– Знаете, где сейчас работает Эми?

– Вернулась в Британский музей.

Неудивительно, что она выключила телефон. Должно быть, работает.

– Знаете ее служебный телефон?

Педро стал просматривать контакты, пока не нашел нужный номер. Гелиос поднес его к уху и знаком велел Педро заняться делом, о котором его просили. Телефон прозвонил раза два, что, на взгляд Гелиоса, недопустимо долго. Наконец ему ответили.

– Соедините меня с Эми Грин.

– Минуту, пожалуйста.

Последовала веселая мелодия, в продолжение которой его перенаправляли в различные офисы, пока чей-то голос не сказал:

– Отдел Древней Греции.

– Я хотел бы поговорить с Эми Грин.

– Простите, сэр, но Эми в отпуске. Вернется в понедельник.

– Не знаете, куда она поехала?

– Насколько мне известно, на похороны.

– Спасибо.

Окончательно растерявшись, он нажал на кнопку, устало потер затылок.

Что теперь?

Пока он гадал, каким, черт побери, должен быть следующий шаг, его сердце изнывало от жалости к ней. Подумать только, она тоже потеряла очень важного для нее человека и нуждается в утешении, совсем как он.

И тут неожиданно понял, на чьи похороны она поехала.

Надежда наполнила душу и сердце, разлилась по всему телу.

Он немедленно позвонил личному секретарю:

– Талия, мне нужно, чтобы вы нашли Эми Грин. Она сейчас в стране. Соединитесь с иммиграционной службой и начните поиски оттуда.

Нужно отдать должное Талии. Она сразу начала действовать.

– Здесь находится министр иммиграции.

– Прекрасно. Поговорите с ним. Сейчас.

Пока шел разговор, Педро закончил порученное ему дело. Оба снова включили сигнализацию, закрыли музей и вернулись на поминки.

Гелиос нашел Талию в пустом коридоре. Зажав телефон между плечом и ухом, она записывала информацию на ладони. Приветствовала его поднятыми большими пальцами и продолжала беседу.

– Она в аэропорту, – объявила секретарь несколькими минутами позже. – Ее самолет вылетает в Англию через сорок пять минут. Сейчас начнется посадка.

– Мне нужно добраться до аэропорта.

По лицу Талии промелькнула тень страха.

– На всех дорогах пробки! Вы ни за что не успеете.

– Это мы еще посмотрим! – бросил он.

Гелиос вернулся в тронный зал и, игнорируя всех, кто пытался заговорить, нашел Филипа, дворецкого личной виллы Тезея, человека, выглядевшего так, словно ему следовало заниматься серфингом, а не управлять хозяйством принца. Гелиос отвел его в сторону, чтобы поговорить спокойно.

– У вас ведь есть мотоцикл, не так ли?

– Да, ваше высочество.

– Он здесь, во дворце?

– В служебном дворе.

– Я хотел бы его позаимствовать.

– Сейчас?

– Сейчас.

– Вы умеете на нем ездить?

– Пока мы идем туда, у вас есть время, чтобы меня научить. Вперед!

Эми с тяжелым сердцем смотрела из овального иллюминатора.

Она была рада, что прилетела.

Решение было мгновенным. Подстегнутым уверенностью, что лететь надо. Отдать дань уважения человеку, которому она посвятила почти шесть месяцев своей жизни, создав выставку, посвященную Его жизни.

Видеть, как Гелиос и его братья с военной четкостью шагают перед гробом, устремив взгляды вперед, знать, что их сердца наполнены скорбью.

Толпы народа были столь огромными, что у Гелиоса просто не оказалось возможности заметить ее. Да она и не хотела рисковать, держась дальше от ограждения.

Что хорошего в том, если он увидит ее? Тем более принцесса, как и предполагала Эми, находилась тут, ехала в машине вместе с невестами Тезея и Талоса.

Стюард прошел по проходу, проверяя, все ли ремни безопасности застегнуты. Самолет покатился к взлетной полосе. Из динамиков раздался голос капитана, приветствовавшего их на борту самолета, летевшего в Лондон.

Боль в груди подсказала, что она была права, решив вернуться домой сразу после похорон. Подожди хоть немного, не смогла бы устоять против соблазна позвонить Гелиосу и назначить свидание. Если уж рисковать, по крайней мере, не больше, чем одной ночью.

Эми приняла совет матери близко к сердцу и, видит бог, пыталась раздобыть себе апельсин.

Она возобновила работу в музее, записалась на курсы усовершенствования по изучению Древнего Рима, которые начнутся в сентябре. Решила, что может расширить круг своих познаний, чтобы жизнь не вертелась только вокруг Эгона, его народа, истории или настоящей действительности. Вокруг нее большой мир, который нужно исследовать и изучать.

Она старалась не давать себе лишнего времени, работала днем, ходила в клубы и театры вечерами. Несмотря на то что в Лондоне довольно тепло, ее ночи всегда были холодны.

Но она обязательно найдет способ забыть его.

Самолет достиг поворота на взлетную полосу.

Но почему-то сразу остановился. Соседка Эми вцепилась в подлокотники кресла так, что побелели костяшки, ожидая, когда самолет оторвется от земли.

В динамиках раздался голос стюардессы:

– Не может ли пассажирка мисс Эми Грин представиться стюардессе?

Эми едва расслышала ее голос. Внимание привлек мотоциклист, мчавшийся к самолету по летному полю. Позади ехал буксировщик, тянувший за собой трап самолета. Было что-то знакомое в этом мотоциклисте.

– Эми Грин! Мисс Эми Грин, представьтесь стюардессе!

Она вздрогнула, сообразив, что обращаются к ней. Оторвала взгляд от иллюминатора и нерешительно подняла руку.

Запыхавшаяся стюардесса поспешила к ней.

– Эми Грин?

Испуганная и озадаченная, Эми кивнула.

– Нужно, чтобы вы пошли со мной.

– Зачем?

– Позвольте проводить вас на летное поле.

– Но почему? Что я сделала?

Стюардесса покачала головой:

– Я ничего не знаю.

Пара, сидевшая рядом, встала, позволяя ей пройти. И вскоре она уже шагала вслед за стюардессой к выходу. Лицо горело от унижения, щеки заливала краска стыда.

«Какого черта тут происходит?»

У хвостового выхода самолета собралась команда, беззастенчиво глазея на нее и, вне всякого сомнения, гадая, преступница она или просто сбежала.

Неужели она действительно беглянка? Неужели, сама того не подозревая, совершила преступление, за которое ее ссадили с самолета и теперь арестуют?