– Хиссун, а ведь я умер бы, если бы ты не пришел.

Хиссун пожал плечами:

– Не я, так кто-нибудь другой пришел бы.

– Никак в толк не возьму, зачем тебя отправили в этот поход, – сказал Алисмир, немного помолчав.

– Ты о чем?

– Заставили тебя подвергаться всем этим опасностям.

– А почему бы нет? Это же обязательно для всех новопосвященных.

– У лорда Валентина особые планы на тебя. Я своими ушами слышал, как на той неделе Диввис говорил это Стазилейну.

– Да, мне суждены великие дела. Чистить стойла. Выгуливать собак.

– Я серьезно. Диввис тебе завидует. И опасается тебя, потому что ты любимчик короналя. Диввис ведь сам метит в коронали, это всем известно. И он считает, что ты хочешь перебежать ему дорогу.

– Похоже, у тебя от яда разум помутился.

– Поверь мне, Хиссун. Диввис видит в тебе угрозу.

– Очень зря. Мне так же не светит стать короналем, как… как самому Диввису. Вероятнее всего, наследником станет Элидат. Тем более что лорд Валентин, как я случайно узнал, намерен оставаться короналем как можно дольше.

– Говорю тебе…

– Ничего мне не говори. Лучше береги силы для перехода. До Эртсуда Великого еще дюжина миль. И на этом отрезке нас ждут еще четыре страшилища.

Сон пьюривара Фараатаа:

Час скорпиона; скоро над Велализиром поднимется солнце. За воротами города, на дороге, которая носит название Дороги Исхода, собралась большая процессия, растянувшаяся далеко к горизонту. Грядущий принц, окутанный изумрудной аурой, стоит во главе шествия. Следом за ним четверо в личинах Красной женщины, Слепого великана, Освежеванного мужчины и Последнего короля. Потом четверо пленников, связанных свободно сплетенными ивовыми прутьями, а далее множество пьюриваров – Те-кто-вернулись.

Фараатаа плывет высоко в небе, непринужденно, лишь усилием мысли, перемещается над городом, охватывая весь его простор единым взглядом. Город безупречен: все отстроено заново, возведена крепостная стена, восстановлены святилища, подняты обрушенные колонны. По акведуку вновь бежит вода, пышно зеленеют сады, сорные травы и кусты, торчавшие из каждой трещины, истреблены, пески, скрывавшие город, выметены начисто.

Лишь Седьмой храм оставлен таким, как был во время Падения – плоская площадка, практически один фундамент, окруженный каменным крошевом. Фараатаа парит над ним и в мысленном представлении путешествует вспять сквозь темный океан времени и видит Седьмой храм, каким он был до разрушения, и ему дано узреть Кощунство.

Ах! Вот оно! На Столах богов приготовлена святотатственная жертва. На каждый уложили по громадному Водяному королю, все они еще живы, беспомощны из-за собственного колоссального веса, слабо взмахивают крыльями, выгибают шеи, глаза сверкают гневом или страхом. Вокруг двух гигантов суетятся крохотные фигурки, готовые свершить запретный обряд. Фараатаа дрожит всем телом, Фараатаа плачет, и его слезы падают, как хрустальные шарики, на лежащую далеко внизу землю. Он видит, как сверкают длинные ножи, он слышит рев и крик водяных королей, он видит, как лезвия вспарывают плоть. Он хочет крикнуть своим соплеменникам: «Нет, нет, это чудовищно, вас ждет страшная кара, и чего ради, чего ради?» Все это случилось много тысяч лет назад. И ему оставалось лишь парить над всем этим и наблюдать. Как муравьи, они растекаются по городу – грешники! – и каждый держит высоко над головой кусок плоти водяного короля, и все они несут священное мясо к Седьмому храму, они бросают его в огонь, они поют Песнь всесожжения. «Что вы делаете?! – беззвучно кричит Фараатаа. – Вы сжигаете наших братьев!» А с земли поднимается дым, густой черный дым ест глаза Фараатаа, он уже не может держаться в небе и падает, падает, падает, и Кощунство уже свершилось, и город обречен на гибель, а вместе с ним потерян и весь мир.

Но вот на востоке светлеет утро. Свет бежит по городу и озаряет полумесяц, установленный на высоком шесте посреди руин Седьмого храма. Грядущий принц вскидывает руку и дает сигнал. Процессия трогается с места. Прямо на ходу Те-кто-вернулись меняют вид согласно учению, изложенному в Книге Водяных королей. Они принимают по очереди обличья, именуемые Пламенем, Потоком, Падающим листом, Лезвием, Песками, Ветром. А достигнув площади Неизменяемости, они возвращаются к истинному облику пьюриваров и далее остаются в нем.

Грядущий принц обнимает каждого из четырех пленников. Потом их ведут к алтарям, устроенным поверх Столов богов. Красная женщина и Освежеванный мужчина ведут младшего короля и его мать к восточному Столу, где некогда был умерщвлен в ночь Кощунства водяной король Низнорн. Слепой великан и Последний король препровождают старшего короля и того, кто приходит по ночам в сны, к западному Столу, на котором Святотатцы предали смерти водяного короля Домситора.

Грядущий принц стоит в одиночестве над Седьмым храмом. Его аура теперь алая. Фараатаа снижается и присоединяется к нему, и становится им: они – одно целое.

– В начале было Кощунство, когда безумие охватило нас и мы согрешили против наших братьев из моря! – кричит он. – Когда же мы очнулись и осознали содеянное, то в воздаяние за этот грех разрушили мы наш великий город и рассеялись по земле. Но и это не искупило нашей вины, и на нас были ниспосланы враги из неизмеримой дали, и они отняли все, чем мы обладали, и выгнали нас в пустоши, что было нашей карой, ибо тяжко согрешили мы против наших братьев из моря. И мы утратили свои пути, и страдания наши были тяжкими, и лик Наивысшего был отвернут от нас, покуда сроки покаяния не истекли, и мы обрели силы изгнать угнетателей и потребовать обратно все то, что мы утратили в отместку за древний грех. И было предсказано, что кончится срок покаяния, явится средь нас принц и выведет нас из рассеяния.

– Срок покаяния закончился! – отзывается народ. – Пора явиться Грядущему принцу!

– Грядущий принц явился!

– И Грядущий принц – это ты!

– Я – Грядущий принц! – еще громче кричит он. – Теперь мы все прощены. Теперь все долги оплачены. Мы прошли покаяние и очистились. Орудия покаяния исторгнуты из наших земель. Водяные короли получили свое воздаяние. Велализир отстроен. Наша жизнь началась заново.

– Наша жизнь началась заново! Пришло время Грядущего принца!

Фараатаа поднимает посох, сверкавший огнем в утренних лучах, и дает знак тем, кто ожидает подле Столов богов. Четверых пленников толкают вперед. Блестят длинные ножи. Мертвые короли падают, и короны катятся в пыли. Кровь пришельцев начисто отмывает Столы богов. Сыгран последний акт. Фараатаа высоко вскидывает руки.

– Теперь же идите и восстановите вместе со мною Седьмой храм.

Пьюривары устремляются вперед, хватают разбросанные каменные блоки и, повинуясь указаниям Фараатаа, устанавливают их туда, откуда их сбросили в незапамятные времена.

Когда работа закончена, Фараатаа поднимается на самый верх и устремляет взгляд туда, где вдали, за многие сотни миль отсюда, собрались морские короли. Он видит, как они бьют по воде громадными крыльями. Он видит, как они поднимают массивные головы и храпят.