Дверь открылась. К самолету поспешно подвезли трап. Она стояла наверху, пытаясь отыскать взглядом полицейских, которые ждут внизу, чтобы взять ее под стражу.

Но единственным, кто ждал ее, был мотоциклист. Он по-прежнему сидел в седле, сунув шлем под мышку.

Сердце Эми подскочило так высоко, что едва не выскочило из груди.

За ее спиной раздался коллективный вздох команды. Один из них сжал ее плечо.

– Идите к нему.

Но Эми не могла. Ноги не держали.

Она закрыла ладонью рот, не в силах поверить своим глазам.

Что он здесь делает?

Красивое лицо было неподвижным.

Гелиос слез с мотоцикла, положил шлем на сиденье и, тяжело ступая, поднялся по трапу.

Только когда их взгляды встретились, она смогла смотреть в его темно-карие глаза, которые так любила, что едва могла дышать.

– Гелиос… – Эми дотронулась до его щеки, чтобы почувствовать, что он действительно здесь и что это не сон.

Но нет. Не сон.

Его щека была гладкой и теплой, на подбородке уже пробивалась щетина, уколовшая ладонь. Она ощутила теплый знакомый запах.

– Снова сбегаешь? – спросил он тоном, который должен был казаться шутливым, но голос сорвался на последнем слоге.

– Что ты здесь делаешь?

Он впился в нее глазами, в которых бушевали эмоции.

– Я увожу тебя домой.

Гелиос шагнул выше и подхватил ее на руки.

– Я везу тебя домой, – повторил он.

Еще один общий вздох раздался у нее за спиной, а когда Гелиос понес ее по ступенькам, раздались аплодисменты. Один из рабочих в оранжевой куртке, ожидавший около буксировщика, восторженно засвистел.

Эми все это слышала, но не осознавала. Все ощущения были так сосредоточены на возлюбленном, что остальное словно затянулось дымкой.

Добравшись до подножия трапа, Гелиос осторожно поставил ее. По его лицу неожиданно расплылась широчайшая улыбка.

– Не соизволит ли госпожа Грин прокатиться на моем мотоцикле?

Смех бурлил в горле, прорвавшись сквозь окутавший ее туман. Она обхватила его за шею.

– Да! Пожалуйста! Отвези меня куда захочешь!

Пока они ехали по улицам Ресины, Эми крепко держалась за Гелиоса. Совершенно необязательно, поскольку все было забито веселившимися людьми, а это означало, что ему приходилось ползти со скоростью улитки. Но это необходимо ей.

Прижавшись щекой к его мускулистой спине и обхватив за талию, она только вздыхала. Но это отрезвляло ее. Помогало свыкнуться с реальностью происходящего.

Вскоре они проехали через столицу и оказались среди зелени сельской местности. Горы Эгона возвышались на горизонте. Гелиос нашел дорогу, поднимавшуюся на гору Ареса, самую скалистую из всех остальных. Они миновали коз, жующих траву у самых обрывов, и стали подниматься выше и выше, пока не прибыли на маленькое плато.

Он выключил двигатель и поставил мотоцикл на тормоз, прежде чем помочь ей сойти.

Она смотрела на него со смехом, впервые заметив, что он поднялся вместе с ней на гору. И впервые заметив, что на нем черные брюки, черные сапоги, сейчас покрытые пылью, и белая рубашка с закатанными рукавами, которая, возможно, до его поездки была свежей и чистой, а теперь помялась и испачкалась.

– Твоя одежда безнадежно испорчена.

Он пожал плечами. Глаза его сверкали.

– Вот уж это мне абсолютно все равно.

Взял ее руку и повел на заросшую травой полянку. Сел, обнял так, что ее спина прижималась к его спине, а голова пришлась как раз под подбородком.

– В детстве мы с братьями наперегонки взбегали на вершину этой горы и устраивали пикник. Отсюда открывается лучший вид на закат во всем Эгоне.

Солнце уже садилось, и на остров опускались синие сумерки.

– Откуда ты узнал, что я была здесь?

– В твоем музее сказали, что ты поехала на похороны. Я догадался.

– Но откуда ты узнал, на каком я самолете?

– Ты действительно хочешь, чтобы я ответил? – усмехнулся он.

Она улыбнулась, крепче сжав его руки, все еще обнимавшие ее талию. И вспомнила, почему приехала в Эгон сегодня.

– Мне так жаль, что твой дед умер.

Он поцеловал ее макушку.

– Он был готов уйти.

– Я хотела позвонить тебе.

– Знаю. Ты не звонила и оказалась права.

Эми вздохнула. Теперь, когда она пришла в себя, реальность вторглась с болезненной силой.

– Как ты умудрился удрать из дворца без телохранителей?

– Очень просто. Я ничего им не сказал. Во дворце шли поминки, и было так много народу, что все прошло как по маслу. Талия, должно быть, уже все им рассказала.

– Она знает, что ты поехал за мной?

– Знает. И Педро тоже.

– Сколько у нас времени? Здесь, я имею в виду.

– Сколько угодно.

– Но тебя хватятся, – снова вздохнула она, думая, что как ни прекрасно сидеть в его объятиях, скоро их снова разлучат.

Но сейчас она здесь. Короткая интерлюдия. Любовники, улучившие несколько минут, чтобы полюбоваться закатом. Последнее сладостное прощание.

– Сегодня я выполнил долг по отношению к деду. И, девочка моя, он хотел бы, чтобы я был здесь. С тобой.

– Хотел бы?

– Мой дед очень верил в две вещи: долг и любовь.

Сердце Эми при этих словах пропустило удар, она отчаянно пыталась взять себя в руки.

– Пожалуйста, Гелиос, не говори так. Это несправедливо.

Он сжал ее подбородок и повернул лицом к себе.

– Как правда не может быть справедливой? Ты весь мой мир. Я люблю тебя.

– Пожалуйста, прекрати, – умоляла она, цепляясь за его рубашку. – Не говори со мной о любви, ведь ты женишься на Каталине.

– Я не женюсь на Каталине, – перебил Гелиос, ругая себя за то, что оказался так глуп, чтобы поверить, будто Эми умеет читать мысли, узнает правду с той минуты, как увидит его в иллюминатор. – Свадьбы не будет.

Ее глаза округлились.

– Разве? С каких пор?

– Три часа назад я понял, что не могу прожить без тебя и дня. Мы с Каталиной поговорили.

Зная, что Эми будет волноваться за принцессу, он сделал все, чтобы успокоить ее.

– У нее все будет хорошо. Она действительно прекрасная женщина, и, даю слово, мы получили ее благословение.

– Но…

Она осеклась. Рот открывался и закрывался.