— В Малибу?

— Да.

— Живет в Беверли-Хиллз, но обедает на побережье, — заметил Майло. — Кто она, еще одна бывшая жена?

— Дочь, — поправил Рид. — Я нашел ее свидетельство о рождении. Родилась в медицинском центре Сидарс-Синай, отец — Саймон Вандер, мать — Келли. Я проверил и Келли тоже. «Вольво» пятилетней давности, адрес в Шерман-Оукс с номером квартиры.

— Папочка и вторая жена ведут роскошную жизнь, первая жена ютится в квартирке.

— Но у дочери, Симоны, довольно неплохое жилье, — отметил Рид. — Дом в коттеджном поселке — тихое зеленое местечко.

— Вы заезжали туда?

— Сегодня утром.

— Саймон и Симона, — хмыкнул Майло. — Миленько. Как бы ты это определил, Алекс? Привязка, эмоциональное отождествление?

— Еще пара таких вопросов, и будешь платить мне как частному психоаналитику.

Он снова повернулся к Риду.

— Какую пиццу хочешь? Я вот воображаю штуковину размера экс-экс-экс-эль, с высоким краешком, с поджаристой корочкой, наполовину с колбасой, наполовину с анчоусами, наполовину с мясными тефтелями, наполовину со строганой олениной.

Рид сразу приуныл.

— Я что, зря потратил время?

— Не совсем, но сначала мы поедим. Так с чем тебе пиццу, детектив Рид?

— Ну… просто с сыром. Пару ломтиков.

— Дай себе волю, парень. Я закажу для себя среднюю колбасную, дополнительно с толченым чесноком и перцем. Заказывай, потом пойди к автомату со жвачкой и купи мятную без сахара. Мы не хотим рисковать тем, что оскорбим нюх мисс Симоны.

Рид оставил свой «Кадиллак» на стоянке у пиццерии, и мы погрузились в машину Майло.

Брейкторн-Вуд оказался крутой, небрежно вымощенной дорогой над Бенедикт-Кэньон; извилистой, узкой и резко пахнущей старой конной дорогой; я чувствовал себя совсем как дома.

У Симоны Вандер была одна общая черта с ее отцом: любовь к тупикам. Границу ее владений отмечали простые железные ворота со столбами, сложенными из старого кирпича. Таким же кирпичом был отделан коттедж с мягкой кровлей, видневшийся за оградой. Там, где кирпичной отделки не было, темнели мореные сосновые доски. Окна с переплетом в ромбик, дубовая дверь с речной резьбой и флюгер, сделанный в виде ведьмы на метле, дополняли этот неопейзанский вид.

На выложенном брусчаткой автодворе был припаркован «БМВ 335i» цвета спелого томата с откидной крышей. Машина и земля вокруг нее были усыпаны сосновыми иглами. Средиземноморские сосны росли по всему участку, бросая тень на крышу дома. Сквозь сплетение ветвей виднелись проблески ярко-зеленого и бежевого: холмы в отдалении.

В течение всего пути Рид нервничал и постоянно пытался как-то оправдаться за то, что следил за своим братом, хотя Майло ни словом не упрекнул его.

«Может быть, это и ерунда, но, по крайней мере, мы сможем узнать, что ей известно о Хаке».

«Может быть, она когда-то жила в том доме. Или приезжает туда, а если даже нет, если даже она ничего не может сказать нам о Хаке, вечеринках и обо всем прочем, может быть, мы все-таки сможем понять, происходило там что-то странное или нет».

«В самом крайнем случае мы узнаем, что там нечего узнавать, и нам не придется искать другие подходы. Не то чтобы я считал, будто в Хаке нет ничего подозрительного, я по-прежнему думаю, что есть. Иначе зачем ей платить за то, чтобы на него бросили тень?»

И теперь, глядя на кнопку вызова у ворот Симоны Вандер, молодой детектив сунул руки в карманы и прикусил губу.

— Вперед, твой выход, — подбодрил его Майло, воздевая палец в воздух.

— На чем, по-вашему, мне следует сосредоточиться? — спросил Рид.

— Следуй своему чутью.

Рид нахмурился.

— Это награда, а не кара, Моисей.

Рид нажал кнопку.

— Отлично справляешься, — хмыкнул Майло, — я доверю тебе покрутить руль. Но только когда машина будет на подъездной аллее.

Молодой женский голос из домофона осведомился:

— Да?

На заднем плане что-то красиво пел другой женский голос.

— Мисс Вандер? Я детектив Рид из полиции Лос-Анджелеса.

— Что-то случилось?

— Мы просим вас уделить нам несколько минут, мэм. Это касается Трэвиса Хака.

— О! — Музыка умолкла. — Хорошо, пару секунд.

Прошло несколько минут, прежде чем резная дубовая дверь отворилась. В проеме стояла женщина среднего роста, бледная, худая и длинноногая, с узким мальчишеским лицом. Длинные черные волосы были уложены в высокую прическу. Она была одета в блузку в бело-розовую полоску, с вырезом-лодочкой, в белые бриджи длиной до колен — их манжеты были застегнуты на хлястики в виде бантов. На ногах у нее были розовые босоножки на шпильках, без задников. Золотые серьги-кольца, настолько крупные, что их было видно через весь двор, отбрасывали солнечные блики.

Женщина некоторое время изучала нас, потом помахала рукой.

Мо Рид махнул в ответ. Нажав кнопку на пульте дистанционного управления, женщина открыла ворота.

— Я Симона. В чем дело? — Мягкий, мелодичный голос чуть подрагивал, отчего в каждом слове чудилась неуверенность. Она была из тех людей, которые при близком рассмотрении выглядят лучше. Фарфоровая кожа, голубоватая сетка крошечных сосудов на висках, тонкие черты лица, изящество в движениях. Расширенные зрачки выдавали любопытство. Брови ее были искусно выщипаны.

В руке, словно выточенной из слоновой кости, женщина небрежно держала пульт дистанционного управления. Когда она улыбнулась, то эта улыбка сделала ее на несколько лет моложе.

Мо Рид назвал свое имя, потом представил Майло и меня, не упомянув, впрочем, мою должность. Не было смысла усложнять дело.

— Так много людей, — сказала Симона Вандер. — Полагаю, это что-то важное.

Прежде чем Рид успел ответить, позади нас раздался рык двигателя.

За воротами стоял, фырча мотором, серебристый кабриолет «Порше». Крыша была откинута, открывая салон, обитый кожей терракотового цвета. За рулем сидел Аарон Фокс в зеркальных очках бежевом льняном пиджаке и черной рубашке.

— О, хорошо, — произнесла Симона, нажимая кнопку на пульте, чтобы включить его.

Фокс вылез из машины, застегивая пиджак. Льняные брюки идеального покроя дополняли его образ. Над краем черных сверкающих туфель из змеиной кожи виднелись носки кофейного цвета.

— Частный детектив Фокс, — обронил Майло.

— Лейтенант Стёрджис. Я был по соседству и решил заехать.

Он направился к Симоне Вандер, но Мо Рид преградил ему путь.

— Что такое? — спросил Фокс.