Достаю две банкноты по пятьдесят евро.

– Столько.

– Да. Я знаю Марка.

– Опиши его.

– Скользкий ублюдок. Качается в зале на Рю-де-Оллан в Мариго, работает швейцаром и вышибалой в казино «Рояль». О нем ты спрашиваешь?

Я добавляю еще две банкноты.

– Расскажи мне все, что знаешь.

Старик мрачно смотрит на него, что-то ворчит, встает и сходит с катера на пирс.

– Я возьму, – говорит Пьер, кладет на землю зубило и забирает у меня деньги. – Марк – дерьмовый человек. Снимает туристок и грабит. Его чуть не арестовали в прошлом году, но не смогли ничего доказать – даже женщину не нашли. – Пьер озирается через плечо. – Иногда его можно увидеть рано утром с какой-нибудь девицей в его лодке. Вон в той.

Он кивает в сторону небольшой шлюпки с навесным мотором на корме.

– Они там встречаются с другой лодкой. Женщины не возвращаются.

Меня охватывает тяжелое, недоброе чувство.

– А эта другая лодка случайно не с «Мабузе»?

– Я ничего такого не говорил, – отводит глаза Пьер.

– Ясно. Спасибо, – киваю я.

– Спасибо, что убрали мусор, – говорит он, указывая на бетонный столб, где сидела чайка. – А теперь уходите и, пожалуйста, не возвращайтесь.

На третьем километре по дороге в Гран-Кас, откуда можно попасть на прибрежную трассу до Мариго, я замечаю хвост. Я вообще в эти детективные игры играю паршиво, но на Сен-Мартене это не слишком трудно: все дороги двухполосные. Примерно в двух с половиной сотнях метров от меня держится внедорожник «Судзуки». Я ускоряюсь – он ускоряется. Я сбрасываю скорость – он притормаживает. Так что я съезжаю с дороги и останавливаюсь на туристической парковке, чтобы посмотреть, как он проедет мимо. И замрет прямо перед следующим поворотом. «Вот зануда», – думаю я. И выхожу в эфир.

«Рамона? Ты занята?»

«Пудрю носик. Что случилось?»

Я смотрю на машину впереди и стараюсь хорошенько ее визуализировать, чтобы отправить ей картинку.

«Ко мне пристали. И не отстают».

«У-ди-ви-тель-но! – хихикает она. – Чем ты их довел?»

«Да так, всяким. – Я пока не готов рассказывать ей о своем маленьком расследовании. – Яхта Биллингтона стоит на якоре у Норт-Пойнта, и кое-кто из местных по этому поводу не в восторге».

«Кто бы мог подумать. А машина откуда?»

«Они сели мне на хвост! – говорю я и даже самому себе кажусь сварливым, если не капризным. – А Биллингтон следит за причалом. Использует чаек для наблюдения. Это меня нервирует».

Мне вообще плевать на этих летающих морских крыс, но очень неприятно думать, что кому-то на яхте хватило мозгов наложить на них заклятье Аль-Хариджуна, не говоря уж о том, что у него нашлись лишние глаза, чтобы отслеживать видеопоток от нескольких сотен мертвых птиц.

«Так сбрось его?»

Я глубоко вздыхаю.

«Для этого придется нарушать ПДД. А мне этого делать не полагается. Это называется „привлекать к себе внимание“. И придется оформлять кучу документов, начиная с бланка A-19/B, иначе все штрафы вычтут из моей зарплаты. Еще и лицензию могут отобрать!»

«М-м? Лицензию на убийство?»

«Нет! На вождение! Права у меня отберут! – Я в отчаянии бью кулаками по рулю. – Это же не какой-то шпионский триллер: я простой госслужащий. Нет у меня ни лицензии на убийство, ни письменного разрешения соваться во все уголки мира и избивать там интересных людей. Понимаешь?»

У меня вдруг кружится голова. Я щипаю себя за нос и глубоко вздыхаю: на ужасную секунду в глазах темнеет, но потом зрение возвращается – вместе с тревожным чувством, будто я смотрю одновременно двумя парами глаз.

«Что за черт?!»

«Это я, Боб. И долго я так не смогу… Видишь внедорожник впереди?»

«Ну?»

Я смотрю на него, но пока без понимания.

«У парня, который из него вышел и идет к тебе, есть пистолет. И особенно дружелюбным он мне не кажется. Я понимаю, что ты не хочешь превышать скорость и вообще нарушать, но я бы советовала…»

Есть преимущества и у смарта – радиус поворота у него круче, чем бедра Рамоны. Я выжимаю газ: шины жалобно воют, а машинку так шатает, что на миг становится страшно, что она вот-вот перевернется. Тот парень медленно поднимает пистолет, но я уже утопил педаль в пол, а по прямой смарт катится не так уж и медленно. Защитные заклятья щиплются и щекочутся, как песчаная буря, а приборную доску окутывает слабое голубоватое сияние.

Что-то врезается в заднюю дверцу – просто камешек, говорю я себе, петляя по дороге в сторону Орлеана.

«Молодчина! Я в тебя верила! – передает Рамона голосом чирлидерши. – Чем ты сумел так их взбесить?»

«Расспрашивал о Марке».

Я смотрю в зеркало заднего вида и вздрагиваю: преследователь вернулся в свой внедорожник и уже развернул его. Когда он стартует следом за мной, пыль фонтаном бьет из-под колес. Я резко виляю, чтобы обогнать полную пенсионеров легковушку, которая плавно катится по середине дороги с включенным левым поворотником, а потом резко кручу руль в другую сторону, чтобы не перевернуть свой смарт.

«Вот это было просто гениальное решение, да? – резко спрашивает Рамона. – Зачем ты это сделал?»

Меня слегка отвлекают несущественные мелочи: двухмоторный самолетик заходит на посадку в аэропорт Гран-Кас.

«Я хотел проверить свои подозрения!»

И выяснить, приснилось мне все это или нет.

Передо мной неторопливо едет фургон. Я выезжаю на другую полосу, чтобы увидеть дорогу впереди, но по встречке едет фура, так что приходится вернуться обратно. А позади резко сокращает дистанцию внедорожник.

«Мне нужно сбросить с хвоста этих парней, прежде чем они позвонят приятелям, чтобы те устроили мне теплый прием на дороге в Филипсбург. Есть идеи?»

«Да. Я выеду через пять минут. А пока просто не позволяй им тебя догнать».

«Поторопись, ладно? Только не убейся».

Я отчаянно кручу руль, выжимаю газ и обгоняю фургон, водитель которого жестами посылает меня куда-то очень далеко. Впереди поворот, и я проскакиваю его на самой высокой скорости, на какую готов решиться. Смарт, конечно, подпрыгивает на каждом горбике и шатается, но не может же он держаться на трассе хуже, чем внедорожник?

«Но что они делают с женщинами?»

«Какими женщинами?»

«Женщинами, которых похищал Марк и продавал людям с яхты. Ты же не хочешь сказать, что ты этого не знала?»

«Судзуки» уже тоже оставил фургон позади и теперь нагоняет меня, а дальше, как назло, ни единого съезда. Отсюда трасса идет три километра по прямой у подножия Маунт-Парадиз, прежде чем выйти на Ориент-Бич и развилку к морю. А потом еще пять километров до следующего разъезда. Я уже гоню под восемьдесят, что для этой дурацкой дороги многовато. К тому же мне кажется, что я веду сразу две машины – крошечный городской смарт и спортивный кабриолет, который рассекает туристическую тянучку, как скаковой конь овечье стадо. От этого кружится голова и подкатывает тошнота.