Воспользовавшись передышкой, Сети спрыгнул вниз. Братья обнялись и вдруг замерли в нерешительности. Что делать дальше? Этот вопрос будоражил не только Сети и Неку. В казарме находилось еще четверо или пятеро разбойников. А в соседнем доме…

Менна.

Казалось, мы все одновременно стряхнули с себя оцепенение. Сражение еще не кончилось. Хенса замахала Неке. «Туда! Стереги дверь!» – говорили ее жесты. Айя вложила стрелу в трофейный лук.

– Сети, проверь заднюю сторону, – напряженно шепнула ему Хенса. – Не дай им уйти через ту дверь.

Нубийцы наверняка знали, как действовать в подобной ситуации, тогда как для нас с Айей и Тутой она была совершенно незнакома. Впрочем, и нубийцы не могли предугадать всего. Наглядный тому пример – разбойник, вышедший помочиться. Люди Менны бывали в разных переделках и умели из них выпутываться. Мы же отчаянно пытались угнаться за опытными противниками.

Нас обхитрили. Со стороны конюшни послышался шум. Менна и его главный помощник забирались в колесницу.

– Нет! – отчаянно завопил я.

Мой крик потонул в грохоте колес и копыт. И здесь я впервые увидел того, кто считался правой рукой Менны.

Это был тот самый разбойник, что десять лет назад влез в окно моей комнаты, заставив меня окаменеть от страха. Я увидел его кривой глаз, жуткую усмешку на губах. Даже сейчас, когда положение явно складывалось не в его пользу, он получал какое-то извращенное удовольствие от происходящего.

По сравнению с ним Менна выглядел жалко. Невысокого роста, худощавый. Кожа Менны была одного цвета с ремнями, крест-накрест перепоясывающими его грудь.

Нека вскинул лук, прицелился, затем метнулся в сторону, выбирая более выгодную позицию, и на бегу выстрелил. Но его подвел заплывший глаз. Стрела задела бок колесницы, пробила корзину, где и застряла, не причинив вреда.

Я напрягся, надеясь… нет, молясь, чтобы Сети тоже выстрелил по беглецам. Но с другой стороны казармы раздался чей-то пронзительный крик. Похоже, нубиец вел сражение сразу с несколькими разбойниками. Стрелять, впрочем, было слишком поздно.

Боги! Как вы это допустили?

Хенса забрала у Неки свой лук и колчан со стрелами.

– Оставайся здесь! – крикнула она Айе. – Не дай им сбежать.

Сама Хенса устремилась к конюшне.

– Байек, со мной! – приказала она.

Мне не нужно было повторять дважды. Я побежал вслед за ней к другой колеснице. Оглянувшись, я увидел, что Айя держит казарму под прицелом. Выбежавший Сети торопливо приладил стрелу, собираясь выстрелить по удалявшейся колеснице Менны. Но он не выпускал из виду и того, что происходило за спиной, готовый повернуться и выстрелить в ту сторону. Нубийцам сейчас приходилось жарко, но на их стороне был колоссальный боевой опыт. Айя, впервые оказавшаяся в гуще сражения, понимала свою задачу и держалась уверенно. Что касается Туты, я не сомневался в его сообразительности и находчивости.

– Править умеешь? – спросила Хенса, запрыгивая в колесницу.

Я прыгнул следом, схватил поводья, качнул ими, отвечая на ее вопрос, и направил наш транспорт к распахнутым дверям. Мы сделали дугу, прочертив глубокие борозды в песке, и понеслись вперед. Езда на колесницах была одной из немногих воинских премудростей, которым отец учил меня по-настоящему. Пусть Менна сумел нас опередить. Но у нас было главное преимущество.

Хенса.

Наша лошадь храпела. Ветер раздувал ее гриву. Я вцепился в поводья, отчетливо сознавая, что последний раз садился на колесницу еще в Сиве. Мне казалось, что я покинул родной оазис не месяцы, а годы назад. Но и там я всегда ездил днем. Сейчас, невзирая на светившую луну, вокруг было слишком темно.

Я невольно усмехался, думая, с какой легкостью луна становилась то нашей союзницей, то противницей. Пожалуй, сейчас она снова помогала нам, освещая колесницу Менны и Максты, которой управлял последний, то и дело оглядываясь назад. Менна скрючился в корзине, обняв себя обеими руками за плечи.

Я дернул поводья, взмахнул хлыстом. Кажется, мы нагоняли разбойников. Впрочем, в этот момент мне было все равно. Я оскалил зубы. В волосах свистел холодный ночной ветер. А внутри я испытывал странное ликование. И пусть пока мы не догнали своих противников, мы непременно их настигнем – в этом я был абсолютно уверен.

Хенса сидела рядом со мной, скрючившись, как Менна, и стараясь держать равновесие. Колесницу трясло. Любая выбоина или холмик угрожали вышвырнуть нас в сторону, смять колесо и раскрошить деревянные спицы. Эти старинные колесницы годились для спокойных поездок на базар. Возможно, даже для путешествия в Фивы и обратно, но только не для гонок по ночной пустыне.

Макста нещадно хлестал лошадь, требуя бежать быстрее. Я делал то же самое. Хенса вскоре немного пришла в себя, поднялась и встала во весь рост, расставив ноги. Для большей устойчивости девушка прижалась бедром к моему бедру. Руки Хенсы напряглись. Левая сжимала лук, правая держала стрелу. Хенса приготовилась стрелять, прижимаясь одновременно ко мне и корзине и делая все, чтобы руки и лук дрожали как можно меньше.

Увы, этого оказалось недостаточно.

Первая стрела просвистела над головами удиравших разбойников. Мы с Хенсой посмотрели друг на друга. Никто из нас не кричал и не сыпал проклятиями. Мы достигли молчаливого согласия: что бы ни случилось, мы обязательно закончим начатое.

– Пускаю вторую! – крикнула Хенса, перекрывая грохот колесницы.

Она приладила вторую стрелу и, напрягшись всем телом, оттянула тетиву.

Мне показалось, что Хенса стонет от напряжения. Уставшая рука тряслась. Наконец девушка выпустила вторую стрелу. Та глубоко вонзилось в левое плечо Максты, опрокинув кривоглазого в корзину.

Разбойник упал, потянув за собой поводья. Остановленная лошадь взвилась на дыбы. Еще через мгновение колесница перевернулась. В воздухе мелькнули вертящиеся колеса. Менну и Максту придавило обломками корзины.

Мы подъехали, остановившись рядом. Хенса приготовила новую стрелу. Я выхватил из-за пояса нож. Мы спрыгнули на холодный песок и стали осторожно приближаться к опрокинутой колеснице. Одно ее колесо раздробило в щепки, второе уцелело и еще медленно крутилось. Вожжи мешали лошади подняться, и она жалобно ржала. Пока Хенса держала под прицелом опрокинутую колесницу, я быстро перерезал вожжи, освободив перепуганное животное. Затем подошел к задней части повозки, присел на корточки и… невольно вздрогнул, увидев лужу крови.

Вначале мне подумалось, что оба разбойника живы. Их глаза бесстрастно взирали на меня. Я присмотрелся к Менне, удивляясь странности его взгляда. Потом я заметил, что глаза разбойника не моргают. Еще более странным было неестественное положение его головы, словно приклеившейся к стенке корзины.

Пока я смотрел, челюсть Менны отвисла. Из окровавленного рта что-то торчало. И тогда я понял: он пригвожден к корзине. Когда колесница опрокидывалась, его насадило на острие стрелы Неки, и та проткнула ему шею. Может, стрела и убила Менну? Или причиной смерти стала сломанная шея? Главное, он был мертв.