Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На конспиративной квартире я внимательно рассмотрел посылку. В ней был мощный, скоростной радиопередатчик, пистолет с глушителем, две пачки патронов, мягкие микропленки и информация на Джеймса и Дорадо. Я начал с Джеймса.
«Джеймс Болак, 43 года, женат, двое детей. Из богатой семьи, что владеет химическими предприятиями. Является кадровым сотрудником ЦРУ. Некоторое время работал в АНБ, но перешел на оперативную работу в ЦРУ. Причина перехода не известна, но предполагается, что не без участия руководства ЦРУ, где у его отца хорошие связи. Перейдя, сделал карьеру, став куратором по Аргентине. Знает испанский. Выдержан, но жесткий. Способен на физические меры. Мягкотелость – видимая. Аналитические способности позволили продвигаться по служебной лестнице. Специалист по организации финансирования оппозиции, а также подкупе чиновников, умет найти компрометирующие материалы. Может иметь отношение к финансированию организаций для создания очагов напряжения, не только в Аргентине. Скрытен. Представляет интерес для разработки».
Ничего особого нового, что мне поведал уже полковник. А что у нас по нему?
«Полковник Дорадо, – начальник отдела контрразведки. Влиятельный человек в среде правительства. Честолюбив. Из бедной семьи, что сказывается на его поведении, для занятия высокого положения. В начале карьеры активно сотрудничал с ЦРУ, что благосклонно сказалось на его карьере. По мере продвижения, контакты с ЦРУ стали ослабевать. Явных встреч не происходит. Женат. Двое детей. Имеет собственный дом. Очень жесток. Не останавливается перед насилием. Внешне старается быть добрым. Выхода на него нет, как и документов его компрометирующих. О его знакомстве с Джеймсом информации нет».
Прочитав записки, я их сжег, спрятал рацию и вышел, приняв свой привычный облик. Пистолет лежал в сумке, я не боялся, что вдруг подскочат и начнут проверять. Зашел в гараж, положил пистолет в грязную банку из моторного масла, предварительно завернув его в тряпку, и просто бросил банку в багажник машины. То, что лежит на виду, не всегда привлекает внимание.
18
События развивались стремительно. Джеймс позвонил и сообщил, что пора встретиться. Встреча, как он и написал прежде, состоялась по указанному им адресу. Едва я прошел к столу и сел на стул, он достал карту, предварительно включив магнитофон, из которого раздалась джазовая музыка.
– Вы немного разбираетесь в картах?
– На уровне школьной программы.
– Смотрите сюда, – говорил он тихо, но чтобы я слышал. – Вот здесь, – он указал на точку на северо-западе страны, – почти в Андах, на границе с Чили находится перевалочный лагерь. Мы о нём знаем. Продукция поступит из Боливии. База в спокойном районе, малонаселенная местность. Здесь можно отследить. За границу не стоит соваться, там ваша жизнь не дороже пули, а их там много. Маршрут проходит вот так, – Джеймс провел карандашом по еле заметной линии, означающей тропу.
– И что делается потом?
– Фасуется и расходится мелкими партиями.
– И вы контролируете цепочку?
– Ничего мы не контролируем, не надо нам приписывать такие грехи. Вы хотели посмотреть, как я помню?
– Есть такое желание видеть всё самому.
– Экскурсии туда не ходят. Ближе к лагерю на тропе есть хорошая лесистая местность, там можно затаиться. Вы же умеете это делать, – иронично прозвучал его голос. – Вот здесь деревня Чако, – ткнул он карандашом в точку, – от неё до лагеря километров десять.
– Так близко?
– А вы думали, здесь расстояния сотнями измеряются?
– А это что, – указал я на другую точку.
– Деревня, но названия я не знаю.
Я автоматически запоминал карту.
– Что могу предложить. До Чако можно добраться на автобусе, правда ходит он от районного центра раз в день, и то нет вероятности. Там вас встретят и проводят пару километров, а дальше сами.
– А на машине?
– Можно и на машине. В ближайшее время, а точнее 25 января придёт новая партия.
– Достаточно точные сведения.
– А иначе, зачем мы здесь. Друзей надо иметь везде.
– И могу видеть поступление?
– Жан, увидеть, я думаю, можете, я же указал вам дату, но вот сможете ли рассказать?
– Почему нет?
– Потому что опасно, я сопровождение я вам дать не могу и так много рассказал. Мы можем просто предоставить материалы.
– Нет, я должен быть уверен в их достоверности.
– Дело ваше, – пожал плечами Джеймс. – Ещё есть вопросы?
– Список.
– Я не забыл, – и он достал из комода листок, на котором были фамилии, должности, суммы.
Я внимательно просмотрел их и сунул в сумку.
– Опасно так носить подобные документы.
– Ничего опасного. Этой информацией надо уметь воспользоваться, иначе она взорвется в руках.
– А вы сможете? Хотелось бы быть уверенным, что первая ваша профессия – бизнес.
– Нет. Это мой страховой полис. Я не думаю, что пущу его в дело. Пусть моя вторая профессия на данный период – журналист, это не значит, что быстрее побегу публиковать. Если не верите, то я это подтверждаю.
– А вот какой бизнес, – произнес он задумчиво.
Я посмотрел на него и тихо, но так чтобы он услышал сквозь музыку:
– Меня не оставляет смутное беспокойство. Зачем вы это делаете? Не из любви же ко мне и признательности.
Джеймс вздохнул: – Я вам уже это говорил. Понимаю, поверить трудно, но придется, другого варианта предложить не могу. Мы могли бы дать информацию в госорганы сами, но это чревато последствиями. Получается, что мы, американцы, знаем больше, чем местные службы. Значит, мы хозяйничаем на чужой земле.
– А разве не так?
– Не усложняйте. Нам лишний раз привлекать к себе внимание ни к чему. Предвижу вопрос. Они могут не раскрывать источник информации. Могут, даже приписать всё себе, но это уже не нравится нам, да и не все могут молчать. Есть вероятность утечки информации. Понятно, что если бы они узнали всё сами, имея своих информаторов, но те долго не живут. Может и журналист быть местным. Но где его взять? Вы уже отличились. Насколько мне известно, СИДЕ уже знает о ваших приключениях, так что вы засветились и вам веры больше. Да и что делать журналисту в глухой деревне? Вы другое дело. Вы можете поехать искать для себя что-то. Этот лагерь и канал поступления нам тоже мешает, товар попадает и в США.
– Кому отдать информацию? Не
