– Арнольд, я попрошу кого-нибудь проводить Дирке в гостевую башню. Потом обсудим цель твоего визита, и… дальше будет видно, что делать.

Арнольд Ромуальдович кивнул, соглашаясь. Интересно, а Кларисса замечает, насколько плохо ее собеседнику?

– Дирке нельзя покидать замок, – сказал Резанов.

– Я это знаю лучше тебя! Вне закона за предательство и тому подобное. – И снова обратилась к Дирке: – Бедный мой, я знаю, ты никого не предавал. Я тоже долго доказывала, что не уничтожала проклятую лабораторию! Теперь все встанет на свои места. Оставайся в Дхорже, ты здесь дома.

Она покрутила кольцо на пальце и вытянула вперед руку. Из кольца ударил луч света и развернулся в прозрачный экран, на котором высветилось веселое девчоночье лицо с такими же большими, как у Клариссы, но зелеными глазами, обрамленное забавной стрижкой из рваных прядей. Несмотря на прозрачность экрана, изображение было очень четким. Люсия видела его со своей стороны как бы в зеркальном отражении.

– Евгения, – строго сказала Кларисса, – почему ты опять у центрального талисмана? Где Седой? Оставил тебя одну?

– Он тут, он просто дал мне посмотреть! Кто пришел, мама? Мою сестру привезли?

– Сколько раз повторять, она тебе не сестра. Вон из талисманной! Седой? Не смей пускать ее сюда.

– Простите, госпожа знаккер Радова! – Девчонку на экране сменил мужик, в самом деле седой. – Больше не повторится. Кто прибыл?

– Дирке Эрремар, – коротко ответила та. – Ты знаешь, что делать. Распорядись, чтобы нашего давнего друга устроили, как подобает. Одному Мебиусу ведомо, насколько Дирке требуется отдых после тропы мертвецов.

– Момент, госпожа! – И лицо Седого исчезло с экрана.

Кларисса встряхнула рукой, экран снова свернулся в тонкую сияющую трубочку, та истончилась, стала лучиком света и втянулась в кольцо.

– Изящно! – прокомментировал Резанов. – Зрак, вправленный в кольцо?

– Само кольцо тоже глубинный артефакт, – ответила хозяйка. – Над ним сотворен ритуал, автоматизирующий прямое обращение к глубине при определенном жесте, даже если я сама не являюсь четырехмерником.

В дверном проеме вырос Седой, похожий на каменную глыбу. Коротко кивнул всем собравшимся и обратился к Дирке:

– Следуй за мной.

Тот покорно кивнул и пошел, так и не сводя взгляда с Клариссы. Едва шею себе не свернул, вписываясь в проем, явно хотел глаза в башне оставить. Проходя мимо хозяйки, чуть тронул ее за руку. И она не отодвинулась.

Седой и Дирке исчезли в темноте коридора, или что там было по ту сторону башни. Кларисса снова обратилась к Резанову.

– Расскажи, знаккер Резанов, что же тебя сюда привело. – Она быстро пошевелила пальцами, не поднимая рук. Изящный, но непонятный рисунок лилового цвета быстро растворился в воздухе. Из воздуха же материализовались три кресла с лиловой обивкой и завитушками, как на музейных экспонатах.

– Итак, – расположившись в кресле, снова заговорила Радова, – участвовать в восстановлении Иммари ты не можешь. Но пришел сюда, рискуя собой. Значит, тебе что-то от меня надо. И ты что-то хочешь предложить взамен.

– Насчет моего участия в восстановлении Иммари… – усмехнулся в ответ Резанов. – На твоем месте я не торопился бы ставить на мне крест, дорогая знаккер Радова. Оборудование погибло, но, к счастью, я заполучил материал. На Земле объявился детеныш.

– Знаю. Прошел в Третий город луны. Мой человек ищет его. И найдет.

– Я даже подскажу, где искать. В моем доме. Под надежной охраной. Так что советую тебе начинать продумывать планы взаимовыгодного сотрудничества. Но сейчас я по иному поводу…

– Ах, вот как…

Люсия изо всех сил сохраняла нейтрально-вежливое выражение лица. Откуда местная знаккер знает про Митьку? Если только… они не говорят о разных детенышах. Карину засекли во время ее путешествия в «чудесный город» (рассказ о котором Люсия сочла бредом или враньем, но, видимо, ошиблась). А в доме Арнольда сейчас живет Митька. А ведь это информация, которой можно воспользоваться… Потом. Когда она получше поймет, что тут происходит и где в происходящем ее место.

– Посмотри на девочку, Кларисса, – велел тем временем Арнольд. Как, интересно, можно повелевать таким слабым голосом? Да еще так, чтобы даже Кларисса послушалась? Но она послушалась. Фиолетовые глаза остановились на Люсии.

– Она изгой семьи Закараускасов, – продолжил Резанов. – Как в Трилунье их имечко сокращают? Закараусов? Четырехмерник и знаккер-ритуалист. И изгой. Угадай, по какой причине? Недрогнувшей рукой подвела родителей под мой ритуал уничтожения плюс сокрытие.

Потому что жаждет занять подобающее место в подлунном мире. Ее бабка, моя наставница, – наивный романтик – решила убрать ехидну подальше от семьи. Но мы-то с тобой понимаем, что таких надо держать поближе. На глазах и под рукой.

Люсия почувствовала себя пустым местом – обсуждают ее, словно она отсутствует. Но знаккеров ее чувства не волновали. Ну, погодите. Она еще заставит себя уважать.

– Да уж, если змею правильно греть на груди, она укусит не тебя, а кого прикажешь… – поддержала Кларисса. – Вижу, к чему ты клонишь, старый друг. Ангелия передала тебе право на жизнь девчонки. Но ты не можешь обучать ее сам. А я не возьмусь за это ради одних только твоих прекрасных глаз. Тем более что время их не пощадило.

Арнольд картинно воздел руки. А Кларисса сощурилась и прямо впилась глазами в кончики его пальцев. Белые пятна на них стали явственнее. Что это такое, интересно?

– Когда я просил о благотворительности, дорогая? Во-первых, я передам девочке один из ключей к Банку Львиной луны. Тебе не придется заботиться о ее содержании. Во-вторых и в главных, ты получишь такой же ключ. Я никогда не слыл скупцом, не так ли?

– О, так прояви еще немного щедрости. Совсем чуть-чуть. Передай девочке дом в Третьем городе луны. Нет-нет, не фамильную резиденцию. Домик на Яблоневом склоне. А мне – крошечную хижину во Втором городе луны, у Малого фонтана на площади Великих открытий.

– Ах ты, хитрая змея, – восхищенно всплеснул руками Арнольд. – Уговорила-уболтала, благо твои прекрасные глаза от времени не пострадали. По рукам, моя красавица. Только помни: все блага твои навек, но девочку вернешь по первому требованию.

Клара улыбнулась тонко и светло:

– Как только пожелаешь, дорогой друг. Позволь, я провожу девочку хотя бы до холла, потом вернусь к тебе. Ох, прости, не только глаза, но и память у меня по-прежнему девичья. Сделку надо скрепить.

Оба знаккера подняли руки. Кларисса правую, а Арнольд левую. Они синхронно зашевелили пальцами, рисуя… то есть творя, знаки. В воздухе быстро нарисовались огненными контурами два льва, совершенно идентичных. Они приблизились друг к другу и вдруг со странным звуком слились в одно непонятное изображение. Оно завертелось, превратилось в сплошные линии, те скрутились воронкой, и знак исчез.