Упаковав ингредиенты в полиэтиленовый пакет, старушка протянула его Рите вместе с листком бумаги, где нацарапала нечто вроде инструкции по приготовлению и применению.

– Ну, а ты-то – зачем пришла? – спросила она, устремив пронзительный взгляд прозрачных глаз на Варвару.

– Просто за компанию, – ответила за подругу Рита.

– Нет, ей что-то нужно! – возразила Аглая.

– Да ничего мне от вас не надо! – насупилась Варя.

– Хочешь знать, небось, долго ли тебе маяться, от мужика к мужику скитаться?

Прежде чем молодая женщина успела ответить, колдунья схватила ее за правую руку и, раскрыв ладонь, поднесла к самым своим глазам.

– Три мужика тебя в люди вывели, – быстро заговорила Аглая. – Один – молодой совсем, глупый, нерусский.

Первым мужем Вари, еще в студенчестве, стал ее сокурсник, армянин по национальности.

– Второй постарше. Ты ему сердце разбила, а сама сухой из брака вышла. Третий – старик богатый, он тебе большие деньги оставил.

Рита и Варя сидели почти не дыша. Каждое слово, сказанное Аглаей, являлось чистой правдой.

– Ни один из этих мужиков счастья тебе не принес, – вздохнула колдунья, неожиданно выпустив из рук Варину ладонь. – И деньги тебе не помогают, мешают только. Много вокруг тебя всякой швали крутится, а ты в людях плохо разбираешься, потому и наступаешь все время на одни и те же грабли!

– И что? – дрожащим голосом спросила Варвара. – Я так и останусь одна?

– Если спрашиваешь, выйдешь ли замуж, то скажу: нет. Если тебя интересует, найдешь ли любовь, то ответ – да. Большая будет любовь. Человек опасный. Сын у вас родится. Жизнь твоя изменится, но не знаю, понравится ли тебе это.

– Звучит зловеще! – пробормотала Рита.

– Мы сами себе счастье куем, – пожала плечами Аглая. – Я вижу будущее, но не могу его менять. Только сами люди к этому способность имеют.

– То есть судьбу можно изменить? – робко поинтересовалась Варя.

– Мы ее каждый день меняем, – кивнула колдунья.

– Значит, я могу и не встретить эту большую любовь?

– Встретишь, – покачала головой Аглая. – Обязательно встретишь. Но потом все может пойти по одной дороге, а может и по другой. Много в мире дорог, поворотов не счесть. Читала про трех богатырей? Направо пойдешь – счастье найдешь, налево пойдешь – смерть обретешь… Ну и все в таком духе, – спокойно закончила старушка. – А теперь, девки, буренка моя уже подоена, а вот хлев не убран: за работу!

– Хлев?! – в ужасе переспросила Варя.

Рита с жалостью посмотрела на ее итальянские сапоги за полторы тысячи долларов. Сама она благоразумно с утра облачилась в джинсы и старенький свитер, а на ноги надела поношенные ботинки на грубой подошве.

– Я же тебя предупреждала, – шепнула Рита подруге, когда они покорно тащились за Аглаей через весь двор к хлеву.

– Ты говорила про корову, про свиней речь не шла! – ныла Варя, с трудом передвигая ноги по грязной жиже, представляющей собой смесь снега, земли и соломы. Ее сапоги увязали по самую лодыжку.

– А вот и мои девочки! – ласково засюсюкала колдунья, открывая дверь в хлев.

Как ни странно, Рита не почувствовала неприятного запаха. Ей казалось, что в хлеву должна стоять невыносимая вонь, но Аглаины свинки пахли вполне пристойно.

– Это Грушенька, – между тем представила та жирную черно-белую свинью с отвисшими сосками. – Недавно поросяток принесла. – А вон та – Акулинушка.

Вторая свинья оказалась поменьше и, судя по всему, гораздо моложе. Маленькие глазки животных настороженно уставились на пришельцев, но через несколько секунд свиньи перестали обращать на них внимание, вернувшись к своему обычному занятию – копанию пятачками в соломе.

– Господи, что это?!

Рита вздрогнула и чуть не выронила деревянную ложку, которой помешивала варево. Байрамов! И как она не услышала звук открывающейся двери?

– Что за вонь? – снова спросил он, подходя поближе и заглядывая через ее плечо. – Надеюсь, это – не ужин?

– Нет, это… это просто… ну, отвар. Лекарственный. Для меня.

– Ты заболела? – встревожился Игорь. – В этой семье по больницам скитаюсь только я, не отнимай у меня единственную привилегию!

– Я в порядке, – улыбнулась Рита. – Это успокаивающий сбор. В последнее время я нахожусь в состоянии стресса и…

– Ну, тогда и мне плесни, – вздохнул Игорь, падая на стул.

– Что так?

– Постановка, похоже, летит к чертям!

Рука Риты с ложкой застыла в воздухе.

– Объяснись!

– Да что тут объяснять? Алина арестована. Вернее, нет, как это у вас – задержана?

Рита похолодела. Черт, она же просила певицу ничего не предпринимать до понедельника! Значит, Алина не послушалась. Она так хотела, чтобы с любовника сняли обвинение, что решила сдаться… Но ведь Рита предупреждала, что это не поможет!

– И что теперь? – спросила она.

– Понятия не имею. Контракты подписаны, деньги уплачены. Есть второй состав, но они – не Алина Каюрова! Весь спектакль держится на ней, за исключением «Золота Рейна». Никто ничего не отменял, но мне почему-то кажется, что все закончится плохо. Что тебе известно о причастности Алины к убийству мужа?

– Мне? – Рита сделала удивленное лицо. – Я абсолютно ничего не знаю!

– Ну да, давай! Будешь уверять меня, что она тебе ничего не рассказывала? Только вот что я тебе скажу: Алина не могла убить Павла! Во-первых, она слепая, как летучая мышь. Во-вторых, никогда в жизни она не держала в руках пистолет. В-третьих… Ну, в-третьих, она просто не способна на убийство!

– Возможно, – согласилась Рита, оставляя кастрюлю и присаживаясь напротив Байрамова, – тот, кто стрелял в Каюрова, не собирался убивать. Может, выстрел был случайным?

– Говорю тебе: кто бы ни стрелял в Павла, это не Алина! – упрямо сказал Игорь. – Она… как бы это поточнее выразиться… не от мира сего. Слишком добрая, мягкая, у нее рука бы не поднялась! Слушай, я тебе кое-что расскажу. Был один мальчик – много лет назад. Мы тогда с Алинкой только познакомились. Не помню, как его звали, но он играл на рояле. Очень хорошо играл, между прочим. Мы несколько раз встречались на концертах. Алина оказалась с ним в одной параллели, когда переехала в Питер и заканчивала здесь музыкальную школу. Над ним все смеялись, потому что он сильно отличался от других. У него, скорее всего, было какое-то генетическое заболевание или, может, дефект развития – слишком большая голова, слишком короткие ноги… Он сильно сутулился, возможно, даже был горбат. Он прекрасно играл, но в детской среде талант имеет гораздо меньшую ценность, чем приятная внешность. Поэтому он все время находился один или с учителями, но никогда – со сверстниками. Только Алина от него не отворачивалась. Она стала первой, с кем он подружился, жалела его. Разумеется, Алина его не видела, но ей паренька описывали не раз, поэтому она не могла не знать, что он, мягко говоря, обладает нестандартной внешностью. Но тем не менее Алина его не оттолкнула, единственная из всех. Ты понимаешь, куда я клоню?