было всего 43 года и ему пришлось обойти девять своих старших и трех своих одноклассников.

В 1930 г., когда Тадзима еще занимал пост заместителя министра, Ёсино попросил разрешения выехать за границу, чтобы изучить движение за рационализацию промышленности в других странах. Ему было отказано на том основании, что министр финансов Иноуэ посчитал несвоевременным пребывание за границей фактического руководителя TIRB и поэтому отказался оплачивать поездку. В ответ Ёсино предложил, чтобы вместо него поехал его протеже Киси, что было легко одобрено по другим бюрократическим причинам. 15 октября 1929 г. в рамках дефляционной программы Минсэйто* кабинет Хамагути издал указ о 10-процентном сокращении заработной платы всех гражданских и военных чиновников. Эта идея пользовалась большой популярностью у общества, но это привело к организованным протестам со стороны бюрократов. Внутри MCI Киши, занимавший в то время должность помощника начальника отдела документов, возглавил оппозицию.

Киши получил около 50 подписанных заявлений об отставке от нескольких высших чиновников и нескольких неработающих сотрудников. Он пригрозил, что представит их министру, если сокращение зарплаты не будет отменено. Мотивы Киси, по-видимому, были не только денежными: его также беспокоило благосостояние некадровых служащих и меры жесткой экономии, применяемые правительством в отношении военнослужащих. В течение 1930 г. Ёсино и министр выработали компромисс, чтобы закрепить спор на бумаге, и Ёсино воспользовался первой же возможностью вывезти Киси из страны, чтобы дать ему остыть. Киси провел семь месяцев (май-ноябрь 1930 г.) в Берлине, занимаясь подготовкой докладов о движении за рационализацию промышленности, и его доклады оказали непосредственное влияние на то, какой путь оно выбрало в Японии. Один из отчетов Киси, от 13 июля 1930 г., был адресован Кидо Коити, как одному из двух начальников отделов TIRB; он представляет такой интерес с точки зрения истории промышленной политики, что был перепечатан в журнале в сентябре 1979 г., почти через пятьдесят лет после написания.

По словам Киши, рационализация промышленности в Германии, как и в других странах, была направлена на технологические инновации в промышленности, установку самых современных машин и оборудования и общее повышение эффективности. Отличительной чертой немецкого движения был акцент на спонсируемые государством тресты и картели как основное средство проведения реформ. В переводе на японский язык это означало, что рационализация предполагает ослабление экономической конкуренции, и такой подход казался им вполне правдоподобным, учитывая жесточайшую конкуренцию и демпинг экспорта, существовавшие в секторе средних и малых предприятий.

В Японии рационализация все больше сводилась к тому, что конкуренция между предприятиями должна быть заменена "сотрудничеством" и что целью предпринимательской деятельности должно быть стремление к снижению издержек, а не к получению прибыли.

Современная промышленность достигла своего нынешнего развития в основном благодаря свободной конкуренции. Однако постепенно становятся очевидными различные пороки [капиталистического строя]. Придерживаясь абсолютной свободы, промышленный мир не избавится от нынешних потрясений. Промышленности нужен план комплексного развития и мера контроля. Что касается идеи контроля, то существует множество сложных объяснений ее с точки зрения логических принципов, но на самом деле для ее понимания достаточно лишь здравого смысла.

Такой взгляд на экономическую конкуренцию был характерен для Японии. Таким образом, на момент создания МДПВ главным вопросом для политиков стал "Контроль над кем?

Первым современным японским ответом на этот вопрос стал Закон о контроле над важными отраслями промышленности (Дзюё* Сангё* Тосэй* Хо*, закон № 40, внесен в Сейм 25 февраля 1931 г., принят 1 апреля 1931 г., вступил в силу 16 августа 1931 г.). Он стал важнейшим продуктом МДПВ и самым значительным законодательным актом в области промышленности до принятия Закона о всеобщей мобилизации 1938 г. и Постановления об объединении важных отраслей промышленности 1941 г., основанных на законе о мобилизации. Согласно закону 1931 года, контроль внутри отрасли должен был осуществляться самими предприятиями, т.е. закон узаконивал так называемый самоконтроль в виде картельных соглашений между предприятиями с целью фиксации уровня производства, установления цен, ограничения притока новых участников в отрасль и контроля маркетинга в данной отрасли. Закон 1931 года взял за образец союзы средних и мелких предприятий 1925 года, но усилил полномочия правительства по утверждению таких союзов и распространил их на крупный бизнес. Результатом, по словам Элеоноры Хэдли, стала "сердечная олигополия" в крупномасштабных передовых отраслях, в отличие от "жестокой олигополии" периода после Второй мировой войны. Закон был разработан в Контрольном комитете TIRB, где были представлены гражданские лица и дзайбацу, а сам комитет представляет собой ранний пример того, как правительство предоставляло частным предприятиям эгиду для самостоятельной работы, что часто делалось в 1950-1960-е годы. В рамках комитета термин "контроль" вызвал бурную дискуссию. Оглядываясь назад, можно понять, что использование этого термина в названии закона было, вероятно, неудачным. Йошино часто говорил, что под "контролем" он и его коллеги подразумевали попытку создания "промышленного порядка", а не бюрократический надзор за промышленностью. Хотя бюрократы MCI знали, что армия использует этот термин в различных контекстах, они специально отрицают, что их закон имел военные последствия или находился под каким-либо влиянием военных. Йошино также утверждает, что, хотя закон разрешал создание картелей, их целью был "порядок", а не промышленность.

Закон о контроле за важными отраслями промышленности представлял собой относительно короткий нормативный акт, состоящий всего из десяти статей. Согласно его положениям, если две трети предприятий определенной отрасли соглашались на создание картеля, MCI рассматривал его содержание и, в случае одобрения, давал разрешение картеля. Правительство также может изменить условия или аннулировать соглашение. Кроме того, оно могло заставить неучастников картельного соглашения соблюдать его условия, если они не делали этого добровольно. В результате принятой по инициативе MCI поправки к закону (внесенной на рассмотрение в сентябре 1932 г. и принятой в 1933 г.) министерство получило право утверждать инвестиции, направленные на расширение мощностей участников картеля, а также утверждать решения участников о сокращении производства. Само собой разумеется, что все участники отрасли должны были регулярно представлять в правительство отчеты о своих инвестиционных планах и деятельности. Именно в этом законе мы находим истоки лицензионно-разрешительных полномочий государства и практики "административного руководства", которые в совокупности стали основой послевоенной промышленной политики. Чтобы успокоить скептиков в парламенте, в законе было прописано пятилетнее ограничение; 15 августа 1936 г. его действие было продлено еще на пять лет, но до истечения второго срока он был заменен Законом о всеобщей национальной мобилизации.

В результате принятия закона картели были организованы примерно в 26 "важных отраслях", включая производство шелковых нитей, вискозы,