– Я никогда не думала, что моя маленькая Арина способна играть по-крупному. Только если со щенками или жеребятами.

– Она может быть заинтересована в деньгах?

– В деньгах? – протянула Нелли, думая, какой ответ хочет услышать заказчик. Она, Нелли, была очень заинтересована в деньгах. Арине было на них наплевать. По крайней мере так всегда казалось.

– Все заинтересованы в деньгах, так или иначе.

Заказчик сжал губы и прошелся по комнате. Он провел указательным пальцем по дверцам кухонных шкафчиков, по краю грязной столешницы.

– Почему она не хочет уезжать из России?

– Она говорит, что тут – ее жизнь, родители. Но разве это жизнь? Вы видели, как живут ее родители? Деревня, коровы!

– Она любит родителей? – заинтересовался тот, словно это была странная и, скорее, извращенная деталь. Нелли пожала плечами.

– Она любит их, но я не думаю, что она оставалась бы тут из-за них.

– То есть вы хотите сказать, что она врет? На самом деле она остается здесь по какой-то другой причине, не связанной с ее семьей или этой странной, смешной учебой? Чего она хочет? Денег? Она знает, чем владеет семья Коршуновых? О каких деньгах идет речь?

– Не думаю, – покачала головой Нелли. – Я не думаю, что она врет. Просто… Она всегда была странная, а теперь… Она сказала мне, что запуталась и не понимает, на что надеется и… и что будет завтра. Что она просто не может с этим справиться, это выше ее. Любовь…

– Это она вам сказала?

– Да.

– Но этого нет на записи.

– Нет. Это было уже после… – Заказчик поднял руку в знак того, что он хочет тишины. Нелли замолчала. Она жалела, что не включила два диктофона сразу. Или четыре. Кто знал, что телефон отключится. Что она должна была сделать? Сказать: Аринка, подружка, подожди, не говори, мне нужно заново включить диктофон? Как, оказывается, легко попасть в двусмысленное положение. И она ничего не может доказать. Нелли чувствовала себя, как муха, бьющаяся в паутине, пока паук стоит и думает о чем-то. Но разве важно, о чем думает паук, если результат всегда один. Во всяком случае, для мухи.

Молчание было долгим. Заказчик продолжал смотреть в окно, на гаражи, на искрящуюся на солнце влагу, мокрую траву и листья. Ночью был дождь. Странная девушка и какая странная у нее подруга. Дешевая женщина с дешевым маникюром, волосами искусственного цвета и жадными глазами человека, мечтающего о безбедной сытой жизни на чьей-то постели. Как они могут быть подругами? Только два варианта возможны, и оба они нехороши, совсем нехороши.

Первый – что эта Нелли все врет, и на самом деле их с Ариной ничего не связывает. Просто тянет деньги, потому что может, потому что подвернулась такая возможность, и она вцепилась в нее. Очень логично для такой девушки, как Нелли. Для такой девушки, которая способна на что угодно ради денег.

Тогда почему Арина встречается с ней, откровенничает в кафе? Говорила ли Арина все это ей в действительности. Что, если нет?

Тогда второй вариант. И Арина, и Нелли врут – и ни одной из них нельзя верить. Мастерский спектакль, призванный обмануть доверие всех и каждого, добиться нужного впечатления. Любовь. Когда женщина говорит о любви, она всегда подразумевает деньги.

Иными словами, если налицо второй вариант, тогда, без сомнения, эти девицы играют по-крупному. Ну как… Пытаются играть.

– Еще один вопрос, – обернулся он.

– Хоть три, – улыбнулась Нелли с подчеркнутой открытостью, но быстро отвела взгляд и засуетилась, сбрасывая грязную посуду в раковину. Подозрительно.

– Почему она подстриглась? – спросил он, и Нелли опешила. Разве это вопрос? Почему женщины стригутся? Нелли не могла сказать, что ей сильно нравилось то, что Арина сделала со своими волосами, но и плохой ее стрижку точно нельзя было назвать. Сразу была видна рука очень хорошего и дорогого стилиста, который увидел, каким именно образом волосы обрамляют лицо Арины – вытянутое, с большими глазами. Длинные волосы только делали его еще более худым, до болезненности. Особенно учитывая то, что она была высокой и тощей.

Такой, какой Нелли не будет никогда.

– Я думаю… мне кажется, она просто хотела попробовать что-то новое, – пробормотала Нелли, но сразу поняла, что ее ответ не удовлетворил ее заказчика.

– Вы не знаете, не так ли?

– А вы знаете?

– Я не знаю, почему, по ее собственному мнению, она сделала это. – Он проговорил это четко, речитативом, глядя Нелли прямо в глаза. – Вы спросите у нее это при следующей встрече, хорошо?

– Да, конечно.

– Спросите ее еще, что она чувствует. Больше об этом. Не об учебе и не о том, черт возьми, какой кекс вкуснее.

– Я поняла, – судорожно кивнула Нелли.

– И еще, пожалуйста, не допускайте больше подобных промахов. – Голос его зазвучал с притворной сладостью, тягуче и нараспев. Он холодно улыбался.

– Промахов? – Нелли почувствовала, как по ее спине бегут мурашки. Нехорошо оставлять такого человека разочарованным.

– Ваш телефон. Вы должны записывать все ваши разговоры полностью. С момента, когда вы выходите из вашей новой машины… – На этом месте он специально сделал ударение и немного притормозил, дав Нелли осознать, что, да, он знает о ее приобретении. – И до момента, когда вы уезжаете. И даже после этого. И когда вы вместе идете в туалет и разговариваете сквозь двери кабинок. Даже это записывайте. Вы меня понимаете?

– Да, понимаю, – побледнела Нелли.

– Я не хочу слушать ваш пересказ, в нем нет уже никакой ценности. Кто его знает, как вы понимаете вещи и как вы потом их мне доносите. Испорченный телефон ничего не стоит, а в отдельных моментах он даже опасен.

– Вы ей не верите, да? – спросила Нелли, стараясь успокоить нервы. – Какие еще вопросы вы хотите чтобы я ей задала? Я хочу, чтобы вы понимали, что я полностью на вашей стороне. Я сделаю все, что вы мне скажете. Даже если это будет расходиться с… м-м-м… этическими нормами и принципами.

– Вы говорите со мной об этике и нормах? – усмехнулся он и с вызовом посмотрел на откровенно распахнувшийся ворот ее халата, под которым ничего не было.

– Да. И то, что я сделаю все, что угодно, – бросила она. – За деньги.

– С вами приятно работать, – улыбнулся заказчик. – Что ж, раз вы спросили – отвечу. Да, я не верю Белоснежке. Я не верю, что она – та, за кого она себя выдает, хотя она и делает это вполне мастерски и пока еще ни на чем не погорела. И вы тоже рассказываете мне о ее любви.

– Я только передаю ее слова, – покачала головой Нелли. – На самом деле я не так хорошо ее знаю. Мы не были так уж близки.

– Значит, думаете, она может разыгрывать вас вслепую? – улыбнулся он.

– Почему нет? – расправила плечи Нелли. – Я тоже не верю ей и теперь буду внимательнее к ее реакциям, выражению лица. Попытаюсь посмотреть ее телефон, когда она отойдет в туалет, например.