class="p1">— Эй, парень! Сыграй нам что-нибудь веселое! — окликнул Вира какой-то обнаженный по пояс солдат, кидавший вместе с товарищами лопатами землю.

Дикай (все в тех же доспехах, кажется он их никогда не снимал), заметивший Вира, гаркнул с веселым задором:

— Это твой новый сотник, солдат! Как бы тебе не пришлось ему петь!

Тот, явно сконфуженный, присвистнул, потирая затылок, под нестройные смешки окружающих.

— Знаешь его? — услышал Вир краем уха.

— Неа. Больно молод для сотника. Нет?

— Савьятец с Бродов. Говорят, он рыцарь. Правая рука алагорской герцогини. Рубится, как дикий зверь.

— Кто говорит?

— Ну…

Вир отошел уже достаточно, чтобы не услышать ответа. На бредни, что звучали, он не считал нужным реагировать. Даже про себя. Его никогда не заботило или, тем паче, обижало, подобное.

Про игру и что-то веселое к Виру обратились не просто так. Когда он уезжал, Тэо отдал ему лютню в простом потертом чехле:

— Окажи мне услугу, — попросил Пружина. — Увези с собой. Есть шанс, что я уже не смогу вернуться во дворец и забрать ее, при неудачном раскладе. А я с ней столько возился, чтобы восстановить. Жаль, если она пропадет.

— Ты же знаешь, что творится под Лентром. Я не смогу за ней следить.

— Ты единственный, кто уезжает. С тобой у нее больше шансов.

— Не знал, что ты умеешь играть.

— Совсем не умею. Просто память об одном человеке и событии. Ее хранил Мильвио, Шерон, потом я. Кажется, пришла твоя очередь. Если уж не придется нам встретиться, передай какому-нибудь музыканту.

Вир оставил инструмент в комнате, которую дал Дэйт, когда он приехал. И теперь забрал свой немногочисленный скарб, где самой весомой частью, кроме меча Шрева, была лютня, которую он ни разу не достал из чехла.

Его догнал Дикай, пошел рядом:

— Знаешь, где сторожка?

— Нет, милорд.

— Иди прямо, к лесу. Через весь лагерь. Вон туда, за большой желтый шатер.

— Если мне позволено спросить… — Вир дождался кивка. — Почему там? В смысле, милорд да Лэнг ждет меня в довольно странном месте. Не в лагере.

— Тебя хотят видеть люди из Лентра.

— Милорд?

Дикай посмотрел на Вира с сомнением:

— Милорд да Лэнг считает, что при дворе герцога Треттини есть шпионы. Конечно, есть. Один из них служит герцогу Ириасты. Они узнали про тебя.

— Милорд?

— Что ты заладил, сотник? — с некоторым раздражением произнес бывший оруженосец Дэйта. — Говорят, ты самый настоящий таувин. Они так считают, и люди герцога прознали, что ты приехал к нам. Чтобы помочь. Они хотят посмотреть на тебя. Убедиться, что это правда. Это правда?

— Я не зверушка.

— Так и скажи, — Дикай был разочарован, не услышав ответа на свой вопрос, но не стал настаивать. — А лучше скажи, что таувин. Даже если это ложь. Что ты убиваешь шауттов голыми руками. Сейчас людям нужна любая вера в победу.

Вир не стал говорить, что ни один дурак не поверит человеку, который назовет себя таувином и не представит доказательств. Дикай это и без него прекрасно знал.

— Поторопись, сотник, — рыцарь не собирался его провожать. — Делегация приедет минут через сорок. Милорду надо с тобой все обсудить.

— Да, милорд.

Под стрекот кузнечиков пройдя через укрепленный лагерь «Дубовых кольев», он вышел на лесную опушку в самой дальней части Четырех полей, в четверти лиги от Вьенской дороги.

Здесь, на подготовленной вырубке, располагались кухни и строились загоны для скота, чтобы кормить людей.

Пустая поляна из пней. Сто с лишним шагов, где не было никого — и вот она, сторожка лесника. Та казалась здесь странной, потерянной, неуместной. Ручей, который тек возле самого крыльца, хоть как-то скрашивал ее одиночество и напоминал о том, что совсем недавно здесь рос лес, охотничьи угодья герцога Амри де Умри.

Дверь была приглашающе распахнута и Вир, остановившись перед ней, стукнул в косяк костяшками.

— Заходи! — раздался голос.

Женский голос.

Ему пришлось сильно пригнуться, чтобы пройти под притолокой, да еще и не задеть ее грифом лютни. И тут же он остановился и потянул из ножен меч. В узкой прихожей, довольно темной для обычного человека, лежали двое. В кольчугах, оружии, шлемах.

Пахло кровью, она продолжала течь из горла одного из солдат потоком, и это означало, что умер он не больше минуты назад. А может и меньше. Телохранители Дэйта. Из его старых вояк, из северян.

— Заходи, — вновь позвали его и в голосе слышалась легкая насмешка. — Не бойся, юный рыцарь. Поговорим.

Он не считал себя глупцом. Понимал, что в некоторых случаях следует отступить назад. Возникла мысль выйти, заблокировать дверь и бросить огонь. Та, кто звала его, словно прочтя мысли, мягко надавила:

— Или я разорву горло этому дураку. Его жизнь в твоих руках. Делай выбор.

И он решился.

Квадратная комната с двумя небольшими окнами, сейчас открытыми, так что ветер, залетавший сюда, волновал занавески — узкие, серые тряпицы. Стол из трех плохо подогнанных друг к другу досок, кровать на низких ножках в углу, лосиные рога, погасший очаг.

Женщина в простом крестьянском платье, с редкими черными волосами, в далеком прошлом была красивой.

В очень далеком.

Ее потрескавшиеся губы казались серыми. Кожа высохла, покрылась пятнами и обтягивала череп, глаза закрыты черной повязкой. Обе руки она нежно держала на плечах Дэйта.

Тот не сопротивлялся, и Вир не сразу, но увидел, как дымчатый шнурок, слабо различимый из-за недостатка света, оплетает человека.

— Прикончи тварь! — сказал Дэйт. — Не доверяй!

— Ш-ш-ш, — попросила женщина. — Мясу слово не давали.

— Я уже покойник! Убей!

Тень накрыла его рот, оплела, лишая слов.

— Надоел, — женщина посмотрела на Вира из-за спины Дэйта. — Пусть пока посопит.

Они несколько секунд рассматривали друг друга.

— Выдержка, — шаутт склонил голову. — Достойная прошлого поколения.

Он издевался. В нем не было ни уважения, ни почтения.

— Подумать только. Первый зародыш настоящего таувина за столько веков прямо передо мной. Не могу поверить. Так что? Хочешь попытать счастья? Нападешь?

Вир просчитывал варианты. Он без сомнения убьет шаутта. У него получится, хоть и видит подобную тварь впервые. Его уверенность опиралась на опыт Катрин и других друзей. Он знал, что нужно делать. И знал, что его меч опасен для демона.

— Проблема в том, что прежде, чем я тебя достану, ты убьешь его.

— Я и так убью его. Ты же слышал, что он сказал. Не доверяй шаутту. Мы — ложь.

Вир, под взглядом лунного человека, свободной рукой осторожно снял с плеча вещмешок, затем лютню.

— Слышал о тебе. Ты Рукавичка. Демон в теле сойки.

— Да-да. Мы добрые друзья с этим наивным дурачком и его ныне