за пару дней очухается.

— Просто мне кажется, что в ее состоянии виновата я…

Быстро рассказываю, что случилось в библиотеке. Серж хмурится и долго молчит. Ему эта тема неприятна и, если он откажется говорить, я в целом пойму.

— Да не ты виновата, а наша мамашка, которая, когда Криська была маленькая, отправила ее читать книжку для задания в школе, а когда та вернулась в библиотеку, чтобы пересказать прочитанное, нашла мать повесившуюся. И дома никого не было. Она просидела возле нее несколько часов, пока не приехал Игорь.

Я замираю и все внутри сжимается даже не от представившейся картины, а просто от смысла этих слов. В сравнении с этим все мои жуткие ночи возле отца представляются прямо таки курортными.

— Я не знала. Извини.

— Да бывает. Дерьмо случается и почему-то оно случилось с Криськой. Ее редко уже накрывает, но все равно нет-нет и прилетит. Недельку посидит на таблетках, потом очухается и снова наша родная стервозина вернулась.

— У вас сложная семья, — задумчиво произношу я.

Серж пожимает плечами.

— Но не плохая. Я думала знаешь, вы как из сказки. Богатые, красивые, на дорогих машинах, в шикарных ресторанах, а значит, и дома у вас все шикарно. Разве может быть несчастным человек, которому доступны путешествия? Или целый дом в сосновом бору. А оказывается, деньги главных проблем не решают и все равно придется разбираться со всем самой.

— Поздравляю, Калинина, — усмехается Серж, — ты только что поняла, как сильно вляпалась.

Он методично уничтожает остатки мяса, а я пью чай, смотрю на темный и слегка пугающий лес. Затем начинаю прибираться. К удивлению, Серж мне помогает: чистит и уносит тяжеленный мангал, складывает стол и через полчаса площадка выглядит так. Словно никаких шашлыков на ней и не было.

В кухне я складываю посуду в раковину и приступаю к мытью. Серж странно смотрит на это дело:

— Оставь, с утра Марина помоет.

— Не надо на ночь.

— Ну хоть посудомойку загрузи.

Я кошусь на ряды шкафчиков. Про посудомойку я даже не подумала, а ведь в доме Крестовских она просто обязана быть. Вот только незадача: я понятия не имею, как она работает.

— А ты знаешь, как ее включать? — спрашиваю Сержа.

Тот растерянно чешет затылок. Я смеюсь, потому что в этом своем незнании бытовых нюансов он очень забавный.

— Забей. Это несложно и даже успокаивает. Иди спи, я вымою

— А потом прилетит фея, оденет золушку в хрустальные туфельки и увезет на бал к принцу, — усмехается он.

— В этой сказке на бал придется отпрашиваться у злой мачехи… то есть, злого опекуна.

И что-то мне подсказывает: не пустит. Чем ближе выходные, тем ненадежнее и тупее кажется план просто отпроситься. Ладно, как-нибудь… не запрет же он меня в доме.

Когда я заканчиваю, стрелки часов едва приближаются к полуночи. А казалось, мы сидели очень долго. Но благодаря тому, что после глинтвейна я проспала несколько часов в весьма уютных объятиях, сна нет ни в одном глазу. Поэтому я сначала решаю набрать ванну и почитать, а потом обнаруживаю, что ноги сами несут меня в библиотеку.