– Белецкий, конечно, не мужик, а отвал башки, – вздыхала Зойка понимающе, – но всё равно ты набитая дура. Данила – просто золото! Молодой, красивый, любящий тебя, уверенно набирающий популярность… У него всё самое прекрасное только впереди – слава, признание…

– А у Белецкого что – всё позади? – обижалась Вика за Александра. – Он же вовсе не старый. Ему только тридцать шесть…

– Ну, и сколько ещё будет сиять его звезда? Лет пять, максимум – десять! – припечатывала Зойка безжалостно. – А потом на его место придут другие. Такие, как твой Данила.

Вика возражала, но довольно вяло. В конце концов, их недоистория с Александром закончилась в Ялте, даже не успев толком начаться. К чему сейчас было спорить о том, кто из двоих для Вики лучше? У неё всё равно не оставалось выбора… Да и Данила, конечно же, действительно был золотым парнем. О таком парне любая нормальная девчонка могла только мечтать.

Впрочем, едва начались занятия, Вика по уши погрузилась в учёбу и думать забыла о личной жизни – ей было банально некогда. Она и не предполагала, что пора студенчества окажется настолько насыщенной, отнимающей все силы и свободное время. В отличие от других вузов, где учебный день ограничивался какими-то рамками, занятия во ВГИКе начинались с утра и длились до поздней ночи: несколько раз даже пришлось там заночевать, репетируя. В среднем, Вика и её сокурсники проводили в институте по двенадцать-тринадцать часов в сутки. В первой половине дня обычно были лекции: литература, психология, история театра, мировая художественная культура, иностранный язык, а также пластическое воспитание (сцендвижение, пантомима, танец) и сольное пение. Затем можно было наскоро перекусить в буфете или столовой – пирожком, шоколадкой или бутербродом, и снова мчаться на занятия. Вторая половина дня полностью посвящалась актёрскому мастерству: работа над этюдами, самостоятельными отрывками, спектаклями. И так – до упора, до самой ночи, потому что на часы здесь никто не смотрел.

Актёрское мастерство и пластику Вика полюбила больше всего на свете; к лекциям же относилась без должного пиетета и частенько использовала это время для того, чтобы тупо отоспаться – пока педагог читал свой предмет, не отрывая взгляда от тетради, можно было незаметно вздремнуть часик. Впрочем, преподаватели относились к подобным выходкам вполне лояльно – ну, или, скорее, равнодушно. По большому счёту, им не было до студентов-актёров никакого дела, и уж тем более никто особо не стремился заинтересовать их своей дисциплиной. Во всяком случае, так казалось Вике, которая справедливо полагала, что все эти непрофильные общеобразовательные предметы – дело второстепенное.

Вообще, она была так занята, что даже с Фунтиком, самым лучшим своим другом, смогла пересечься только в конце сентября, два месяца спустя после их последней встречи. Увидев её, он пришёл в шок.

– От тебя остались кожа да кости! – заявил он в негодовании. – О чём ты вообще думаешь, ты даже во время вступительных не была такой дистрофичкой!

– Да, понимаешь, всё некогда, – смущённо оправдывалась Вика. Конечно, она и сама была в курсе, что схуднула – юбки и джинсы буквально сваливались с неё, пришлось потуже затягивать ремень. И не то чтобы у неё не было денег на еду – просто действительно не оставалось времени, чтобы нормально поесть, она жевала и перекусывала на ходу, вернее, на бегу. А порою ей было просто лень что-то готовить – она доползала до общаги, падала на кровать и проваливалась в сон. Плюс та бешеная энергия, которую она тратила на репетициях и занятиях по мастерству, банально не позволяла ей заплыть жирком.

Они встретились на Лубянке и теперь, прогуливаясь, неспешно двинулись по Никольской улице в сторону Красной площади.

– Нет, дорогая, так дело не пойдёт! – Фунтик никак не мог успокоиться. – Этак ты доведёшь себя до могилы во цвете лет! Тебе нужно нормально жрать, ты поняла меня?

Сам он, к слову, выглядел весьма респектабельно – приятель устроил его на работу в модный бар, и Фунтик снискал там славу обаяшки-бармена, отбоя от клиенток просто не было. Однако, несмотря на своё внешнее благополучие, Викин друг не отказался от идеи стать артистом. Он постоянно мотался на всевозможные кастинги, пару раз даже поучаствовал в съёмках ток-шоу.

– Если хочешь, – предложил он Вике, – я буду тебе звонить, когда подвернётся какой-нибудь интересный проект. Понятно, что не дешёвка всякая… ну, а вдруг – серьёзная интересная роль? Далеко не всегда режиссёры ищут среди профессионалов, им часто нужны молодые свежие лица…

– Спасибо, Фунтик, – поблагодарила Вика с признательностью. – Это было бы очень кстати. Вообще, если будет какая-то работёнка для меня… ну, ты знаешь, я готова даже петь на свадьбах, если понадобится. Голосом вроде Бог не обидел… а подработка мне ой как нужна, на одну стипендию не проживёшь!

– Что ж ты раньше молчала, Вичка?! – всплеснул он руками. – А я и заикаться об этом боялся, думал, что не царское это нынче дело…

– Дурачок, – рассмеялась она. – Да я любому заработку сейчас буду рада, другой вопрос, что на постоянную работу с моим графиком учёбы фиг устроишься. Только по выходным и могу… Ну, по ночам ещё. Но тогда времени на сон вообще не останется.

– Нет-нет, никаких ночных смен! – покачал он головой. – Будут съёмки – позову. Ты знаешь, в иных ток-шоу даже тупо массовкой посидеть – уже можно тысячу рублей за раз заработать.

– А как ты узнаёшь про все эти шоу и кастинги? – полюбопытствовала Вика.

– Да Алла меня зовёт, она же сама… – начал было Фунтик и запнулся, поймав удивлённый Викин взгляд.

– Ну да, – смутился он, – я забыл тебе рассказать. Мы с Аллой… Ну, в общем… вроде как встречаемся.

– Вроде как?! – перепросила Вика. – То есть ты сам не уверен?

Она была настолько ошарашена новостью, что даже не знала, как на неё следует правильно отреагировать. Алла Югова категорически не понравилась ей ещё со времён вступительных – особенно то, как гадко она повела себя с Фунтиком, унизив его у всех на глазах. И вот теперь, получается, Славка снова с ней закрутил… Она хотела хорошенько отругать Фунтика – ну надо же иметь хоть каплю гордости и самоуважения! – но что-то в его глазах заставило её прикусить язык.

– Ты хоть счастлив с ней? – спросила она тихонько.

Тот виновато отвёл глаза.

– Когда она со мной – то да… Вичка, она удивительная. Она классная! Я не могу описать словами… Но проблема в том, что… сегодня она может быть милой и ласковой, а назавтра… как будто мы вообще чужие люди, – вздохнул он, и стало понятно, что его давно это мучает. – Она то приближает меня к себе, то отталкивает. Я не могу понять, что она ко мне чувствует, нужен ли я ей.

– А уйти первому – никак? – спросила Вика, уже понимая по его выражению лица, что это безнадёжно.

– Никак, – вздохнул он. – Похоже, я действительно её люблю. По-настоящему… Ладно, не будем обо мне. Давай лучше поговорим о вас со Стрельниковым! Как ты съездила к нему в Ялту? Чем вы там занимались?