дождя. Я сел на высокий табурет за стойкой.

– Красный мартини.

Бармен кивнул головой и через минуту передо мной бокал с мартини.

– Не важный сегодня день, – поделился я с барменом.

– Это для кого как. В такую погоду к нам чаще заглядывают.

– Да, получается, что может быть лучше плохой погоды – погода еще хуже.

Бармен промолчал. Дождь закончился, и я покинул бар. Несмотря на то, что завтрак был более-менее чем скромный, есть не хотелось. Идя по улицам, я несколько раз проверился, хвоста не было. Хотя его может привести Лаура. За десять минут до назначенного времени я укрывался у входа в Moll El Palermo Shopping. Дождя не было, но стоять на тротуаре в такую сырую погоду не хотелось. Я по привычке рассматривал прохожих, вглядываясь их лица.

В начале пятого, раздался звук клаксона, и я увидел стоящий у обочины автомобиль. Оторвав свое тело от стены, которую подпирал всё это время, я подошел и сел впереди, рядом с Лаурой.

– Здравствуй, – посмотрев мне в глаза, произнесла она. Я ответил на её приветствие, и машина отъехала от обочины.

– Куда едем? – осведомился я.

– Если назову, тебе это может ничего не сказать.

– А к кому?

– Почему ты решил к кому?

– Потому что с тобой мы могли поговорить, где угодно.

– Приедем, увидишь. Надеюсь, ты не боишься?

– С тобой я ничего не боюсь.

– Почему со мной?

– Потому что доверился.

Дальше наш разговор перешел на ничего не значащие темы, чтобы скоротать время в дороге, а молчание вносит напряженность. Ехали мы на восток города и вскоре свернули на узкую улочку, состоящую из двух – и трехэтажных домов. Это был старый район, куда ещё не пришла мода урбанизации. Мы остановились перед приятного вида зданием, переделанного под офисы. Но не в это здание направилась Лаура, а в соседнее, которое было грязнее своих собратьев. На двери висела нелепая вывеска, где сообщали о своем существовании – разные конторы. Несмотря на внешний вид, внутри было чисто уютно. Мы поднимались на третий этаж, каждый этаж имел свой цвет. Первый был светло – синим, второй темно-коричневым, третий бледно-серым.

Лаура шла впереди меня, так что я мог созерцать ее стройную фигуру. На ней был голубой костюм-двойка, волосы не просто спадали на печи, а были художественно взлохмачены.

Чёрные чулки со швом, подчеркивали стройность ног. Чтобы как-то нарушить молчание, я сказал:

– У тебя сбились набок швы на чулках, – сказал я ей в спину, неизвестно, на какую реакцию рассчитывая, то ли злость, то ли смех.

Она чуть обернулась, чуть приподняла бровь:

– Тебя это смущает?

– Скорее возбуждает.

– В следующий раз, специально для тебя, я их надену швами вперед, чтобы ты мог их поправить.

– Мне нравится фраза. «Чем вы гладите женские чулки? Рукой!»

Лаура ничего не ответила на мою банальность, при этом зная, что швы на чулках в порядке.

На третьем этаже она свернула направо, прошла до третьей двери, и, не постучавшись в неё, открыла и вошла, я следом. В комнате наблюдался спартанский уют; тёмно-коричневый диван, кресла того же цвета, старый ковер на полу, заглушал шаги, вместо кондиционера вентилятор, холодильник стоящий вдоль стены. Всё это говорило о том, что здесь никто не живет. Никаких шкафов и прочих вещей. Мы были на конспиративной квартире.

И в этом кабинете, за массивным столом восседал мужчина, мне уже знакомый. Я вспомнил его имя – Антонио Дорадо, тот про кого Лаура сказала, что он влиятельный человек в СИДЕ. Белоснежная рубашка оттеняла его смуглое лицо, с выбритыми до синевы щеками.

«Что-то стало проясняться» – подумал я про себя, остановившись на пороге и закрыв за нами дверь.

– Проходите, господин Марше, – указал он мне на одно из кресел, сам же остался за столом. Лаура, включила холодильник, тот загудел достаточно громко

– Чтобы обескуражить микрофоны, если таковые где-то тут спрятаны, – пояснил Дорадо. Лаура тем временем села на диван.

– Удивлены? – спросил Дорадо

– В некоторой мере. Не ожидал увидеть вас, того, кто не хочет быть на виду.

– Вы правы, я не люблю публичность. Мне хотелось побеседовать с вами и ранее, но вчерашняя ваша встреча с Джеймсом, внесла коррективы в тему беседы.

– Я вас слушаю, – не акцентируя внимание о роли Лауры в этом деле.

– Вы знаете кто я?

– Точно нет, но из СИДЕ.

– Представлюсь еще раз. Полковник Дорадо, начальник одного из отделов контрразведки.

– И чем я обязан такой чести?

– Всё по порядку. Определенная степень открытости поможет установить взаимное доверие. Можете вы рассказать, о чём шёл разговор с Джеймсом.

– Вы сказали об установлении доверия, и вы пригласили меня сюда, может быть вы, и начнете, а я определю степень откровенности.

Полковник легко вздохнул: – Как видите, я не приглашал вас к себе в кабинет, значит, всё, что будет сказано здесь, будут слышать только трое.

– А микрофоны?

– Они не услышат, даже если и есть.

– Вы так уверены? У вас наверняка есть недоброжелатели.

– Конечно, есть, как не быть, – довольно улыбнулся он, – но этот холодильник шумит специально, так на всякий случай.

– Слушаю.

– Первоначально я хотел вас расспросить более подробно о том, тайном лагере, куда вы попали и об американской базе. Высказали мне своё мнение.

«Что их интересуют эти базы? Наверняка он знает и о той и о другой. Не может не знать – думал я, глядя на него. – А откуда он знает, что я там побывал спрашивать бесполезно, не выдаст он своего информатора».

– Но вы о них знаете?

– Безусловно. Иначе, зачем хожу на службу, но я там не был.

– Не приглашали?

– Увы.

– И терпите?

– Не всё так просто. Даже владея информацией, я не всегда могу ей воспользоваться в работе. Есть иные силы.

– Которые могут оказаться влиятельнее.

– И это тоже. Так что скажете?

– Это два совершенно разных объекта. Один, тот, куда меня увели принудительно, вероятно, для подготовки и не солдат национальной армии. Сужу по их отношению ко мне. Чудо, что удалось вырваться.

– Вы верите в чудеса?

– Это к слову, а так не верю.

– А во что верите?

– В себя.

– Это не мало, важно не переоценить. Извините, что перебил.

– Впечатление, что там контрабандой промышляют, но не наркотики, думаю алмазы.

– Видели?

– Нет, – соврал я. – подозрение, – понимая, что он мне не поверит. – Другая база – это цивилизованный американский лагерь, со всеми присущими атрибутами: постройки, спортивные снаряды, ангары, вертолеты. Насколько она легальна не моё дело. А что вы думаете о моих приключениях и что мне делать?

– Первоначально я хотел, чтобы опубликовали