— Мне, как и тебе с Тришей, помогла удача, — сказала Лешка. — Вот уж никогда не думала, что снова увижу этого мерзкого Сыча.

— Удача, говоришь? — Ромка коснулся пальцем одного из спящих птенцов и сдвинул брови. — Послушай, а ты ему случайно не проговорилась, что едешь на Соколиную гору?

— Ну да, я ему об этом сказала, — смутилась сестра. — Но вскользь, для того только, чтобы Сыч от меня отстал и больше не звонил.

Ромка поднял вверх большой палец:

— Вот! Тем самым ты навела его на мысль о том, где можно хорошо поживиться.

— Получается, это я во всем виновата?

— Выходит, что так. Но ты не переживай. Все, что ни делается, все к лучшему. Не приехал бы Сыч сюда, поехал бы в другое место, туда, где нет таких умных сыщиков, как… — у Ромки чуть не вырвалось: «Как я», но справедливость одержала над ним верх, и он великодушно произнес: — Как все мы. А теперь пошли назад, надо кое-что уточнить.

Друзья вновь вернулись на поле, и Ромка попросил сестру показать ему место, где она впервые увидела Сыча. Затем юный сыщик провел воображаемую линию между этим местом и стоянкой экскурсионного автобуса, продлил ее в противоположном направлении и уперся взглядом в густой кустарник. И всем стало ясно, что преступник схоронил пакет с птенцами в кустах, а Сычу только и оставалось, что взять его оттуда и унести в автобус.

— Я тоже предполагал, что пакет был в этих кустах, — сказал Артем. — Проблема в том, чтобы узнать, кто это сделал.

Ромка почесал лоб, задел царапину и сморщился от боли.

— Темка, а ты не мог его случайно заснять? Вы же с Катькой без конца фотографировались.

— Нет, к сожалению, — покачал головой Артем. — Я уже просмотрел все наши кадры. Сыч есть только на одном, и уже без пакета. А с пакетом вообще никого нет.

— Тогда бежим к Берендею. Он снимал еще больше тебя, и на видео тоже. Вдруг повезет.

Журналист их искал сам.

— Пойди-ка сюда, герой! — крикнул он Ромке. И когда тот к нему приблизился, сказал: — Идем к вольеру, мне нужно сделать заключительные снимки.

В ответ на это Ромка яростно замотал головой. Берендей понял его по-своему и ласково погладил по плечу:

— Да ты не бойся, Никита даст тебе перчатку, а Триша будет в клобуке и больше тебя не поцарапает.

Ромкины глаза сверкнули от мимолетной обиды.

— Я ничего и никогда не боюсь! Мне просто некогда сейчас фотографироваться. Тут такое дело…

— Расскажи ему все, — шепнула Лешка.

— Хорошо, расскажу. — Ромка быстро выложил бородачу историю с Сычом и пакетом и взял с него слово молчать до той поры, пока преступник не будет разоблачен.

Берендей без лишних слов отдал друзьям свои фотоаппарат и видеокамеру, и они принялись просматривать запись. Среди чужих лиц изредка мелькали знакомые. Вот Павел, вот Наташа с Вацисом, вот Сыч без пакета, затем Сыч с пакетом и снова с пустыми руками. Больше пакет нигде не фигурировал.

— Какой все-таки омерзительный тип, — рассмотрев Сыча, отметил Ромка и с огромным разочарованием спросил: — А других записей у вас нет?

— К сожалению. — Берендей развел руками и повел-таки героя дня сниматься с Тришей.

Съемка не доставила Ромке удовольствия. Все это время он мучительно соображал, как найти преступника.

— Уже шарики за ролики заходят, так и свихнуться можно, — пожаловался он друзьям. — Я снова начал всех подозревать, уже по второму кругу пошел. Что, если Наташа с горы сама, нечаянно, свалилась, когда из пещеры возвращалась, а? Вы ведь видели ее на поле? Что-то слишком быстро она начала ходить после травмы. Может быть, нужда заставила встать? Птенцов-то надо было под куст отнести.

— Так идем к ней и все выясним, — сказал Артем.

— Идем. Скажем, например, что видели ее с серым пакетом, и посмотрим на выражение лица.

Наташа полулежала в кровати, в комнате с ней был и преданный Вацис. Они тоже фотографировались на поле и уже успели изготовить снимки — на столе стоял фотопринтер, который привез с собой энтомолог. Когда друзья зашли в домик, Наташа с Вацисом как раз просматривали фотографии, и девушка то и дело звонко, заразительно смеялась. А из радиоприемника неслась громкая музыка.

— Весело у вас здесь, — переступив порог, заметил Ромка.

— А я никогда не выключаю приемник, даже ночью. Я, кажется, уже об этом говорила, — ответила Наташа, а Вацис спросил:

— Триша нашелся?

— А вы разве не знаете?

— Нет, мы оттуда раньше ушли: у Наташи нога заболела.

— Нашелся. И нашел его я, — не без гордости объявил Ромка. А Лешка подошла к столу и на первом же снимке увидела Сыча, который стоял сбоку от Наташи.

— Можно посмотреть? — с замиранием сердца спросила она.

— Конечно, — ответил Вацис и подал ей всю пачку.

Стараясь унять дрожь в руках, Лешка стала перебирать фотографии. Везде были Наташа и Вацис, порознь и вместе — должно быть, просили кого-то заснять их вдвоем.

Потом Лешка увидела Наташу на пороге ее домика. Она стояла, держась двумя руками за косяк.

— Этот снимок сделан рано утром, еще до шоу, — пояснила девушка. — И вот эти три тоже. Узнаешь свой домик? Можешь взять эту фотографию себе. А другие мы отдадим Павлу.

— Спасибо. — Лешка отложила снимок в сторону и взялась за предпоследний. На нем тоже был их домик, на его пороге стоял Павел. В правой руке он держал что-то серое. И подозрительно знакомое.

— Вацис, — попросила девочка, — а ты не мог бы увеличить этот кадр?

— Пожалуйста.

Молодой человек сделал новый снимок. Теперь невооруженным глазом было видно, что в руках у Павла серый пакет, точно такой, какой впоследствии нашли у Сыча. Лешка молча отдала снимок брату и выразительно ткнула в пакет пальцем.

— А вы не знаете, где сейчас Павел? — внезапно охрипшим голосом спросил Ромка.

— Ушел куда-то. Блокнот свой потерял и теперь повсюду его ищет, — ответила Наташа.

— Значит, дома его нет? — уточнил юный сыщик и стремглав вылетел за дверь. А уже через несколько минут он прибежал обратно и показал всем свою ладонь. На ней лежали несколько маленьких бурых перышек вроде того, что выпало вчера из его кроссовки.

— Вот! Видите? Следы всегда остаются!

— Где ты их взял? — спросила Катька.

— У Павла под кроватью! Нет, это ж надо! Птенцы находились у нас за стенкой, а мы и не подозревали об этом! И предположить не могли. Очевидно, когда Павел понял, что он вне всяких подозрений, то перенес птенцов из пещеры не в лес, не в какой-нибудь новый тайник, а к себе домой. Посчитал, что держать их у нас под носом безопаснее, чем на горе. Ну кто бы мог подумать, что это он, а?!