– Я бы с радостью, да не могу.

– Почему? Жена не отпускает?

– Нет, я холостой. Холостой я, делаю что хочу, сам себе хозяин, никто не смеет мне ничего говорить.

– Тогда почему не можешь?

– Принцесса, Пилатесса наша, не разрешает, каждый из нас в любую минуту может ей понадобиться.

– А что вы делаете?

– Ну, паутину плетем…

– Для принцессы? Зачем ей ваша паутина? – Руслан улыбнулся. – Я слышал, ей драгоценные камни нравятся.

– Ах, для принцессы, для нее мы не паутину плетем, мы посланники ее светлости, как правило к врагам.

– К врагам?! – ахнула Даша.

– Мы приносим врагам принцессы благую весь о помиловании.

– И только?

– Бывает, еще передаем требования о выплате штрафа в казну ее светлости, но чаще она посылает за этим стражников.

– Почему? Разве паук не может все сразу сказать?

– Может, но если у преступника нет возможности заплатить штраф, стражники отводят его в тюрьму, пауки не обладают такими полномочиями.

– Понятно, – протянул Руслан, радуясь в душе, что паук не может к ним присоединиться: ему хватало бесцеремонной колибри.

– А что делают в тюрьме с теми… – Даша не договорила: раздался пронзительный визг, паук как ужаленный соскочил на землю и помчался на звук, доносившийся из чащи, но прежде чем скрыться, крикнул:

– Мне пора, это главная паучиха, она созывает нас, прощайте, друзья!

Ребята проводили изумленными взглядами паука, Руслан усмехнулся:

– Вот тебе и сам себе хозяин, вот тебе и делает что хочет.

– Думаю, можно идти дальше, наверно, он уже не вернется, – Даша вздохнула и прибавила: – Так здорово, что мы пообщались, я всегда очень боялась пауков.

– Теперь не боишься? – Друг вглядывался в подрагивавшую стрелку компаса на ладони.

– Совсем не боюсь, мне даже понравилось его гладить.

Руслан с сомнением посмотрел на подружку, но ничего говорить не стал, а лишь скомандовал:

– Идемте, а то мы никогда не доберемся до страны Восходящего солнца.

Ногли послушно слетела с дерева и уселась ему на плечо.

Руслан посмотрел на колибри, и птичка проворчала:

– Гнездо вить не буду, не нужно на меня так строго смотреть.

Даша оборачивалась в надежде, что паучок вернется, но его все не было. Шли они долго, и Руслан уже начал нетерпеливо посматривать на притихшую Ногли.

Даша не выдержала первой:

– Долго нам еще идти?

Колибри встрепенулась.

– Идти? Хм…

– Чего ты ее спрашиваешь! – фыркнул Руслан. – Она не идет, в отличие от нас, а едет.

Подруга улыбнулась и снова спросила:

– Ногли, мы очень устали, скажи, пожалуйста, долго еще?

Колибри призадумалась:

– Не очень, но все зависит от скорости взмахов крыльями, ну, вы понимаете.

– Если честно, то не очень, – огорчилась Даша.

– Близкого пути я не обещала, – разобиделась Ногли.

– Не спрашивай ты ее, она ничего не смыслит. Сама подумай, сколько мозгов может уместиться в головке с наперсток.

– Вот ты как! – рассердилась птичка. – Ты злой!

– И рад этому, – буркнул Руслан.

– Есть хочется, – вспомнила Даша и тоскливо взглянула на окружавшие их огромные стволы.

– Когда выйдем из леса, поедим, – объявила Ногли.

– Что? – в один голос спросили ребята.

– Ну… Цветы отыщем, нектара попьем.

– Тьфу! – Руслан прикрыл глаза. – Госпожа Мозг-с-наперсток позабыла, что мы не колибри и не можем втянуть нектар через нос.

Даша захихикала, а друг выглядел разъяренным и обиженным одновременно.

Ногли взлетела с его плеча и пересела на плечо к девочке:

– Он все время меня будет обижать? У него что, трудное детство, да?

Руслан не обратил внимания на язвительную реплику и пошел вперед.

– Он очень хороший, просто ты его сердишь, – прошептала Даша.

Ногли с сомнением склонила головку набок:

– Я тебе не верю, но пусть будет так.

– Чего вы там шепчетесь? – обернулся друг.

– Мы обсуждаем, какой ты гадкий мальчишка, – сообщила Ногли.

– Неправда! – возмутилась Даша.

– Гадкая – как раз ты, – не остался в долгу Руслан, – и остальные колибри тоже гадкие, всю футболку изодрали.

Ногли только хотела что-то ответить, но Даша не позволила:

– Ну все, хватит, прекратите обижать друг друга!

– Я ее не обижаю, она сама нарывается! – возмущенно воскликнул Руслан.

– Ничего я…

Так бы они и препирались, если бы в этот момент не услышали чьи-то жалобные всхлипы, доносившиеся с дерева. Ребята задрали головы, а колибри взлетела на ветку и сообщила:

– Все в порядке, это маленькая фея.

– Чего уж там «в порядке», если она плачет, – подымаясь на цыпочки, чтобы рассмотреть фею, произнес Руслан.

– Спроси, почему она плачет! – потребовала Даша.

Фею они не видели, слышны были только горестные всхлипы, от которых сердце сжималось в комочек от жалости.

– Не говорит, – Ногли вернулась к Даше на плечо и беспечно прощебетала: – Я сделала все что могла.

– Ничего ты не сделала! – подбоченился Руслан. – Противнее птицы я еще не видел.

– Я же ее спросила, не хочет говорить, так и не надо, нам некогда!

Даша неотрывно следила за веткой, откуда слышались всхлипы, и не зря: сперва показались маленькие белоснежные пальчики, затем – курчавая головка. Два любопытных зеленых глаза, еще полных слез, уставились на них.

– Какая красавица! – изумилась Даша.

Фея осмелела, свесила с ветки стройные ножки и спрыгнула. Ребята испуганно ахнули, но фея почти у самой земли расправила прозрачные крылышки и зависла в воздухе так, что ступни легко касались травы. Она напоминала куколку из магазина игрушек. Длинные курчавые золотистые волосы до пояса, белоснежная кожа, чуть раскосые глаза, обрамленные длинными ресничками, одета в серебристое платье с пышной юбочкой, колыхавшейся при каждом взмахе крылышек.

– Меня зовут Эдли, сокращенно от Эдлая, – представилась фея.

Даша приветливо улыбнулась и назвала их имена.

– Куда вы идете? – спросила фея.