– Ну, и можешь себе представить, – говорила между тем она, – каково было тогда услышать, что у меня появятся бабки? Я подняла тетку на смех, напомнив, что я – бедная иногородняя студентка. А она и бровью не повела. «Вот увидишь, – сказала. – И меня припомнишь». Так и вышло! Я с тех пор сто раз ко всяким колдунам ходила, бешеные деньги платила, а толку – ноль! Ни один ничего путного не сказал. И теперь ты говоришь мне, что есть где-то в тмутараканске настоящая колдунья. Разве я могу такое пропустить?

– А зачем тебе колдунья-то? – удивилась Рита. – У тебя же все есть: деньги, работа, куча мужиков?

– В том-то и дело, что куча! – вздохнула Варя. – Куча знаешь чего бывает? Мне нужен один-единственный, как твой Байрамов. Я бы готовила ему борщи, пекла пироги…

– Ты? Пироги?! – Рита едва не врезалась в столб.

– А что? Думаешь, только ты у нас кулинарка? Да мне просто не для кого стараться! Я детей хочу, понимаешь? Возраст подходит. Честное слово, да если бы у меня все было так, как у вас с Байрамовым, я бы уже тройню родила!

Почти весь оставшийся путь подруги проехали молча. Варька, сама того не ведая, задела больную тему. С тех пор как в жизни Риты снова появился Игорь, она не раз задумывалась о ребенке. Байрамов любит детей. Сам выходец из многодетной семьи, он привык, что в доме звенят детские голоса. Он намекал, что пора бы подумать об увеличении их семьи, но она все не решалась, как не решалась и на то, чтобы официально оформить брак. А ведь у Риты мог быть сын… Или дочь? На втором месяце беременности определить не представлялось возможным, да и зачем ей было знать, убивает она мальчика или девочку? Аборт прошел тяжело, и Рита долго не могла оправиться. Отец понятия не имел, а если бы узнал… Игорь – тоже. Они расстались, Григорий Сергеевич в немалой степени этому способствовал, и что Рите оставалось? Трудно предсказать, какой была бы его реакция. Скорее всего, он разозлился бы, ведь Рита скрыла от него такую серьезную вещь! Только мама была в курсе. С тех пор Рита ни разу не заходила в кабинет гинеколога. Тот, первый и последний опыт, произвел на нее слишком тяжелое впечатление, поэтому, оказавшись в поликлинике, она за версту обходила врачей данной специализации. Рита понятия не имела, сможет ли вообще иметь детей. После операции врачи не сказали, что существует такая угроза, но что они понимают? Ни она, ни Байрамов не предохранялись, но ничего не происходило. Кроме того, Рита не чувствовала себя готовой к такой ответственности. И чем больше проходило времени, тем менее готовой она себя ощущала.

Когда они подъехали, Аглая стояла у калитки.

– Что-то вы с подружкой припозднились, – сказала она.

Рита не удивилась тому, что колдунья безошибочно определила присутствие в автомобиле другого человека, несмотря на тонированные стекла.

– У меня как раз каша поспела, – продолжала Аглая, провожая гостей в дом. – С утра каша – самое лучшее. Для желудка полезно, и мозги хорошо работают.

Рита с детства терпеть не могла кашу – наелась ее в детском саду, поэтому при одном упоминании об этом блюде у нее неприятно свело желудок.

– Мы не голодные, – попробовала она выкрутиться.

– Вот еще! – всплеснула руками Аглая. – Столько ехали, в такую рань поднялись – и не голодные?

Варвара только пожала плечами. Старушка провела их в горницу, указала на стулья и принялась шустро накрывать на стол. На белоснежной скатерти с ручной вышивкой по краю волшебным образом возник кувшин с молоком желтоватого цвета, что, несомненно, говорило о его высокой жирности, три глубокие тарелки и расписные деревянные ложки. У Риты в доме тоже были такие, но они играли роль сувениров и не использовались по назначению.

Аглая взяла ухват, прислоненный к печке, и ловко извлекла из нее горшок, от которого исходил вкусный запах.

– Вот! – гордо произнесла колдунья, водрузив горшок на стол. – Такой пшенной каши вы в своем городе не едали!

Рита уже не сопротивлялась. Каши, которыми она питалась в детском саду, ничем не пахли, Аглаина же стряпня источала небесный аромат и словно умоляла: съешь меня!

– Вкуснотища! – воскликнула Варя с полным ртом. – Что вы туда кладете?

– Мед, маслице сливочное, – пояснила Аглая. – А тут еще мне из города привезли изюм и этот… ну, абрикос сушеный?

– Курагу? – подсказала Рита, уплетая за обе щеки.

– Вот-вот, – закивала старушка. – Как, ничего с курагой?

– Объеденье!

– Вот и славно, – улыбнулась Аглая. – А то негоже серьезные дела на голодный желудок обсуждать. Ты, я вижу, нашла бабу-то!

Это не был вопрос – ей не требовалось Ритиного подтверждения. Аглая резво вскочила и вышла в сени.

– Ты уверена, что мы не пожалеем о съеденном? – с опаской спросила Варя.

– По-моему, ты немного с этим опоздала! – шепнула Рита.

– Но она точно нам ничего не подмешала? – не унималась подруга.

– Она же и сама ела, дурочка! Да и зачем ей нас травить, подумай?

– Черт их разберет, магов этих!

Варвара отодвинула пустую тарелку, как будто это и впрямь могло что-нибудь изменить. В этот момент снова появилась Аглая, неся в руке корзинку с какими-то корешками и травками.

– Надо так сделать, чтоб разлучница выпила настой, – сказала она, ставя все на стол. – Ты должна как следует все заварить, причем ингредиенты надо добавлять в строго определенном порядке: ошибешься – эффекта не будет. Я тебе сейчас на бумажке напишу, что за чем.

Рита принюхалась. От корзинки исходил резкий пряный запах.

– Не боись, – сказала Аглая, заметив, как дергаются ноздри Риты. – В настойке этого почти не чувствуется. Лучше всего добавлять ее в алкоголь.

– А она… того… коньки не отбросит? – поинтересовалась Варя, придвигаясь поближе.

– Баба-то?

Аглая тихо рассмеялась.

– Нет, я такими делами не занимаюсь! Травки действуют только на того, у кого совесть не чиста.

– Это как же получается? – недоверчиво спросила Варя.

– А вот так и получается. Тот, кто за приворотом обращается, душу дьяволу заведомо продает, как и тот, кто приворот наводит. Выходит, душа у него – с червоточинкой, и на нее-то травки и действуют!

– То есть, – уточнила Рита, – если настойку выпьют вместе с ней другие люди, то с ними…

– …ничего не произойдет, – закончила Аглая. – Правильно понимаешь!

– Ну, а как же мы узнаем, подействовало зелье или нет? – продолжала Варя. Рита видела, как у подруги горят глаза, и не понимала, откуда столь живой интерес к этой теме.

– Узнаете, – усмехнулась колдунья. – Непременно узнаете. Лицо все скажет.

Дальше этой загадочной фразы дело не пошло: Аглая отказалась пояснить, что случится с Ольгой после того, как она выпьет таинственную настойку.