мне перенести блюда на небольшой столик, поочередно комментируя все что нам доставили.

— Томаты — это хорошо. — сказала Мальвина, и подвинула ко мне блюдце с крохотными помидорами черри. — О, и обо мне позаботились. Чур ананасовый сок выпьешь весь. И вот этих устриц съешь.

— Что-то мне подсказывает что подбор продуктов тут совершенно не случайный. — с усмешкой заметил я. — Природные афродизиаки?

— Только часть из них. Меня учили что томаты увеличивают объем спермы, ананасы… улучшают вкус. — едва заметно смутившись ответила Мария.

— Что-то мне подсказывает что ананасы нам в ближайшее время бесполезны. — усмехнулся я. — Ты же не капли не упустишь.

— Для того, чтобы тебе было приятно я готова сделать исключение. — кокетливо улыбнулась Мальвина, на что я лишь покачал головой. Самое забавное что она же не озабоченная, просто слишком целеустремленная, и если первую цель она выполнила и меня на себе женила, то теперь нужно было завести ребенка, срочно!

— Чувствую если тебя не ограничить мы так из кровати не выберемся. — усмехнулся я, приступая к трапезе. И надо сказать, что несмотря на довольно специфичное меню было действительно вкусно. — Скажем так, пока ты не готова забеременеть, но, если ты действительно хочешь только и именно этого, думаю за пару недель мы с тобой справимся.

— Как ты определил середину моего цикла? — удивленно посмотрела на меня Мария. — Опять твоя йога? Или что-то другое?

— Пусть это будет моим маленьким секретом. Лучше расскажи почему ты считаешь, что твой отец может попробовать устранить Екатерину. — попросил я.

— Ну, тут все очень просто. — пожала плечиками Мальвина, и я в очередной раз поразился с какой легкостью она носит свои выразительные формы. — Отец учил что власть не может быть у всех. Деньги, ресурсы, люди — они все конечны. Невозможно сделать так чтобы всем хватило всего. Слышал такую шутку, что в демократии у всех всего будет довольно и даже у последнего бедняка будет трое рабов.

— Кто-то из древних философов? — на всякий случай уточнил я.

— Не помню. — отмахнулась от меня раковиной от крупной устрицы Мария. — Да и какая разница? Главное, что он прав. Ресурсы конечны, они не появляются из ниоткуда и не пропадают в никуда. Хочешь, чтобы тебе помогали — дай что-то взамен. А чем больше ответственности, тем больше надо дать. А добра на всех не хватит.

— Слышал такую фразу, что современное общество живет по правилам игры с ненулевой суммой. Все в выигрыше. — заметил я.

— Чушь! — уверенно сказала Мария. — Так могут говорить лишь торгаши, что обдирают аристократов, пытаясь нажиться на дешёвом труде и заграбастать ресурсы на халяву. О них отец тоже рассказывал. В общем. Все уже давно поделено, чтобы дать что-то одним, надо это отобрать у других.

— Ну не все так просто. — поморщился я. — Можно же построить завод, и вместо дешевой никому не нужной земли и столь же дешевых ресурсов получится предприятие, которое сможет производить более сложные, а значит и дорогие вещи. Не то чтобы что-то из ничего, но думаю ты меня поняла.

— Конечно. Если что-то что получилось дороже того, из чего это получилось, значит где-то в процессе просто что-то не учли, или заведомо занизили его стоимость. — пожала плечиками Мальвина, закинув в рот кусок авокадо. — Недоплатили рабочим, или использовали менее качественные материалы, или…

— Ясно. В общем — чтобы кому-то что-то дать, надо это забрать у других. — со вздохом признал я правоту Мальвины. Капитализм в этом мире соседствовал с движениями профсоюзов, но над всем этим стояли аристократы со своими дарами и силовым решением любого вопроса.

Отсутствие глобальных рынков положительно сказалось на национальном производстве, заставляя каждую из стран производить необходимый минимум для собственного обеспечения. А кооперация выполнялась исключительно на основе технологического преимущества одной из сторон, что заставляло проводить исследования и держать их в тайне.

Золотых приисков, да даже угольных шахт, в мире ограниченное количество. Заводы и фабрики — не то, что можно создать на пустом месте, или дешево. Так что вариантов чем заинтересовать аристократов, не вступая в локальные войны за ресурсы, я с ходу придумать не мог. А ведь деньги нужны не меньше влияния и силы.

— В результате твой отец может счесть разумным убийство неугодных и наименее преданных аристократов чтобы привлечь на свою сторону других? — уточнил я.

— Думаю конфликт уже разгорается, ведь отец уже это сделал, год назад. — ответила Мария. — Многие из сторонников тетки, оставшихся ей верны, потеряли собственность и земли на территории западной и центральной России. Сейчас они захотят это вернуть, а новые владельцы не захотят расставаться с приобретением.

— С этим придется разобраться. — нахмурившись проговорил я.

— Конечно! Решить кем мы готовы пожертвовать, среди молодежной фракции дворянского собрания, кто нам действительно нужен, а кого можно привлечь только на время. — кивнула Мальвина. — Неплохо бы получить какой-то надел, что-то чем можно было бы вести торги. Но боюсь это наше самое слабое место. Отец не отдаст тебе находящиеся в его руках ресурсы, а у твоей матери просто почти ничего нет. Земли и владения Демидовых под вопросом. Но если ты захочешь, можем использовать мое приданое…

— Не особенно. Даже если оно обширное, и включает в себя пару городов со всей инфраструктурой — это не решит глобальную проблему, только отсрочит. — проговорил я, задумчиво.

— Нет у меня городов. — рассмеялась Мария, но в ее улыбке я заметил намек на грусть, или даже злость. Кажется, у девушки опять был перепад настроения. — Отец отдаст пару деревень, может завод легкой промышленности, но остальное вернется в род Морозовых, и станет принадлежать ему после отречения от престола.

— А взять деньги из казны и с налогов мы не можем, потому что нам они не принадлежат. — закончил я, постепенно осознавая всю глубину своего положения.

— Точно. — не весело усмехнулась Мальвина. — До тех пор, пока ты не воссядешь на престол. А это произойдет не раньше, чем через девять лет. Разве что ты захочешь убить моего отца и освободить его место. Не то чтобы мне нравилась эта мысль, все же я люблю папочку. Но если надо…

— Не надо. — внутренне содрогнувшись ответил я, не хватало еще чтобы она