меня, ничего не могу с собой поделать.

Мантикорята, пользуясь случаем, повыбирались из своих укрытий и принялись носиться по кабинету, исследуя новый, неизведанный мир книг, бумаг и памятных сувениров.

Ректор чихал.

Мелочь носилась.

Мантикора вздыхала.

Герцогиня держала лицо.

Маркус изображал равнодушие.

Я изображала задумчивость.

Время от времени раздавался грохот и звон — пушистая банда роняла на пол предметы различной ценности.

— Ну, мы пошли? — неуверенно спросила я, когда наблюдать за происходящим стало уже неинтересно. — За дипломами потом зайдем?

Ректор чихнул вместо ответа, и сложно было разобрать, это «хорошо, идите» или «только попробуйте сдвинуться с места!»

— Завтра, — подал голос Маркус, спешиваясь. — За дипломами мы зайдем завтра.

И подал мне руку, предлагая тоже спуститься со стракура на пол. Не вполне понимая, что в голове у парня, я все же приняла его решение. А как только оказалась на полу, Норон, приобняв меня за талию, заявил:

— Ну, дальше вы сами, да? Мы пошли!

И подтолкнул меня к дверям. Но прежде чем выпихнуть из кабинета ректора, добавил:

— Кстати, мы эту мантикору у нежити отбили.

И захлопнул дверь!

— Эй! — возмутилась я. — Зачем ты там бросил Мантишу?

— Не переживай, судя по лицам и мордам все присутствующих, единственный, кого мы там бросили — ректор.

— Мне его даже немного жаль, — вздохнула я.

— А ты вспомни, как мы улепетывали по лесу от местной живности, а потом я героически защищал тебя от нежити, сразу вся жалость кончится, — резонно заметил парень.

— Ну да, — согласилась я, когда мы вышли из здания ректората. — Ты прав.

— Я прав? — Маркус посмотрел на меня удивленно, и уголки его губ дрогнули.

— Иногда бываешь, — хмыкнула я.

И мы почему-то нерешительно замерли на ступенях ректората. Это было очень странно, потому что, оказывается, в охоту за мантикорой уезжала одна Эмбер, а вернулась — другая. Мне уже не хотелось спалить его ко всем демонам, не хотелось спускать на него всех девиц академии, даже спорить с ним не хотелось.

А он? Каким вернулся он из нашего путешествия?

Маркус стоял и смотрел на меня так внимательно, что я даже немного испугалась. А вдруг сейчас скажет что-то обычное, и все волшебство путешествия разлетится на осколки? Или того хуже — поцелует?!

Парень действительно что-то хотел сказать, но нас прервали самым банальным образом:

— Эмбер! Ты вернулась! Вы правда поймали мантикору? С котятками? И привели их в кабинет к Нетлику? И у него аллергия? Эмбер, ну что ты молчишь?

Амелия верещала, подпрыгивая на месте от любопытства. Маркус усмехнулся:

— Вот это скорость сплетен.

И ушел. Ушел!

72

В нашем с Маркусом противостоянии я привыкла находиться в центре внимания, эпатировать публику и нести славу и ответственность с гордо поднятой головой.

Но сегодня я оказалась не готова к происходящему. Не знаю, как у Норона, а вот ко мне началось настоящее паломничество любопытных девиц всех возрастов и сословий, кто жаждал историю в красках, желательно с интимными подробностями!

Так что, когда в очередной раз ко мне в комнату постучали, я рванула дверь на себя с одним только желанием — оторвать стучащему голову. К моему превеликому удивлению, на пороге стоял Маркус. Правда, из-за его плеча легко просматривалась любопытная толпа в общей комнате, но их я готова была игнорировать. А потому схватила Маркуса за лацкан пиджака и втянула к себе.

— Какой… теплый прием, — усмехнулся парень.

Я состроила ему рожицу:

— Соскучилась, дорогой.

— Не сомневаюсь! Что это за толпа набилась в вашу гостиную?

— Любопытствующие, — поморщилась я.

— Ты до сих пор их не разогнала? — искренне изумился Маркус.

Хотела. Очень хотела! Но как представила, что вся эта томно вздыхающая толпа отправится под двери к Норону, так сразу как-то становилась добрее и терпимее к людям.

— Не хочу искать еще какую диковинную зверушку, — уклончиво ответила я. — Что-то случилось?

— М? — не понял Норон.

— Ну, ты пришел ко мне… — намекнула я на очевидное. — Не просто же так?

— А?… Да, точно, — рассеянно ответил Маркус. — Матушка недавно вышла от ректора. Мне кажется, он недолго протянет.

— Она его убила? — ахнула я.

— Пф! Если бы… Нет, она пригрозила ему всеми карами стихий и императорскими проверками.

— Тогда надо вытрясти из него диплом поскорее! — спохватилась я.

— Да, — покладисто согласился Маркус. — Завтра с утра.

— Думаешь, будет готово? — с сомнением спросила я, суетливо заметавшись по комнате. — Наверное, стоит к ним сходить и…

— Я уже сходил и поугрожал, — прервал меня Маркус. — Завтра будет готово.

— О. — только и сказала я, растерянно опускаясь на кровать.

Знаете, бывают в жизни ситуации, когда ты шестым чувством чуешь, что сейчас произойдет что-то важное. Что-то эмоциональное. Что-то, что изменит твою жизнь навсегда.

Вот и у меня в тот момент было ровно то же ощущение. Казалось, Маркус сейчас скажет мне что-то невероятное!

Но дверь в мою комнату внезапно распахнулась, являя очень недовольную герцогиню Норон.

— Милуетесь? — спросила женщина, и по ее тону было непонятно — то ли умиляется, то ли осуждает.

Ответа она не дождалась, впрочем, он ей и не требовался, потому как герцогиня продолжила:

— Маркус, дядя очень ждет с докладом по поводу… инцидента с некромантами. Я сказала, что ты готов рассказать все подробно.

Когда твой «дядя» — император, попросить его подождать становится затруднительно. Норон недовольно цокнул, а его матушка обратилась ко мне:

— Эмбер, душенька, я очень рассчитываю посекретничать с тобой на балу!

С этими словами герцогиня вручила мне конверт из дорогой плотной бумаги с королевскими вензелями. Бал! Бал!!! Как я про него забыла! Бал, на котором нашу пару должны были презентовать общественности!

Я почувствовала панику от этой новости. А еще оттого, что мы не обсудили с Нороном дальнейшие действия. Но еще больше оттого, что я не представляла, какие же действия меня бы устроили!

Кажется, Маркус заметил панику в моих глазах, а потому с непроницаемым лицом сказал:

— Договорим на балу.

И ушел. Ушел! Откуда у него эта идиотская привычка только появилась?!

73

На королевском балу я была один раз в жизни, когда мне только-только исполнилось шестнадцать, и меня представили ко двору. Это такая миленькая архаичная традиция, оставшаяся с тех дремучих времен, когда девушек выводили в свет с одной только целью — подобрать мужа.

Как хорошо воспитанная графиня, я весь бал мило улыбалась, заполнила всю бальную карточку, танцевала с перспективными молодыми людьми, а вернувшись домой, заявила, что отказываюсь участвовать в параде невест. Мне было отвратительно чувствовать себя куском мяса на прилавке,