Киган Киф вздохнул, как большая печальная корова, и, дико коверкая слова, прочитал первую фразу сказки. Затем пришла очередь Винчеля. Великан покрутил носом и пробормотал что-то невразумительное.

— Прошу прощения? — переспросила я. — Что вы сейчас произнесли? Звучало, как заклинание, которое может оградить вас от плотских утех сроком на три года. А я ожидала услышать о старике, у которого было три сына… Попробуйте прочитать предложение снова, но на этот раз, пожалуйста, потрудитесь избавиться от каши, которой был забит ваш рот.

Винчель зыркнул из-под белобрысых бровей и… беспрекословно выполнил задание.

К концу первого часа меня отпустило настолько, что я перестала язвить. А к середине второго даже похвалила Мерфи за правильный перевод.

Чёрный мундир императорского стряпчего появился в поле моего зрения к концу последней лекции. Я как раз заканчивала рассказывать об отношениях между Аспоном и Тонимой — нашим ближайшим соседом, родиной императрицы, — когда дверь в лекционную залу распахнулась и на порог шагнул высокий мужчина в форменном костюме.

— Б. А. Алларэй? — спросил он, дождался моего кивка и, вынимая на ходу церемониальную иглу, подошёл к высокому столу, возле которого я стояла. — Вам пакет.

Выражение лица у него было раздражённым и слегка надменным, словно это не он прервал меня в середине лекции, хотя прекрасно мог подождать до звонка, а я отрываю его от исключительно важного дела государственной значимости.

— Позвольте руку.

Я протянула левую ладонь и поморщилась, когда игла оцарапала кожу. Печать на письме вспыхнула, принимая капли моей крови, и мне стало видно имя отправителя: Б. А. Алларэй.

Первым желанием было вскрыть конверт и посмотреть, что там. Вчера Бред сказал, что узнает всё об украденных у нашего алхимика эликсирах, но как бы он успел? Он ведь вчера отправился к родителям… Ну, скороход… В детстве я даже злилась на него из-за того, что он успевает сделать три дела там, где я буду корпеть над одним. Но потом поумнела и поняла, что мне достался исключительно талантливый брат, что на него не злиться надо, а восхищаться им. Ну и, пожалуй, немножко ему завидовать.

— Не откроете?

Я оторвала взгляд от конверта и посмотрела на стряпчего.

— Что?

— Императорский стряпчий, знаете ли, ерунду вроде поздравительных открыток не разносит, — пояснил он исключительно противным голосом. — Все сообщения исключительной важности. На вашем месте я бы поторопился.

От такой изумительной наглости, я даже опешила.

— Какое счастье, что вы не на моём месте, — ответила я после секундной заминки. — Если у вас всё, то я не смею задерживать. Я бы хотела вернуться к занятию.

Стряпчий ушёл, одарив меня напоследок высокомерным взглядом, а я отложила письмо на край стола и вернулась к теме занятия.

После звонка мои мрачные, как небо за окном, боевики получили домашнее задание и побрели из аудитории. Я же вскрыла конверт и вытащила несколько листов плотной бумаги, исписанных мелким аккуратным почерком, и два билета на театральное представление, которое состоится в следующее воскресенье в Оперном театре.

Братец и в самом деле собрался вывести меня в люди?

Записи, которые прилагались к билетам, я решила рассмотреть позже — себя в комнате или у Даккея, если боевик не придёт сам. Собрала их аккуратной стопочкой и сложила назад в пакет. В этом была прелесть посланий, доставленных императорскими стряпчими: открыть конверт мог лишь тот, кому они адресованы. Даже после вскрытия. Билеты же в театр сердито засунула в карман платья. В этом весь Бред: если что-то решит, колом не выбьешь! Дались ему эти туфли… И ведь красивые, спорить не стану, но я же не лгала и не лукавила, когда говорила, что мне не к чему и некуда их носить.

Да и некогда, если быть до конца откровенной!

И без того забросила подготовку к лекциям, а ведь мне, если я всё ещё хочу сделать карьеру, пора подумать и о себе, о собственном дополнительном образовании. Наставница — это здорово, но когда-нибудь я всё же хотела бы примерить к себе и ректорское кресло. Даже если это будет не кресло руководителя БИА. (Мечты мечтами, но нужно реально смотреть на вещи, вряд ли кто-то позволит женщине встать у руля Большой Императорской Академии. Разве что очень, очень, очень выдающейся.

В коридоре я нос к носу столкнулась с Мерфи Айерти и от неожиданности едва не упала. К счастью, боевик успел подхватить меня за локоть.

— Спасибо, — вымученно улыбнулась я. — Вы что тут делаете? Лекции уже закончились…

Вместо ответа он высоко вскинул чёрные брови и растерянно пробормотал:

— Билеты в театр? Серьёзно?

— Что?

Ловко вытащил из моего кармана подарок Бреда и поднял высоко над головой, словно я и в самом деле стала бы прыгать, пытаясь отобрать. Кто-то явно забыл, что мне уже давно не восемь.

— Отдай.

— А ты отбери! — осклабился он и указательным пальцем мазнул по кончику моего носа. Я неприязненно передёрнула плечами и отклонилась. — Кто билетики прислал-то? Жених? Он у тебя из стряпчих что ли? Со службы его не попрут, если узнают, на что он дар тратит?

Тратить на этого идиота магию было жалко, и тут не в глубине резерва дело, а в принципе. Поэтому я ткнула Айерти указкой между рёбер так сильно, что он взвыл, сгибаясь пополам, а потом вырвала из его ослабевших пальцев билеты, припечатав:

— Не попрут и не узнают. А тебе, если ещё раз забудешь о субординации, я в следующий раз сломаю ребро. Или два. И лично прослежу за тем, чтобы никто из целителей тебе не стал помогать.

— Ты… — Он глянул мрачно, а потом вдруг рассмеялся. Нелогично, совершенно неожиданно, но чертовски заразительно. И на мгновение этот новый, седой и хмурый Мерфи Айерти, стал похож на того улыбчивого весельчака, с которым я была знакома в детстве. — Предки, Алларэй! Ты такая забавная, когда угрожаешь, и такая хорошенькая, что не будь занята, я бы сам на тебе женился.

Я закатила глаза и подумала, что угрожать нужно было не сломанным ребром, а вырванным языком.

— А что? Отличная идея… Если твой жених не спешит сводить тебя к венчальной чаше, я рискну сказать императору о том, что готов променять свободу на школьной скамье на свадебные колокольцы. Что скажешь?

А вот эта угроза была посерьёзнее первой. Кровь отлила от моего лица, а в груди закололо от тревоги.

— Только через мой труп, — ответила я и решительно зашагала по коридору, давая понять, что разговор окончен.

— Отчего так строго?

Отставать боевик не думал и за каким-то демоном потащился вслед за мной. Я прибавила шагу.

— Оттого что не люблю тех, которые по ночам запугивают беспомощных детей, обрядившись орком.

— Это ты-то беспомощная? — хохотнул Айерти.

— И жених у меня ревнивый, — рыкнула, не останавливаясь и не глядя в сторону боевика. — И злой, как демон. Пожалуюсь ему — костей не соберёшь.