- Организуем, - беспечно ответил я.

Близость земли придавала уверенности. Так приятно было оказаться не где-то в пустоте, а на шарике с атмосферой, естественной гравитацией и природными источниками. Пить и жрать собственное, и что гораздо хуже, чужое дерьмо, болтаться в невесомости, дышать через фильтры и ощущать себя крохотной песчинкой среди бескрайнего пространства уже надоело. Не думал, что так быстро наемся космосом, может, болтание в одиночестве в полумёртвом состоянии что-то изменило в мозгах.

Прятать летательные аппараты не имело смысла, нас давно уже засекли, и расстояние не спасло бы имущество от любопытных, так что я приземлился чуть в стороне от космодрома, там на огромной площадке из пластобетона, которой раньше не было, уже стояло несколько десятков атмосферников. Рядом с ними мой штурмовик смотрелся словно роскошный китайский кабриолет на стоянке с дохлыми итальянскими скутерами. Точнее, два роскошных китайских кабриолета – Йолана припарковала свой аппарат впритирку к моему, захваты связали оба штурмовика в единое целое, и теперь их угнать становилось вдвое сложнее.

- Отличные новости, - связалась она со мной по направленному каналу. – На планете компенсаторы инерции работают, а чужие не появляются. Я проверила. Матц, хватит пялиться на меня, давай, проверяй, чтобы всё было зафиксировано, или останешься тут охранять.

Я вылез наружу, заблокировав шлюз, и отошёл в сторону от двух пирамид, стоящих на остриях. От космодрома к нам мчался вездеход с крохотной, по сравнению нацеленными на него орудиями штурмовика, пушечкой.

Человека, который вылез из люка, я не знал, и не видел никогда, но это ничего не значило, мало ли кто тут тусуется, планета была, похоже, единственным тихим местом в звёздной системе.

- Кто такие? – вальяжной походкой приблизился к нам высокий качок с буграми мышц в костюме тракториста. В моём мире такой рельеф произвёл бы впечатление, а тут говорил о том, что у человека хватило денег на подсадку расширителя волокон, и не хватило на модификации. – Стоянка платная.

Матц посмотрел на меня, а Йолана на своё плечо – насадка на скафе нацелилась на парковщика, первой же ракетой, а в кассете их было пять сотен, из него получится отличный фарш для кузнечиков.

- Двадцать единиц энергии за один аппарат, - начал здоровяк, наблюдая вместе с нами, как на штурмовики наползает маскировочный слой, а потом колебаниями воздуха обозначается защитный экран. – За световой день.

- А за ночь? – уточнил я.

- Что – за ночь? – растерялся парковщик. Похоже, его просто послали, чтобы избавиться раз и навсегда.

- За ночь сколько берёшь?

- Тоже двадцатку, - качок угрюмо набычился. – Платить будешь?

- Нет, - покачал я головой, - это нечестно. Ночью должно быть дороже.

Мой собеседник задумался. Матц пытался не заржать, и у парня отлично получалось.

От качка поначалу несло решительностью и наглостью, а теперь – неуверенностью. Я чувствовал, что бывший заключённый практически страдает из-за того, что попал в такую ситуацию. Он обернулся, глядя на вездеход, но пушка там была демонстративно повёрнута в сторону.

- Ты чего, сука, здоровья много? Чего пялишься? Или плати, или вали отсюда.

Дальше полились угрозы, парковщик изо всех сил старался показать свою крутизну, он говорил, чуть растягивая слова, и всё равно мой внутренний переводчик с местным сленгом не справлялся. Временами даже получалось что-то вроде жалобного «ну пожалуйста, заплатите».

- Отстрели ему ногу, - посоветовала Йолана. – А то мы тут долго будем стоять.

- Что? – качок повернулся к ней.

- Ногу, дебил. Считаю до одного, и от твоего транспорта останется только сгусток плазмы.

Одно из орудий на ребре штурмовика активировалось, и нацелилось на вездеход.

Парковщик сначала грустно, зато – молча наблюдал, как его товарищ быстро удирает в сторону космодрома вместе с вездеходом. А потом ссутулился и вздохнул.

- Вот зачем вы так? Я тут второй день работаю, все платят, одни вы не как люди, - жалобно сказал он. – Теперь уволят меня, Гнилой слюнтяев не любит.

- Сам виноват, - я не торопясь направился в сторону космодрома, обходя парковщика, - нет чтобы вежливо попросить, наехал, угрожал. Тут тебе не за работу надо беспокоиться, а за то, как ответ будешь держать.

- Что? – качок брёл за нами, не пытаясь напасть. Я пропустил Матца и Йолану вперёд, с направлением трудно было ошибиться, до цели неспешным шагом идти минут десять, не больше.

- За наезд, говорю, отвечать придётся. И тебе, и Гнилому. Он же тебя послал?

- Он, - приободрился мой собеседник. – Ты с ним перетри это, браток, а? Он же с нас эти эрги стрясёт, непорядок это, бесплатно рядом приземляться. И вообще, мы ж честно работаем, и присмотрим, и тебе бесплатно грибной настойки нальют. Может заплатишь, а?

Мне показалось, что Йолана вздохнула и закатила глаза, хотя со спины это видно не было.

- Тебя звать-то как?

- Грунь, - охотно ответил провожатый.

- Слышь, Грунь, что за дела тут творятся? Я только год назад с планеты откинулся, это место пустое было, а теперь как проходной двор.

- Так ты из наших? – качок повеселел. – А то я не пойму, чего такой борзый, вроде скаф у тебя имперский, корабль – тоже, а имперцев тут отродясь никогда не было, ну среди наших. То есть да, сразу видно, что из деловых.

- Ты с темы не уходи.

Грунь вернулся в тему, и пока мы под местным солнцем добирались до бывшего космодрома мятежников, кое-что рассказал.

Попал он сюда аккурат перед тем, как появились чужие, а главное – республиканцы. Не успел даже в рейд выйти, а власть уже поменялась. В этой части освоенного материка остались федералы и те, кого конфедераты купили на независимых планетах, большей частью аграрных, их тут презрительно звали кротами. Сами конфедераты свалили на север, а республиканцы, которых среди заключённых было не очень много, вместе со своими обосновались на приграничной территории, в тех ангарах, что были перед нашим. Космодром оказался отделён от остальных мест, где сохранялись скопления зэков, так что тут собрались всего несколько сотен человек.

- Заправляет тут Гнилой, к нему отовсюду самый цвет едет, а он в авторитете, - с гордостью сказал Грунь. – Говорят, тут раньше база имперцев была, внутри помещений много, и места свободного тоже. Жрачку из леса привозят, а ещё там в тоннелях грибы растут, вкуснющие, от них крышу сносит конкретно, даже если просто лизнуть. Прикинь, нас тут никто не трогает, на работы не выгоняет, живём, как на свободе. Да что там, лучше, не жизнь, а сказка. Даже, видишь, из других мест прилетают к нам, чтобы оттянуться. Ты сам-то как здесь оказался?

Я отвечать не стал, тем более что мы практически пришли. Развалины расчистили, и стал виден проход, через который республиканцы год назад проникли внутрь перед нашествием чёрных блинчиков. Даже место, где Толстую Мо они сожрали, и то сравняли с песком, никакого уважения к героям. Перед входом стоял вездеход, а рядом с ним – двое в форме конфедератов, явно украденной со складов. Эти, судя по рожам, были поумнее Груня. Один подошел и отвесил качку затрещину, которую тот терпеливо снёс, а второй остановился передо мной.