Я поймала взгляд бесцветного – спокойный и холодный. Как всегда. Шаг сильный, дыхание ровное. И задалась вопросом, как поступит северный лорд, когда остров снова вернется к своим хозяевам. Отвернется и забудет о преступнице Вивьен Джой? И эту пробежку тоже забудет, стряхнет, как прилипшие к плечу снежинки?

Да, милостей от имперцев мне ждать не стоит.

Только от ренегатов – тоже.

Даже если Приор существует, даже если он сумеет каким-то немыслимым образом попасть в Двериндариум, даже если остров займут ренегаты – вряд ли мне стоит этому радоваться. Несмотря на победу чудовищ, я не верила, что у Приора, будь он жив и здоров, хватит сил, чтобы сдерживать бесконечные атаки февров. Имперцы сожгут всех альбатросов, каких смогут найти от Грязного моря до Туманных Долин, но пробьют защиту острова. Это лишь вопрос времени. Что может противопоставить легионам февров Орден Истиной Крови? Легенды о сказочных Парящих Городах да горстку изменников? На стороне Империи вся мощь военных двери-асов, оружие и смертоносные механизмы! Неужели Великий Приор действительно верит, что сможет удержать Двериндариум в своих руках?

Или его так опьянила мечта о власти, что он решил рискнуть?

«Кто владеет Двериндариумом, тот владеет Империей».

Это все знают…

А те, кто сейчас находятся на острове, понимают, что стали лишь пешками в этой игре. Заложниками сил, с которыми никто из нас не может бороться.

Но все знают, чьей победы они хотят.

A вот для меня в этой расстановке фигур нет ни одного выигрышного варианта. Кто бы ни победил – меня это не спасет. Лишь мой проклятый Дар – кровь, способная возвращать чудовищам человеческий облик, – может продлить мою жизнь. Но что это будет за жизнь?

Клетка и кандалы…

Я споткнулась и едва не рухнула на снег. Но устояла, кивнула Киару – мол, все в порядке.

Хотя какой тут порядок… Остров стал ловушкой, из которой не выбраться. На миг мелькнула мысль об альбатросе. Если его крылья заживут и птица сможет снова подняться в небо…

Я горько усмехнулась.

Даже если бы я смогла покинуть Двериндариум, то разве оставила бы здесь друзей? Несмотря ни на что. Разве смогла бы бросить на произвол судьбы всех, кто стал мне дорог?

Ответ был для меня очевидным.

Нет.

Но что же делать? Нам всем? Как выпутаться из этого капкана?

Туча над головой вдруг лопнула, повалил снег. Густая пелена мигом заволокла обзор, и Киар дернул меня за руку, приказывая возвращаться. Но я уже и сама повернула к Вестхольду.

До возвращения в замок мы снова обошли улицы в надежде найти Ринга. То же самое ежедневно проделывали Мелания и Янта, но никто так и не обнаружил здоровяка. Словно он сквозь землю провалился!

Расстроенная и окончательно замерзшая, я вернулась в Вестхольд.

Ужинать не стала. Прихватила на пустой кухне несколько булочек и яблок и отправилась в свои комнаты, отпустив Киара. Бесцветный нахмурился, словно хотел что-то сказать, но потом лишь молча ушел. Правда, взял с меня обещание, что я носа в коридор не высуну. Я пообещала, честно глядя в его глаза и скрещивая за спиной пальцы. Так делали в приюте, когда врали. Но северный лорд, конечно, не знал о привычках сирот Лурдена.

Ржавчины в комнатах не оказалось, и я устыдилась тому, что стала радоваться этому факту.

На миг я прижалась лбом к двери в его спальню. Как бы я хотела вернуть нашу дружбу! Вернуть то, что было прежде. Чтобы я могла снова уткнуться носом в его плечо и рассказать обо всем, чего страшусь.

Но увы… Наша дружба осталась в пыльной кладовой приюта, среди тюфяков с подгнившей соломой, рядом с лоскутным одеялом и сломанной корзиной для яблок.

На Двериндариум опустилась ночь. Задумчиво сжевав булочку и запив ее водой из-под крана, я осторожно выглянула в коридор. Но к моей радости Киара там не было, бесцветный поверил моим словам. Я хмыкнула. В этом-то и беда честных да благородных! Они уверены, что окружающие тоже говорят правду!

Оглядываясь и стараясь не привлекать к себе внимания, я отправилась в Архивы Двериндариума.

В нижнем зале замка шумели и рычали чудовища, и никто не обратил внимания на мой силуэт, скользнувший по второму этажу. В темных, почти неосвещенных коридорах Вестхольда пахло сыростью. На миг почудился чужой взгляд, сверлящий спину, но когда я обернулась, то никого не увидела.

Белый Архив встретил меня знакомыми кольцевыми галереями, тишиной, пылью и тусклым хрустальным куполом. С него лился призрачный свет, словно под потолком сияла бледная луна. Смотрители пергаментов и древних знаний тоже сидели под замком, так что убирать в хранилище оказалось некому. Лучи, что стекали из-под купола, казались мутными, а каменный свиток, зависший в центре зала, покрывал толстый слой пыли. На одном из кресел лежала забытая кем-то мантия, на столах – свитки и перья с засыхающими чернилами.

Я пару раз чихнула, проходя мимо огромных стеллажей. За одним из них почудилось движение. Я замерла.

– Кто здесь?

Но тишина не ответила, и я пожала плечами. Здесь наверняка обитает парочка крыс, которых я потревожила своим вторжением.

В архив меня привело отчаяние и надежда хоть что-то понять. Но глядя на бесконечные галереи, опоясывающие стены, я ощутила, что остается лишь первое. Как найти хоть что-то важное в бесчисленном количестве талмудов и фолиантов?

– Мне понадобится две сотни лет, что бы здесь разобраться! – пробормотала я, желая хоть немного озвучить тишину. Вытащила наугад одну из книг, это оказался философский трактат какого-то древнего умника. И уже хотела поставить бесполезную книгу на место, как ощутила присутствие.

Я почувствовала его всей своей кожей, каждой частичкой себя.

Тьма изменилась, она стала густой и бархатной, легла на плечи невесомым мехом и окутала тело. Тени налились жизнью и чернотой, вытесняя робкие кружева света, плетущиеся вокруг лампы.

Чужое дыхание коснулось моего виска.

И мир остановился.

Кристиан.

Я узнаю его даже с закрытыми глазами.

– Не оборачивайся, – тихо сказал он. Совсем рядом, за спиной.

Если я не послушаюсь и все-таки повернусь, то смогу его коснуться.

Он словно почувствовал и повторил:

– Не оборачивайся, Вивьен. Так мне легче сдерживать…Тени.

Я невидящим взглядом смотрела на книжные полки.

– Я слышал, ты ищешь Ринга. Не беспокойся о нем.

– Он жив? – радостно вскинулась я и получила в ответ короткое «да». – Ты пришел, чтобы сказать мне это?

Он помолчал, словно не зная, что ответить.

Я нервно вцепилась в бесполезный сборник мудрых мыслей. Хотелось обернуться. Ужасно хотелось. Увидеть его лицо. Есть ли у Кристиана сейчас крылья?