— Наверное… наверное, мне нужно… Доктор Делавэр, я все время думаю о той беседе. В участке. Мои мальчики… должно быть, мы выглядели совершенно сумасшедшей и недружной семьей. На самом деле, это не так.

— То, что случилось, на сто процентов нормально, — заверил я.

— Правда?

— Да.

— Вы видели других людей в такой ситуации?

— Многих людей. Четкой схемы поведения не существует.

Долгая пауза.

— Спасибо. Наверное, я хотела, чтобы вы поняли: на самом деле мы совершенно нормальные, обычные люди, но сейчас, когда я говорю это вслух, мои слова звучат нелепо. Какая разница, какое мнение у вас будет о нашей семье?

— Вы пытаетесь обрести хотя бы какой-то контроль над ситуацией.

— Что совершенно невозможно.

— И все же иногда следует хотя бы попытаться, — сказал я. — Я увидел в ваших сыновьях привязанность и любовь, к вам и к Селене.

Всхлип задребезжал в мембране телефона, словно отдаленный раскат грома. Я ждал, пока звук утихнет.

— Я не знаю, что могла бы сделать, начнись все сначала, — выдавила Эмили. — Я имею в виду — в отношениях с Селеной. Может быть, останься Дэн в живых… Он был хорошим отцом. У него нашли рак мозга. Он ничем не заслужил это; он не пил, не курил, не… это просто случилось, врачи сказали, что это одна из тех вещей, которые просто случаются. Наверное, надо было объяснить это Селене. Но она была такой маленькой, и я подумала… — Эмили судорожно втянула воздух. — Она потеряла отца, а я потеряла любовь всей моей жизни. После этого все посыпалось.

— Мне жаль, что вам пришлось испытать все это.

Молчание.

— Миссис Грин-Басс, то, что случилось с Селеной, не было связано с тем, что она потеряла отца.

Может быть, это и ложь, но кому какое дело?

— А с чем тогда?

— С чем-то еще, что невозможно определить.

— Но если б она не переехала в Лос-Анджелес… — Хриплый смешок. — «Если то», «если это», «если б только», «могло бы», «следовало бы», «было бы»… Она полностью порвала со мной.

— Так или иначе, дети отдаляются, — произнес я. — Если не географически, то психологически.

Перед моими глазами пронеслось мое собственное путешествие через всю страну — мне тогда было шестнадцать лет. Череда вокзалов, пустошей за окном вагона, киосков с гамбургерами… Потрясение при виде силуэта большого города впереди. Перспективы новой жизни, внушающие восторг и ужас.

— Отдаляются, — согласилась Эмили Грин-Басс. — Полагаю, это необходимо.

— Именно. Люди, остающиеся на одном месте, нередко чахнут.

— Да-да… Селена поступала именно так, как хотела. Всегда. Она была упорным ребенком. Всегда знала, чего хочет, и добивалась этого. Вот почему так тяжело думать, что кто-то ее… одолел. Она была хрупкой, но сильной личностью, доктор. Сто десять фунтов веса — но легко было забыть, какая она… маленькая. — Снова раздался всхлип. — Она была моим ребенком, доктор.

— Я вам очень сочувствую.

— Знаю… у вас добрый голос. Если вы узнаете что-нибудь, вообще хоть что-нибудь, вы позвоните мне?

— Конечно.

— Глупый вопрос, — вздохнула Эмили. — Кажется, я часто задаю глупые вопросы.

* * *

Закончив с очередной консультацией, я писал отчет, когда мне позвонил Майло.

— Не пойти ли нам пообедать?

Было три часа дня.

— Как-то уже поздновато, минимум на час…

— Тогда назовем это «перекусить». Я через полчаса встречаюсь с Ридом, он попросил.

— В чем дело?

— Он оставил сообщение на моем автоответчике, но ничего не уточнил. Голос у него был слегка взволнованный.

— Хорошо, буду, — ответил я. — Карри и что-то там тандури?

— Не-а, пицца. Парню нужно разнообразие в питании. А также местечко, где его не найдет его братец.

* * *

«Разнообразием» оказался похожий на амбар «Пицца-Палаццо» на Венис-Бич неподалеку от Сотела. Скамьи и столики для пикника. Благодаря неурочному часу зал, пропахший залежавшимся сыром, был почти пуст, не считая двух дальнобойщиков, чья фура занимала половину парковки. Огромные пироги для огромных мужчин.

Тишину нарушали лишь гудки и писки, доносившиеся от игровых автоматов, выстроившихся у дальней стены. Покинутые автоматы взывали, требуя внимания.

Мы с Майло прибыли одновременно. На парковке не было видно черного «Камаро», однако Мо Рид обнаружился в зале пиццерии. Он снова влез в блейзер и галстук, и вид у него был такой, словно ему не по себе. Полицейский сидел за столиком, потягивая из кружки безалкогольное корневое пиво.

— Новые колеса, парень? — спросил Майло.

— То есть?

— Не вижу ничего черного, блестящего или шевролёвого.

— А, он был взят напрокат, — ответил Рид. — Теперь я взял другую.

— Драндулет в ремонте?

Рид покраснел.

— Дай, угадаю, — сказал Майло. — Ты берешь машины напрокат, чтобы следить за братом. Ты хотя бы заполняешь бланки, чтобы тебе возместили расходы?

Рид покачал головой.

— Разориться хочешь, парень?

— Я просто не думаю о таких вещах.

— Тц-тц-тц, дядюшка Майло безутешен… Ладно, как давно ты его выслеживаешь?

— Ну… с того дня, как он сам явился к нам. Это не отразится на работе, лейтенант, обещаю. Я использую свободное время. Он ждет, что я буду за рулем какого-нибудь хлама, так что это было несложно, на «Камаро» он внимания не обратил. Но для полной уверенности я вчера поменял машину.

— Прокачался до «Феррари»? — поддел Майло.

— «Кадиллак» цвета мокрого асфальта, — ответил Рид. — С тонированными стеклами, так, на всякий случай. Поскольку Хак явно никуда не выходит, я решил, что, наверное, надо попробовать узнать, кто заплатил за то, чтобы на него пало подозрение. Не то, чтобы я считал это уликой — просто хотел знать, кто желает, чтобы мы думали на Хака. Может быть, эти люди могут рассказать нам что-нибудь еще…

Рид умолк и стал разглядывать дощатую столешницу. Он нервничал, словно ребенок, который только что закончил оправдываться перед рассерженным родителем.

— В этом есть некий смысл, — кивнул Майло. — Узнал что-нибудь?

— На самом деле — да.

* * *

Рид наблюдал за тем, как Фокс ездит на множество деловых встреч («В «Айви», в «Гриле-на-Аллее», в «Жан-Поле», все в его стиле»). Проверив по базе данных номера машин сотрапезников Фокса — каким бы ненадежным это ни казалось, — Рид нашел кое-какие ответы.

— Новый «БМВ-трёха» зарегистрирован на имя Симоны Вандер по адресу в Брейкторн-Вуд. Это в холмах, округа Беверли-Хиллз. По имени выяснилось — белая женщина, тридцать один год, в розыске не находится, арестов и приводов нет, физические данные соответствуют женщине, которую я видел с ним в «Джеффри».