– Ведьмы не должны творить людям добрых дел, иначе какие же они ведьмы, верно? Своим помочь – святое дело, для нас все представители Иных – родные существа, а люди... ну, это люди, понимаете?

– Их не жалко?

– Ага. Людям надо делать гадости, чтобы они проклинали тебя на чём свет стоит, иначе тебе не дадут ведьминский диплом и изгонят из ковена, а я трижды провалила экзамен по пакостям.

– Почему? Плохо изучила вредоносные зелья и заклятья?

– Если бы! Будь так, меня бы приковали цепью к манускриптам и заставили бы учить материал до посинения – простейшее решение проблемы! По зельям и заклинаниям у меня высший балл, поэтому верховная ведьма так заволновалась. Дело в том, что когда я делаю кому-то плохо, мне самой становится жутко тоскливо, хоть волком вой. На последнем экзамене я напустила на маленького человеческого мальчика болотную горячку. Недомогание не смертельное, конечно, законов ведьмы не нарушают, и меня все похвалили, только... Мать мальчика так переживала и убивалась, что я не выдержала и вылечила его. Сама. И мне влепили третий «неуд» и сказали, что у меня профессиональное выгорание и надо обратиться в кризисный центр «Монстр».

Ведьмочка уныло рассматривала синие занавески на окне и во взгляде её светилась такая безнадёжность, что Элен самой захотелось тоскливо взвыть. Девушка была слишком доброй для ведьминской доли, но ей по рождению было суждено стать ведьмой и без диплома у неё не было шансов устроиться на нормальную работу. У той же Викки ведьминский диплом имелся, хоть её нынешняя работа не была напрямую связана с ведьмачеством. Если помочь доброй девочке сдать экзамен, то потом она сможет работать где угодно, хоть певицей в баре Гидеона, хоть лаборанткой в этом же центре, в лаборатории которого верховодили её коллеги ведьмаки.

– Мастер поможет мне стать злее? – спросила ведьмочка.

«Не дай бог!» – похолодела Элен. Шеф, чего доброго, впрямь поможет девочке обозлиться: он великолепный профессионал психотерапевт и, не стоит забывать, всё-таки демон.

– Скажи честно: ты сама хочешь стать злее?

– Я хочу сдать экзамен и получить диплом.

– А потом?

– Хочу устроиться воспитательницей в детский сад к оборотням-кошкам. Тигрята и барсики такие милые, – вздохнула ведьмочка. – Я бы им зелья лекарственные варила, коктейли витаминизированные, шампуни творила бы для здоровой, пушистой шёрстки, играла бы с ними в развивающие игры...

– Знаешь, на месте мам я бы не подпустила злую ведьму к своим детям.

– И что мне делать? – прошептала ведьмочка, машинально поглаживая Феньку, взобравшуюся к ней на колени и громким мурлыканьем выражавшей сочувствие её печальному голосу.

– Вот грамотный вопрос! Сейчас подумаем вместе. Надо сделать такую пакость, чтобы люди тебя проклинали? Честно и от всей души ненавидели того, кто «подложил им свинью»? И с зельями-заклятьями у тебя полный порядок, проблема исключительно в муках совести?

– У ведьм нет совести, – заявила ведьмочка, но как-то не слишком уверенно.

– Хорошо, назовём это «профессиональным выгоранием», – насмешливо фыркнула Элен. – Так вот, я придумала отменные пакости, после которых тебя вряд ли замучает раскаяние! То горькое раскаяние, которое в ковене так наукообразно переименовали в «выгорание».

Ведьмочка слушала её, раскрыв рот и кивая рыжей головкой.

Заразить политиков заклятьем исключительной правдивости? Запросто!

Адвокатам подлить зелья бескорыстия? Легко!

Напустить на чиновников чары патриотизма и любви к согражданам? С превеликим удовольствием!

Военным чинам подсыпать порошка миролюбия? Сколько угодно!

– Ух, боюсь представить, как сильно меня будут проклинать, – восхитилась ведьмочка, счастливо сверкая загоревшимися глазками.

– Думаю, у тебя будет самая высокая отметка за экзамен за всю ведьминскую историю, – поддержала Элен молодой энтузиазм.

«Как ты там?» – звякнуло сообщение от Эрла.

«Нормально, шеф, одной клиентке действительно требовался лишь толковый совет, так что я избавила вас от лишней нагрузки собственными силами».

«Умница! В награду жалую тебе свой коврик – спи на нём, сколько угодно!»

Хм-ммм... такое чувство, что одна красная шапочка в её гардеробе всё-таки завалялась... Нет, чары инкуба не могут действовать через мобильную связь, это же антинаучно!!!

...

Судмедэксперт подтвердил предположение психотерапевта, что Барта и Рассела убил один и тот же человек и тем же оружием: характер ран на теле одного убитого был абсолютно идентичен ранам на теле второго.

– Так их изрезали скальпелем или когтями?! – раздражённо рявкнул шеф полиции Рик Торнтон, выведенный из себя полным отсутствием прямых улик в этих резонансных делах.

– Длинным, немного изогнутым на конце клинком, или когтями, – невозмутимо ответил Джейк. – В надежде, что убийца накрасил ногти лаком, я пытаюсь отыскать следы такового, но, увы, пока не нашёл. Ещё, к моему глубочайшему сожалению, ни один из когтей убийцы не обломился и в теле убитого не застрял, так же как и обломок клинка с серийным номером, поэтому конкретизировать своё заключение не могу.

Погрозив шутнику кулаком, Торнтон повернулся к капитану Муру, произнёсшему:

– А у меня как раз есть серийный номер! – Шон подмигнул Эрлу, демонстрируя найденную на месте преступления визитку: – Помимо крупной, важной и невидимой простому смертному магической печати, на карточке имеется мелкий, неважный, но читаемый номер тиража визиток. Я заглянул в типографию сестёр дриад, там сверились с картотекой и сообщили, что это номер последнего тиража, отданного тебе полтора месяца тому назад.

– Напишу Элен, что нет нужды поднимать графики за три месяца и попрошу выслать по почте уже составленные списки клиентов.

– Вспомни, сколько визиток ты отдавал главам стай и кланов: так появится возможность определить, откуда убийца взял её.

– Шутишь? Мне как-то не приходило в голову пересчитывать визитки, отдаваемые для раздачи нуждающимся в помощи! Из картона ничего, кроме номера, извлечь не удалось?

– Нет, ни единого отпечатка пальца не нашлось, даже смазанного.

– А вот это уже интересно: мои клиенты редко являются на приём в перчатках, и за полтора последних жарких месяца я таковых не припомню. Кроме того, я сам не имею обыкновения носить перчатки, а моих следов на визитке тоже нет. Стереть отпечаток с бумаги можно?

– Не повредив саму бумагу – нет, поскольку потожировые следы пропитывают её насквозь.

– Я не вижу следов стирания верхнего, глянцевого слоя с карточки – следовательно, её не взяли у моего клиента (иначе остался бы его отпечаток и мой, хотя бы один), а вытащили напрямую из общей стопки новых визиток. Вытащили предельно аккуратно, не оставив