Отстранился резко. Сжал челюсть и прикрыл глаза, задержав дыхание.

– Идем. – Голос низкий, хриплый, когда сжал за локоть едва стоящую на слабых ногах меня, чтобы направиться дальше по улице, запахивая пальто и выставляя уже свой локоть.

До машины не проронив ни слова, оба в тщательной попытке полностью завоевать контроль над собой. Потому что не здесь, не сейчас. Как бы не хотелось. Открыл заднюю дверь и когда я села, сам сел спереди, рядом с водителем. Очевидно, чтобы кабы чего не вышло. До отеля в молчании. В основном потому, что я видела чехол с одеждой и явно не моей.

– У меня не получится заехать в отель перед казино. – Негромко произнес он. – Сейчас по делам, потом сразу туда. В восемь будь готова, Вадим отвезет, там и встретимся.

Угум. Зашивается человек, что тут поделаешь. Может и после укатит куда… Я для чего в капитан Лондон ехала, блядь?! Ну, если быть совсем уже честной! Для чего, Истомин, как ты думаешь?!

– Море и пираты? – в голосе почти не скользнуло раздражение, скручивающее внутренности.

– Будут.

Ну, хвала богам! Спасибо вам большое, дилер и идите вы в жопу! Вот от сердца говорю, глядя на свои немного подрагивающие пальцы. Непонятно от чего подрагивающие, потому что ту смесь противоречивых эмоций, разбивающую все внутри очень сложно охарактеризовать.

***

Едва не случилось страшное. То, что происходит, когда ты чрезмерно чем-то увлечен и теряешь счет времени. С рвением берсерка ворвавшись на поле боя с килотоннами воды, скрадывающими истинность проекта, в котором мне предложили поучаствовать, я проебала, что зависла почти на четыре часа. Благо, стукнувший в дверь Вадим, напомнил, что через час выезжаем.

Матерясь и экстренно приводя себя в божеский вид, я побила собственные рекорды и выглядела очень прилично уже через сорок минут. Даже Вадим на секунду замер, когда я вся такая в образе выплыла из номера. Правда тут же отмер, отвесил комплимент и отвел взгляд. Смотри-ка, как установки вбиты, что хозяйское трогать нельзя, даже если очень хочется.

Вечерний город, огни фонарей и неона, полнокровные улицы, запах никотина в темном салоне. Подъехали к весьма приличному заведению. Сдержанно и викторианском стиле оформленному снаружи, и встречающий аристократизмом и роскошью внутри. Дело было не только в интерьере, в стенах, обшитых деревянными панелями, не в высоких потолках и баснословно дорогой мебели, дело было в посетителях. И их было много. Если сейчас сюда ебнет метеорит и расхерачит сих особей, волны бабла затопят Лондон.

Рамка металлоискателя, демонстрация приглашений сотрудникам казино стоящим перед лестницей, ведущий в основной зал, и вот уже я, Вадим и пара человек Истомина, следующих за нами безмолвными тенями, выходим на широкую площадку с небольшим спуском во все то же самое, что на входе, только в разы дороже и, как ни странно, при этом вкусно.

Негромкая музыка, приятная атмосфера, разговоры, игорные столы, достаточно многолюдно. Взгляд метается по лицам, но не видит нужного мне. Ступени невысокие, но неудобные, и, когда я, слегка приподняв подол, только двинула рукой к локтю Вадима, идущего рядом, он достаточно быстро, но и не заметно отступил, серьезно сказав:

– Э, нет. Там Ярослав Андреевич, я еще не женат и даже без девушки, а это значит, что мне нужна моя правая рука.

– А левая? – фыркнула я, глядя в зал.

– Слышала про незнакомку?

– Нет.

– Тогда просто поверь, что левая мне тоже нужна.

Я усмехнулась. У нас бы с ним срослось.

– Если я наебнусь? – рационально вопросила я, когда почти уже спустились.

– Мне почти в тот же момент станет грустно и больно, поэтому не наебнись, пожалуйста. Или тогда почаще мою могилку навещай, а то я не люблю одиночество.

Получилось бы, и даже, пожалуй, больше чем на пару раз. Получилось, да. Если бы Истомин не был... истомой. Я его увидела. Стоял в нескольких метрах правее, полубоком к нам и разговаривал с парой солидных мужчин. Улыбнулся, что-то сказал, мужчины рассмеялись. Он отвел от них взгляд и заметил нас, направляющихся к нему. Меня.

Широкоплеч и высок, крепкий и статный. Да, это безусловно привлекательно. Но когда он еще и на стиле, вот этом безупречном, безукоризненном стиле, который так ему к лицу… реакция у меня была, если совсем уж кратко, мощная: жар-удар-влажность нижнего белья.

Рубашка модерн фит, в меру зауженная и в тоже время не плотно прилегающая. Оттенок… графит. Оттенял его глаза, иллюзорно склонял в серый цвет, ближе к металлу, удивительным образом изменяя его. Не полностью, совсем нет, но будто и не совсем знаком.

Черные слим фиты. Узкий крой, но не облегает силуэт слишком сильно. Плотная посадка на бедрах, (боже мой, и каких! Этой ночью они будут моими со всеми комплектующими, сама себе завидую, сука!) выгодно подчеркивающие длину ног. Тот самый случай, когда всего настолько в меру, что гипнотическая элегантность в тонком сплетении с безукоризненным вкусом, и происходит перерождение в сексуальность. Для некоторых, склонных залипать на подобное, в непереносимую сексуальность.

Вадим склонил голову вниз и мою сторону, будто глядя под ноги, чтобы случайно не наступить на чей-нибудь подол, а по факту – чтобы со стороны невозможно было прочитать по губам, и с эхом беззлобного смеха в негромком голосе, произнес:

– Как на алтарь веду.

– Жертвенный. – Едва шевеля губами, тихо произнесла я, – веди поскорее, жрец.

Потому что я смотрела в глаза Истомина и я понимала, что он ждал все это время. И делал это с некоторым предположением того, что он увидит, судя по меняющемуся выражению глаз. Ожидал чего-то более строгого, классического, на которое отреагируешь как и подобает в таких случаях: сдержанно-положительно, ибо это стандартно, привычно, ожидаемо.

И как поклонник экстравагантности, а учитывая его тип мышления, склонность к модерну в мире консерватизма, созданию собственного стиля и избирательного вкуса, он определенно симпатизировал экстравагантности, и сейчас ему очень приходилось по душе то, что он наблюдал. Прохлада металла в глазах осыпалась в зеленоватую дымку тумана, подпитываемого полупрозрачным пленяющим притяжением и он, медленно скользя взглядом по моей фигуре, хотел насытиться тем, что ощущал и что роскошью отражалось в его глазах. Самый изысканный комплимент, что я слышала в своей жизни, был сказан им. Молча. И исчерпывающе.

Бросив пару слов своим собеседникам, покивавшим и направившимся к бару, неторопливо пошел навстречу. Одновременно с этим его бойцы рассеялись по залу.

– Привет. – Слегка прижимая к себе, делая немного удивленное лицо, – не ожидал встретить тебя здесь. Как дела? Как жизнь?

– Да вот, из деревни в город приехала на выходные, закупаться. В целом, ничего, нормально. Ты как?

– Сойдет. Я надеюсь, – уголок губ приподнят, выражение глаз прежнее, только насыщеннее. И от его ладони на пояснице онемением под кожу его тепло, – у меня впереди покер, надо чтобы сошло.