А тот подошел к скульптуре. Вроде бы каменной, изображающей льва, вставшего на задние лапы и растопырившего передние. Скульптура была абсолютно черна, но распахнутая пасть все равно казалась окровавленной.

– Сколько времени никто не пользовался коридором? – спросил Дирке.

– Не считая убийцы Стеллы, – отозвался Резанов, – лет пятнадцать или даже больше. А этот красавец, – он похлопал зверя по морде, для этого ему пришлось высоко поднять руку, несмотря на свой внушительный рост, – этот красавец доставлен из Трилунья. Чуть ли не с Тающих Островов. Но для меня это абстракция. Во времена открытых троп я южнее Второго города луны не бывал. Ладно, минутка лирики из аут. Пора!

И Дирке без предупреждения подхватил Люську на руки. Легко, будто она ничего не весила. А ее чемодан накрыл ладонью. И чемодан исчез. Вот так дела! Он умеет так же, как она?

Потом началось и вовсе нечто необъяснимое. Дирке, по-прежнему держа ее на руках – как ребенка посадил на согнутую в локте руку, – подошел ко льву. Резанов положил руку на плечо Дирке. Люсия ахнуть не успела, как их окутала чернота.

– Мы в глубине статуи, – пояснил Арнольд Ромуальдович. – Дальше будет хуже. Держитесь.

Дальше было не то что хуже, дальше просто кошмар мучительный начался. Сначала вдалеке замаячил какой-то другой предмет. Когда они подошли ближе, оказалось, что это не что иное, как дверь. Но ее никто не стал открывать. Дирке шагнул в деревянную поверхность, как перед этим – в статую. Люсия так и сидела у него на руках, а Резанов прицепом шел следом. Воздух стал вдруг совсем сухим и холодным, как будто его лишили всех нужных для дыхания газов. Втягивать (по-другому это натужное действие не назовешь) его носом и ртом кое-как удавалось. Но было совершенно очевидно, что пользы для здоровья в таком дыхании – чуть.

А потом у Люсии возникло странное ощущение, словно ее сжимают, сплющивают и раскатывают в тонкий лист. Двухмерный. Перед глазами заплясал фейерверк, в основном почему-то красный. И жизнь, кажется, собралась ее покинуть.

Вмешался Дирке. Он вдруг резко вдохнул этот негодный воздух.

– Придется, – пробормотал он, – или мы ее потеряем.

И вдруг стиснул ее, словно выжимал остатки полувоздушной смеси из легких. Прижал к себе. И снова стало темно. Уши тоже, кажется, заложило. Секунду спустя Люсия поняла, что больше не сидит на руках у Дирке. Она вообще была в каком-то другом месте. Опять очень темном, но вполне уютном и пахнущем довольно приятно. Только тесном. Зато мягком, словно она в подушки зарылась.

– Не бойся, ты просто внутри меня. – Голос Дирке донесся как через вату. – У моей шкуры большая глубина.

Как это внутри? Съел он ее, что ли? Красную Шапочку нашел? Фу, пакость какая! Ее чуть не стошнило.

– Ты там не… натвори чего со страха. – Голос Резанова звучал еще глуше.

Будущего свекра явно одышка замучила. И что-то у него сильно болело, похоже.

– Ты в его глубине, тебе… виднее, как это.

И Арнольд Ромуальдович замолчал. Надолго. Тогда Люсия решила сделать самое разумное – поспать и набраться сил. Что еще ей оставалось в подобной ситуации? Тем более что, какой бы гадостью ни дышали эти двое снаружи, здесь, внутри, с воздухом все было в порядке.

Разбудили ее опять бесцеремонно, рывком выдернув в мерзкую атмосферу этого, как его, «коридора». Теперь вокруг было светло, но легче от этого не становилось.

– Потерпи, – прохрипел Дирке, – выход вон там!

Люсия посмотрела в указанном направлении, стараясь не задеть голову своего носильщика – его кожа была покрыта клейкой испариной, волосы слиплись. Фу, гадость.

Впереди их ждал… диван. Огромный, кожаный, он выглядел так, словно его вынесли из кабинета Резанова. И зачем-то поставили вертикально.

– Символично, – прохрипел Арнольд Ромуальдович. Жаль, что он не охрип еще вчера утром, когда орал на Люсию из-за ее фамилии. – Диван как дверь в иное пространство. Лег и пропал. Стоит только остановиться и…

Он махнул рукой. Возможно, Люсии просто показалось, но его пальцы прямо-таки сверкнули синевато-белым. Только не светом, а цветом. Странно как-то. Дирке тоже так и впился глазами в эту картину, но ничего не сказал, только сглотнул нервно.

– Это последний проход, – выдавил парень. – Дальше Трилунье и Дхорж. Помните, председатель, я не выйду из замка, вернусь вместе с вами.

Председатель только кивнул. На мгновение пятно проступило на его лице – такое же, как на пальцах, синевато-белое. Но только на мгновение. А может, ей вообще показалось.

Дирке припустил прямо к дивану. Люсия зажмурилась, готовясь к столкновению с мягким, но все равно вполне материальным, а потому ощутимым кожаным сиденьем.

Этого не произошло. Они прошли сквозь диван, как сквозь пустоту. Несколько шагов – и даже с закрытыми глазами Люсия поняла: пришли.

– Мы на месте, – подтвердил ее догадку Резанов.

Его ослабевший голос несколько раз эхом отразился от стен. Пока невидимых, но точно каменных и очень высоких.

Воздух стал почти нормальным – немного сырым и холодным, но – настоящим. Дирке спустил ее на пол. Девочка открыла глаза и сначала не поверила себе.

Они находились в комнате, больше всего похожей на колодец или башню. Грубо отесанные лилово-серые камни стискивали кольцом небольшое пространство. Стены уходили высоко вверх. Рассмотреть потолок – лучше и не пытаться. При каждой попытке накатывала дурнота.

Никаких ламп вроде бы не было. Но назвать это помещение темным не получалось. Странное освещение как будто исходило от самих камней.

– Зачем мы здесь? – спросила Люсия своих взрослых спутников. – Что это за место?

– Как я и обещал, – через стиснутые зубы, но все равно с издевочкой бросил Резанов, – место, идеально подходящее для дамы твоих талантов.

– Эта тюрьма???

– Это не тюрьма, – ответил Резанов, – хотя ход твоих мыслей вполне понятен. Это просто место выхода межпространственного коридора в Трилунье. Замок Дхорж. Он же школа ритуалистов. Он же резиденция моей доброй подруги. – При этих словах Дирке нехорошо поморщился. Но Люсию его гримасы не слишком волновали. – Замок знаккера Клариссы Радовой. Да, кстати, ты тоже знаккер. Как и я. И ритуалист, так же как и я. А что касается твоих прямых контактов с глубиной пространства… в общем, это тебе здесь объяснят лучше, чем на вашей Земле. Учись как следует – награда будет. Светлое будущее ты мое.

Так. Теперь она будет жить в замке и учиться в школе. Гарри Поттер обзавидуется. А все его фанаты – втройне.

– Здесь ты будешь среди себе подобных. На своем месте, – вдруг тихо добавил Дирке. – Постарайся стать лучшей.

Или он все-таки сказал «лучше»? Кто бы его поучил внятно говорить, а не бурчать под нос! Дирке снова нервно повел головой, будто нюхая воздух. Собственно, не «будто», а действительно обнюхивая! Он же волк как-никак.