Постепенно из-под земли выступали очертания скелета. Кости совсем почернели, но лежали в порядке. Над ребрами находился деревянный посох с вырезанной в навершии конской головой. Сверху донизу посох покрывали руны. Внутри грудной клетки лежала целая россыпь тусклых бусин из янтаря, округлых раковин.

– Это было ожерелье. Потом просыпалось, – пояснила фру Гейрхильда. – Гисли, внимательнее! Все, все выбирайте, чтобы ни единой бусины не потерять! Она должна получить все, с чем ее хоронили!

– Она? – зашептали вокруг. – Это женщина?

– Конечно! – уверенно, хотя и недовольно ответила Гейрхильда. – Это колдунья. Это же рунный посох, вы что, сами не видите? Колдуны носят оленьи рога на шапке. От шапки, конечно, за двести лет ничего не осталось. Понятно, что колдунью похоронили возле священной рощи. И что у нее хватило сил прийти пожаловаться! Смотрите получше, чтобы ничего не упустить! Если вы забудете в этой могиле хоть одну ее раковинку из ожерелья, она будет являться из новой могилы и замучает нас всех!

Беспокойно поджимая губы, Гисли по одной вынимал из земли черные кости и укладывал их в приготовленную волокушу. Прикоснуться к ним руками он боялся и брал через кусок мешковины. Туда же отправились посох и оленьи рога. Янтарные бусины и ракушки собрали в шапку одного из работников.

– Получше, получше смотрите! – приговаривала Гейрхильда, сверху заглядывая в яму. – Топчитесь там поменьше, а не то затопчете что-нибудь! Ну, все собрали?

Работники по одному вылезали из ямы. Последним вылез Гисли, бледный и вспотевший.

– Можно закапывать, – доложил он. – И скорее бы, хозяйка, уложить ее в новую могилу – нечего ей глядеть на солнце… И надо бы жертву, чтобы она не сердилась на нас…

Гейрхильда кивнула. Жертва, конечно, необходима, чтобы обезопасить живых от злобы мертвой колдуньи.

Кости на волокуше прикрыли мешком, но все равно в ее сторону старались не смотреть. Работники взялись за лопаты.

– Нет, стойте! – вдруг вскрикнула Хлейна. Все вздрогнули и обернулись к ней, а она показывала куда-то на дно ямы вытянутой рукой. – Там что-то есть еще! Я вижу!

– Что? – Гейрхильда заглянула в яму. – Что ты увидела? Одна земля!

– Ничего нет, я все проверил! – Гисли глянул еще раз для верности и пожал плечами.

– Да нет же, я вижу! Блестит!

Хлейна подалась к яме и спрыгнула вниз; все стоявшие вокруг сделали движение ее удержать, но не успели. Хлейна толкнула комок земли, и на дне ямы блеснула белая звездочка. Это было так неожиданно и чудно, что все ахнули. Хлейна присела и прямо руками стала разгребать землю. На поверхности показался небольшой, с дикое яблоко, прозрачный камень, похожий на кусок льда, почти круглый, с гладкими боками. Он был вделан в вершину деревянного жезла примерно в локоть длиной. Хлейна положила его к себе на колени и дрожащими пальцами очистила от земли. Сердце замирало и от благоговения, и от страха, что такую важную вещь могли забыть в старой могиле!

У основания камня с двух сторон жезла были вырезаны в сером еловом дереве две руны, похожие на острый топорик. «Вин», седьмая руна, руна совершенства и радости. Хлейне казалось, что она совершает какое-то священнодействие… даже больше. Этот сияющий камень в навершии жезла, возникший из темной могилы, был как солнце, что весной родится из сумрака зимних туч… Все в ней трепетало от радости, точно она помогла рождению нового солнца, и весь страх перед мертвой колдуньей исчез. Этот камень – как чистый ручей, что первым пробивается сквозь тающий снег, и в нем играют ярким блеском первые весенние лучи… Сама весна лежала у нее на коленях, и Хлейна не видела ни мрачноватой ямы, ни людей наверху.

– Это лед? – беспокойно шептали над ямой. – Что это такое? Почему же он не растаял?

– Это не лед, – поправила невежд Гейрхильда. – Это хрусталь. У моей матери были бусы из такого камня. А колдуны им пользуются для гадания. Хлейна! Дочь моя, вылезай оттуда!

Услышав свое имя, Хлейна опомнилась и поднялась на ноги, бережно держа хрустальный жезл и не сводя с него глаз. Не верилось, что это камень. Сердце трепетало от страха, что ледяной шар растает под солнцем, разобьется при первом неосторожном движении… Блеск чудесного камня зачаровывал ее, хотелось смотреть в него без конца.

Двое мужчин помогли ей выбраться из ямы.

– Положи! – Гейрхильда кивнула на волокушу. – Чуть не забыли гадательный жезл! Лучше бы ты, Гисли, забыл там ее голову, если тебе изменило зрение!

– Я все проверил! – Управитель развел руками. – Этот жезл, как видно, спрятался! Он хотел, чтобы его нашла Хлейна!

– Не болтай! – с неудовольствием оборвала его хозяйка. – Как он может этого хотеть?

– Но недаром же она видела сон, а не я и не старая Труда… – начал Гисли, но умолк, видя суровое неудовольствие на лице Гейрхильды.

Хозяйка сама понимала, что сон и гадательный жезл достались именно Хлейне непроста. И это ей совсем не нравилось. Мало кому понравится, если твое дитя выберет мертвая колдунья! Гейрхильду мучили предчувствия, что одним сном дело не кончится.

Хлейна приподняла край мешка и бережно положила жезл на дно волокуши. Ей было жаль с ним расставаться, но сомнений тут быть не могло: колдунья должна взять с собой все свое добро. Гадательный жезл с хрустальным шаром – драгоценнейшая принадлежность ее волшебного ремесла. Да и зачем ей, Хлейне, гадательный жезл? Сейчас кости похоронят в другом месте, где никто не ходит, и ее обещание будет выполнено. Но все же ледяной блеск хрустального шара тревожил Хлейну, хотелось увидеть его снова. Шагая в толпе домочадцев рядом с волокушей, она то и дело оглядывалась на тот край, куда положила жезл.

А Гейрхильда посматривала на нее, и чем дальше, тем больше хмурилась. Только мертвой колдуньи здесь и не хватало! И надо же ей было привязаться именно к Хлейне… нет, именно к Хлейне она и должна была привязаться. Во всей усадьбе, во всей округе нет человека, по своему рождению более подходящего для встреч и разговоров с духами умерших! Как ни мало это нравилось Гейрхильде, отрицать этого она не могла. Она ведь знала о происхождении Хлейны гораздо больше, чем сама Хлейна.

Можно подумать, что она чем-то разгневала богов! На ходу Гейрхильда хмурилась и досадливо поджимала губы. Сначала эти квитты, из-за которых Фримод отправился навстречу Вебранду Серому Зубу! А теперь еще и колдунья! Гейрхильда глянула в небо, словно искала там то колесо, что вдруг завертелось и дало ход всем тем силам, что столько лет дремали. Это неспроста! Но… Она оглянулась на Хлейну. Милое дитя, она сама не знает, какие силы бродят в ее крови! Сама не знает, к чему ее может привести все это: и поход против Вебранда, и могила колдуньи.

А Хлейна смотрела на волокушу, и в лице ее отражалось странное чувство: восхищенное, мечтательное и отстраненное. Уж сейчас-то она совсем не думает о Хагире сыне Халькеля, не то что во все предыдущие дни. Гейрхильда вздохнула. Она очень хотела, чтобы Хлейна выбросила из головы последнего из Лейрингов, но лекарство нашлось не лучше самой болезни. Уж лучше бы Хлейна и правда оказалась беременной!